Красота и темнота
Шрифт:
— Она справится? — с ужасом шепотом спрашиваю я.
Он кивает.
— Я думаю, что да.
Мне кажется, что мать Лори увезли уже целую вечность назад. Наконец, ее переводят в палату. Операция прошла успешно, но ей придется остаться в больнице на некоторое время.
Этой ночью Лори остается с нами. Я укладываю ее в комнате няни. Когда прихожу, чтобы сказать ей спокойной ночи, она с грустью смотрит на меня.
— С ней ведь все будет хорошо, правда?
— Да. Худшее
Похоже, она начинает волноваться.
— Несколько недель?
— Боюсь, что так, милая.
— Завтра я могу вернуться к себе домой, да?
Я в ужасе смотрю на нее.
— Что? Одна?
Она смело кивает.
— А как же твой отец? Не хочешь остаться с ним?
Она тут же закрывается и в ее глазах появляется страх.
— Ты же не скажешь моему папе?
— Нет, нет, если ты не хочешь, чтобы мы ему сказали, конечно, нет, — поспешно уверяю я ее.
Она качает головой.
— Не надо. Пожалуйста.
— Хорошо. Не буду.
Она опять кивает.
— Ты с матерью прячешься от него? — тихо спрашиваю я.
— Да. Он бил нас. Мы сбежали из Румынии. В прошлом году мы спрятались здесь, но он пошел к моей бабушке и сказал ей, что знает, что мы в Англии и что найдет нас.
— Поэтому ты ни с кем не разговариваешь?
— Да. Мама сказала, чем больше людей узнают, где мы, тем легче ему будет нас найти.
— Ты и твоя мать очень храбрые, — говорю я ей.
— Моя мама, — отвечает она. Я думаю о своей матери. Если бы у нее было мужество сделать то, что сделала мать Лори. Убежать со всеми нами. Насколько другой бы стала для нее жизнь, и не только для нее, но и для всех нас. Но как было, так и было, ничего уже изменить нельзя.
— Может нам стоит сказать твоей бабушки? Как думаешь, она захочет узнать?
— Да, ей мы должны сказать.
— Ты знаешь, как с ней связаться?
— У меня есть ее номер телефона.
— Хорошо. Мы можем позвонить ей завтра.
— Согласна.
— Она живет одна?
— Да.
— Понятно. Возможно, мы сможем пригласить ее приехать.
— Она не сможет себе этого позволить, — с грустью отвечает Лори.
— Я заплачу за ее билет. Она приедет, как гость. Ты можешь остаться с нами, пока она не приедет. Если захочешь можешь даже подняться в замок и остаться на ночь в башне с бабушкой. Хочешь?
Ее глаза тут же загораются.
— Правда?
— Завтра я пришлю кого-нибудь убраться у тебя в доме, чтобы когда приедет бабушка, он был чистым.
Она смущенно посматривает на меня.
— Я пыталась там убраться.
— Эй, ты проделала отличную работу.
— Спасибо, София.
— О, милая. Я ничего не сделала. Как и ты, я не знала бы, что делать в данной ситуации. Все это сделал Джек.
Она трясет головой, отчего ее локоны разлетаются в разные стороны.
—
— Ну, к счастью, это все в прошлом. Как насчет того, чтобы поблагодарить Джека?
Она кивает.
Я улыбаюсь ей.
— Теперь, пришло время закрыть свои милые маленькие глазки и заснуть.
— Мика может остаться со мной на ночь?
Я прикасаюсь к ее маленьким носику.
— Конечно, может.
— Спасибо.
— Запрыгивай, Мика, — говорю я, и она сразу же прыгает на кровать.
— Оставайся и охраняй маленькую Лори этой ночью, — говорю я, поглаживая ее шелковистую морду. Она облизывает мне руку, а я целую ее в голову.
— Спокойной ночи вам обеим, — говорю я, оставляя дверь слегка приоткрытой.
Я иду по коридору в спальню. Джек просматривает сообщения на своем телефоне. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней.
Он кладет телефон и улыбается.
— Все хорошо?
Я киваю.
— Запри дверь и иди сюда, — приказывает он.
— Сегодня мы должны быть очень тихими, — говорю я ему.
— Черт, тихими, — замечает он, поднимая что-то с кровати и крутя на пальце.
Я начинаю хихикать.
— Ты купил кляп?
— Были бы мозги, а шанс представится.
34.
Джек
https://www.youtube.com/watch?v=PNc278W45ck
В какой-то из дней, когда Лори с бабушкой переехали из башни Софии в квартиру ее матери, я возвращаюсь домой с работы и обнаруживаю Гая в гостиной. Он тут же подходит ко мне, кладет руку на плечо, а другую начинает трясти в рукопожатии.
— Я ошибался насчет тебя. Чтобы ни случилось в будущем, ты сделал очень многое для Софии. Она стала совсем другим человеком, — искренне говорит он.
Я пожимаю плечами, но ничего не могу с собой поделать, поскольку испытываю внутри настоящую гордость. Я знаю, что для нее сделаю и сделал все хорошо.
— Нет, правда, — настаивает он. — С каждым днем я вижу, как она еще больше расцветает и сияет. Иногда я смотрю на нее, и мне кажется, что она совсем другой человек, чем когда-то была.
Я улыбаюсь и ничего не говорю о своих глубоких переживаниях. Да, ее тело залатано, но это всего лишь одна победа. Война еще далеко не закончена. Настоящая проблема с Софией заключается в том, что занимаясь сексом, смеясь, поглощая пищу, танцуя, мы никогда не говорим о ее прошлом. Никогда. Даже когда я пытаюсь рассказать ей о своем прошлом, она подается вперед и с нетерпением слушает меня, поглощая каждую мелочь моей речи, но никогда ничего не рассказывает о себе, вместо этого она скажет что-то вроде: «Угадай, что у меня надето под этим платьем», или «Боже, так хочу, чтобы ты сейчас был внутри меня».