Красотки и оборотни
Шрифт:
— Ты что? Откуда мне знать?
— Ну, мало ли. На окнах, выходящих в переулок, такие веселенькие голубенькие занавески… Как ты думаешь, что это значит?
— Что там живет аптекарева дочка?
— Знаешь, Лотрик, а ты на самом-то деле умнее, чем выглядишь.
— Пошел ты к Гангмару! Сидишь на моей кровати, да еще и…
— Ладно, не кипятись. Ты ведь не будешь возражать, если я посижу на твоей кровати еще часок-другой?
Ночью Эгилар был еще более
Кое-кто из эгиларцев полюбопытней задержался в заведении, чтобы послушать похвальбу солдат. Миренцы, изнуренные бойкой дневной торговлей и умиротворенные выручкой, тоже расслаблялись за кружкой пива. Оставив Лотрика веселиться в пивной, Томен направился к дому аптекаря. Шагал чародей не спеша, прислушиваясь и приглядываясь. Тишина… К аптеке маг приблизился темным переулком, избегая залитых лунным светом перекрестков. Окна были темными, так же как и в соседних домах. Заняв позицию у окошка с голубыми занавесками, маг задумался, стараясь определить присутствие знакомого заклинания. Трудно сказать наверняка… Вроде что-то ощущается…
Улица здесь шла под уклон, и окно оказалось довольно невысоко — если подойти к самой стене, подоконник будет на уровне макушки чародея… Томен прокрался вдоль стены и снова прислушался — донесся тихий женский смех и прерывистое дыхание… Что ж, так и должно быть. Томен так же осторожно отступил за угол и приготовился ждать.
Время тянулось… ничего не происходило. Изредка удавалось расслышать звуки возни и приглушенные голоса. Вот скрипнула, открываясь, оконная рама. Томен насторожился.
— Ну куда же ты? — обиженно произнесла девушка. — Отец проспит до утра, я подмешала ему сонной травы. Не спеши, останься! Знаешь, сегодня у меня такое настроение… даже странно.
Послушался звук поцелуя.
— Не сердись, красотка, — это веселый голос Руватега. — Давай лучше встретимся еще разок… чуть позже.
Снова влажный звук поцелуя.
— …или два раза… три раза… четыре…
— Но когда же? Ты редко приезжаешь в Эгилap…
— Теперь у меня есть причина бывать здесь чаще. Ну, прощай, милая…
Томен осторожно выглянул из-за угла. Руватег уже сидел на подоконнике, свесив ноги наружу. Рыцарь откинулся назад, держась одной рукой за раму — должно быть, другой рукой обнимал подружку. Снова поцелуи, более громкие, чем прежние… и вот Руватег вынырнул из комнаты. Опустил голову, оценивая расстояние до земли… Упираясь рукой в подоконник, ловко спрыгнул на мостовую.
— Жди меня через пару дней, Энна!
Значит, дочку аптекаря зовут Энной. Знакомое имя… Когда рыцарь спрыгнул, Томен спрятался за углом. Послушав удаляющиеся шаги, маг решился выглянуть. В самом деле, Руватег довольно быстро шагал прочь от окна с голубыми занавесками. Вот он, так и не обернувшись, свернул за угол… Чародей подался следом — и слишком поздно
— А кто это здесь у нас? — раздалось над головой. — Кому еще в Эгиларе нынче не спится?
Тон Энны был скорее веселым, чем сердитым или возмущенным.
— Тихо, это я, — прошептал Томен, стараясь говорить спокойно.
— А ну, лезь сюда, — решительно велела девушка. — А то как заору… Такое сегодня настроение…
Действие амулета пока что не прекратилось. Томен счел за лучшее подчиниться требованию разгоряченной девицы. Нащупал опору для сапога, вцепился в подоконник… подпрыгнул… и тут же вокруг шеи обвились теплые мягкие руки, потащили, повлекли. Одеться Энна не удосужилась. Влажные губы отыскали рот колдуна, Томен ощутил прерывистое жаркое дыхание Энны… почувствовал, что его тянут куда-то вниз… и решил, что стягивать сапоги вовсе не обязательно…
ГЛАВА 41
Снаружи доносилось сиплое, но вдохновенное исполнение народной баллады. Ночному небосводу толково разъясняли, что «на волшебном посохе — нехилый набалдашник» (Т. Пратчетт).
Получасом позже Томен обнаружил, что сапог на нем все-таки нет — и не удивился. Он много чему не удивился за эти полчаса… Например, тому, что они так и не переместились в кровать, а лежат на полу под окном — в куче сорванной второпях одежды… Почему бы и нет, какая, в сущности, разница?
Энна оказалась неутомимой и изобретательной партнершей, она вовсе не думала прерывать игры.
Пауза возникла только из-за того, что девушке теперь вздумалось продолжать все же в постели. Она вскочила на ноги, хихикая, ухватила мага за рукав и потянула на кровать.
— Погоди, погоди, — попытался урезонить разошедшуюся девушку Томен, но подняться ему все же пришлось.
Магия амулета, должно быть, все еще действовала.
— Чего годить? Ну, иди ко мне, ну же!
— Постой…
— Эй, а я тебя узнала! Ты с побережья.
— Точно, я из Мирены.
— А еще ты у дяди моего в деревне гостил… Томен всмотрелся в лицо девушки и наконец-то узнал племянницу старосты Кидина.
— Вот видишь, опять, значит, свидеться довелось. — Энна задумалась, выпустила рукав мага и взобралась на кровать. — Мне отец сегодня сказал, что ты работаешь в замке, пока остальные торгуют, поэтому тебя не видели в городе.
— Да, выполняю кое-какую работенку в Марноте, — подтвердил Томен, любуясь Энной.
Девушка села на колени, уперла кулачки в бока и внимательно поглядела на Томена. Тот стоял спиной к окну. Голубые занавески сейчас были отдернуты, а рама широко распахнута, так что лунный свет без помех струился в комнату. Томен оглядел девушку, прежде было не до того. Его собственная тень лежала на ее бедрах, а круглые плечи и внушительный бюст девушки в лунном свете казались отлитыми из серебра. Дыхание Энны все еще не успокоилось, так что груди, мерно приподнимаясь и опускаясь, слегка вздрагивали, нарушая сходство со статуей. Энна резко махнула головой, отбрасывая густые черные волосы за спину, облизала полные губы и слегка выгнулась, задрав подбородок, так что груди качнулись сильнее.