Красотка для подиума

Царева Маша

– Он все врет! – весело воскликнула Лизка.

– Надо же, вы совсем не похожи, – сказала я, чтобы хоть как-нибудь поддержать разговор, – а какая у вас разница в возрасте?

– Одиннадцать лет. Но у нас отцы разные. А у тебя есть братья, Настя?

– Нет, я совсем одна.

– Да ну! – улыбнулся Данила. – Никогда не поверю, что такая красотка может быть одинокой.

Понимаю, в его словах не было ничего особенного. Кто-то наверняка скажет: не слишком остроумное грубое заигрывание провинциального

донжуана, рассчитанное на неприхотливых серых мышек. Так-то оно так, но ведь мне и такого никогда слышать не приходилось.

– Ну а ты? – спросила я. – Ты чем занимаешься?

– То тем, то этим, – уклончиво ответил Данила.

– Он компьютерщик, – ответила за брата Лиза, – и ничего не понимает в шоу-бизнесе. Так что ты, Настя, не обращай на его слова внимание.

Вяло переговариваясь, мы дошли наконец до дверей «Пропаганды». Вход караулили два охранника в одинаковой форме. Мне показалось, что они смерили меня весьма подозрительным взглядом. Я даже немного приуныла – а что, если Лизку и Данилу пропустят внутрь, а меня остановят? Вот будет позор!

Но, к счастью, ничего подобного не произошло, и всей нашей компании удалось проникнуть в клуб без особенных проблем.

Внутри было столько народу, что я оробела. Неужели все это – громкая музыка и потная толпа – называется красивой жизнью?

– Кто что будет пить? – весело спросил Данила.

– Мне пинаколаду, – откликнулась Лиза.

Я не знала, что такое пинаколада, но на всякий случай попросила то же самое. Улыбнувшись на прощание, Данила уверенно нырнул в толпу и, лавируя между танцующими людьми, пробрался к стойке бара.

– Ну и как он тебе? – лениво спросила Лизка.

– Твой брат? По-моему, он симпатичный.

– Ты считаешь? – скептически улыбнулась она. – А мне так не кажется. Полный урод.

– Это потому, что ты к нему привыкла. А на самом деле он… особенный. – Я выпалила это и тут же отругала себя за откровенность. Да, мне сразу понравился Данила, но зачем Лизке об этом знать? Вдруг она теперь ему все расскажет?

– Влюбилась, что ли? – рассмеялась она. – Настька! Ты красная. Как помидор!

– Это потому что здесь жарко, – оправдалась я.

– А ты когда-нибудь влюблялась? – не отставала настырная Лизавета.

– Нет. Не в кого было.

– Странно. Хочешь сказать, что ты девственница?

– Почему мы вообще это обсуждаем? – возмутилась я. – А ты?

– Я такая же девственница, как ты топ-модель, – расхохоталась она.

Нарочито грубый смех свидетельствовал о том, что Лиза хочет казаться более порочной, чем она есть на самом деле.

– Первый мужчина у меня был в двенадцать лет.

– В двенадцать лет я еще в куклы играла.

Я резко замолчала, потому что к нам приблизился Данила. В каждой руке он держал по бокалу с густым белым коктейлем вполне

невинного вида. Я осторожно попробовала. Он меня не разочаровал – сладкий привкус тропических фруктов замечательно сочетался с густыми взбитыми сливками, алкоголь почти не чувствовался.

– О чем вы тут разговаривали? – спросил Данила.

– Тебя обсуждали, – невозмутимо отозвалась Лизка. – Настя призналась, что она к тебе неравнодушна.

Я закашлялась и забрызгала джинсы коктейлем. Данила довольно расхохотался и протянул мне бумажную салфетку.

– Не обращай внимания на Лизку, она еще и не такое может сболтнуть, – посоветовал он.

– Она пошутила, – выдавила я.

– Хочешь сказать, что я тебе совсем не нравлюсь? Черт. – Он двумя пальцами взял меня за подбородок и посмотрел мне в глаза.

– Ладно, я пойду танцевать, а вы тут воркуйте, – выпалила Лизка.

Мне показалось, что она чем-то недовольна. Уж слишком нервной и неестественной была ее улыбка, слишком быстро растворилась она в толпе.

– Что с ней?

– Да ну ее, – небрежно махнул рукой Данила, – Лизка с детства нервной была. У нее настроение каждые пять минут меняется.

– Да? Странно, я не заметила. Она мне показалась такой спокойной. Целеустремленной. Не то что я.

– Ничего, ты ее еще узнаешь, – криво усмехнулся Лизкин брат. – Слушай, тебе не жарко?

– Душно, – призналась я.

– Может, пойдем на улице постоим?

– А нас обратно пустят? – Я с сомнением покосилась в сторону выхода. У дверей клуба успела собраться внушительная толпа.

– Не волнуйся, с тобой настоящий мужчина. – Данила приобнял меня за плечи и увлек за собой.

…Та ночь была жаркой и влажной – создавалось впечатление, что мы находимся не в каменной нише оживленного города, а на морском берегу. Даже у теплого сквозняка был почему-то тонкий запах моря. А может быть, все дело в туалетной воде, которой пользовался Данила.

– Ты мне телефончик-то свой оставишь? – с нарочитой небрежностью поинтересовался он.

Я нацарапала семь цифр на старом троллейбусном билетике, который нашелся в кармане моих джинсов.

– Прелесть какая, – умилился Даня, – супермодель, которая ездит на общественном транспорте.

Я неуверенно улыбнулась. В свои четырнадцать лет я еще не успела постичь непростое искусство кокетства. Я понимала, что он говорит не всерьез, но не могла придумать достойный ответ. Хорошо еще, что мою улыбку называют необычной и загадочной. Лена Штиль так и сказала мне: «У тебя, Настенька, пронзительная улыбка. С такой мимикой далеко пойти можно!»

– Ты мне нравишься. – Рука Данилы вспорхнула к моим волосам. Его ладонь была сухой и горячей – по моей коже пробежала волна мурашек. – Даже не знаю, что с тобой делать. Ты ведь маленькая еще.