Красота
Шрифт:
– Почему ты не разворачиваешь обратно? Теперь, когда знаешь правду?
– Теперь? Я понял, что дело нечисто, как только ты села за мой столик, - фыркнул он. – Говорю же, меня только такие и нанимают. Просто было любопытно посмотреть, признаешься ты или будешь изворачиваться.
– Почему ты тогда согласился, раз знал?
– Я не очень ценю свою жизнь.
Файго поднял руки и стал тереть ими глаза и виски.
Подумать только, не ценит жизнь. Люси и сама её не очень-то ценила. Хомирисы живут на всю катушку, они и есть сама жизнь. Они – Красота, а вот люди в вечном унынии, чуть что, ноют и стенают о своей несчастной доли, вместо того, чтобы её изменить. Чего уж там, она сама не исключение – вместо того, чтобы просто жить, несётся куда-то, ищет, где лучше. Такая наивная…
Люси отвернулась и посмотрела на часы. Они летят всего девять часов. Да, поиски обещают быть нелёгкими.
Раньше
На работе всё было как прежде, только Нагрраз сидел надутый, сопел так, что слышно за несколько шагов.
– Саи, господин надутый. Что, ещё одна старая знакомая вдруг флиртует и умоляет помочь сберечь её бесценные безделушки? – прошептала над ним Инис и рассмеялась.
– Откуда… - придикат резко обернулся.
– Ничего себе! Я просто так сказала, правда, не злись.
– Не хочу об этом говорить, - Нагрраз развернулся и углубился в работу. Инис не стала к нему приставать, села на место и занялась своими расчётами. Перед глазами стоял Тан. Чудо, которое с ней случилось. Слова, которые он ей сказал.
К обеду Инис решилась спросить. К счастью, придикат так и дулся, поэтому доедать и возвращаться к работе не торопился. Она дождалась, пока окружающие столы в столовой опустели и наклонилась к напарнику.
– Нагрраз… а ты слышал, что хомирисы видят свою пару и сразу узнают? Это правда?
Тот шумно вздохнул, пошевелил кожистым носом.
– Ага, - тоскливо подтвердил. – Мне бы так. Я бы сразу соседку раскусил. Никогда бы не ошибся. Но у нас по-другому, сам ищешь, сам завоёвываешь, сам обманываешься и страдаешь. Мы же не хомирисы.
– Нагрраз, скажи, а… как у них с сексом?
Придикат поднял голову и вытаращился на Инис. Его небольшие глазки стали размером чуть ли не с кулак. Она слегка покраснела, но не отстала.
– Я имею в виду, им можно заниматься любовью до свадьбы или всё строго? А?
– И думать не желаю, как у них там! – скорчил Нагрраз рожу. – Понятия не имею!
– Ну ладно, не злись.
– Я не злюсь. – Он снова пошевелил носом. – Ты меня спасла, как я могу на тебя злиться.
Инис поднялась и похлопала его по плечу.
– Ответишь ещё пару раз на щепетильные вопросы – и мы квиты.
– Ладно, - согласился напарник, хотя от предложения остался не в восторге.
– А теперь нужно хорошо работать, - вздохнув, решила Инис. Груды заказов на столе увеличивались в геометрической прогрессии, и как не хотелось всё время посвятить мыслям о Тане, о его словах и последнем дне-празднике, нужно заниматься расчётами. – Чтобы потом хорошо отдохнуть.
– Да, теперь ни минуты свободной не будет, - со вздохом согласился Нагрраз.
– И надеюсь, впредь всех окружающих красавиц ты будешь игнорировать.
– Попытаюсь, - вышло кисло и неубедительно.
– Или хотя бы помни, что как только в разговоре они заикаются об упаковке, сразу можешь разворачиваться и отваливать.
– Но это невежливо!
– Хочешь мне быть должен ещё больше?
Придикат поднял лохматую голову и кивнул.
– Намёк понял.
– Тогда вперёд!
В тот день работать они закончили, когда до начала следующей смены оставалось всего пять часов.
Несколько дней пролетели, как один.
Каждое утро Инис просыпалась, одевалась и ждала. Именно так – занималась делами, умывалась, заказывала завтрак и смотрела в сторону двери.
Он всегда приходил, когда начинал подползать страх, что именно сегодня по какой-то причине хомирис остался дома. Восемь километров каждое утро… даже на транспорте это полчаса, а пешком пару часов. Но Тан неизменно появлялся на пороге и приносил что-нибудь интересное. Ягоды или букет ярких цветов, ленту или рассыпчатое печенье.
– Тан!
И каждое утро Инис готова была броситься ему на шею и остаться висеть там до конца жизни. Но работа… Она работала не только для спасения придикатов, многое, да что там, почти всё объединяло придикатов с хомирисами. Она работала для Тана тоже. Она хотела спасти кукольные домики, идеальную малину и растения из бескрайних садов хомирисов. Спасти всё, что отдаст перед гибелью Скайтайсер.
За оставшиеся дни ей выпал всего один выходной, который она провела с Таном. Не в деревне, где по его словам уже ничего не осталось, всё нужное давно увезли на упаковку. Вместо этого они поехали к местному морю. Такси теперь даже не требовало карту оплаты, просто принимало команду и везло бесплатно куда угодно. Дорога туда заняла почти час, который Инис провела, разглядывая расстилающийся под ногами пейзаж – лес быстро сменился пёстрыми кустарниками, потом рыжим песком, потом в песке то и дело стали появляться лазурные лужицы и, в конце концов, рыжую поверхность сменил океан.
Ветра не было и песок не лез в лицо и за одежду. Они устроили пикник – Тан принес свою корзину, собранную дома, Инис свою, собранную в автоматической кухне и вместе у них получился отличный стол, где домашний пирог соседствовал со сбалансированным порционным пюре из овощей и витаминов.
Время пролетело так быстро… Инис несколько часов рассказывала о себе, о детстве, о школе, о родителях и учёбе. И почему-то ни разу не задела тему Красоты, мании, пропитавшей их цивилизованный мир, отравы, не дающей жить таким упрямым, как она.
Потом начался закат. Ветер так и не поднялся, волны тихо лизали берег и где-то задумчиво пела птица. Птица, которой вскоре не станет. На берегу океана, который вскоре испарится. От этого мгновенного осознания, от цепенеющего страха неизбежности Инис так испугалась, что её чуть не с головой затопила паника. Птица не знает, что вскоре всё будет кончено, не может знать, а Инис знает.
Тан как почувствовал, наклонился к ней ближе и Инис сама потянулась к нему и поцеловала. Судорожно обняла, руки дрожали. Всего секунду назад жизнь была прекрасна, а сейчас – обречена. Хотелось хоть немного отвлечься, получить доказательство, что конец не всему.