Краткая история экономических учений в фокусе теории права

Королев Сергей

Далее на примере производства и потребления хлеба изолированным человеческим коллективом Кондильяк наглядно демонстрирует, как ценность хлеба растет при его недостатке и падает при его чрезмерном изобилии. Более того, чрезмерное изобилие (la surabondance) однородных полезных вещей может не только довести их ценность до нулевой отметки, она может превратиться в отрицательную величину, которая сковывает производительные силы коллектива настолько, что объемы и качество хозяйственной деятельности этого коллектива начинают сокращаться.

Вот как повествует об этом Кондильяк на примере изолированного коллектива земледельцев: «Несколько последовательных лет большого урожая привели бы только к обременению народа бесполезным чрезмерным изобилием. Вскоре

это привело бы к сокращению посевных площадей» [60] . Вызывает изумление, что очень точный и эвристичный термин Кондильяка «чрезмерное изобилие» не был воспринят классической политической экономией.

Классики политической экономии чрезмерность мыслят только как чрезмерность товаров, а не продуктов, т. е. в терминах «перепроизводства» и – что имеет тот же результат – в терминах недостаточного спроса. Так, в англоязычной экономической литературе можно встретить термин affluent wealth («изобилие богатства»), но почти не применяется термин ехceeding wealth («избыточное богатство»). Что касается понятия superwealth, то его искусственность бросается в глаза, хотя оно является прямым переводом французского термина Кондильяка (la surabondance).

60

Condillac Е. В. Ор. cit. – Р. 249.

Вплотную к этой проблеме и гораздо позднее подошли лишь маржиналисты (см. ниже). В самом деле, разве не актуален термин Кондильяка, например, применительно к гонке вооружений? Чрезмерное изобилие устаревших ядерных арсеналов – это проблема не только нынешней ситуации в России, но и будущей ситуации в США. Мы видим, как в России это чрезмерное изобилие уже превратилось в отрицательную величину, управление которой иммобилизует часть ресурсов страны и делает их бесполезными для более продуктивных задач. Ниже мы вернемся к понятию «чрезмерное изобилие» как к термину финансового права и правовой политики.

Большим достоинством теории ценности Кондильяка является его представление о сущности обмена. Так, в свете теории Кондильяка приобретает иной смысл понятие «эквивалентный обмен». Прежде всего, необходимо отвергнуть вульгарный, «арифметический» смысл этого понятия в том смысле, что равная стоимость (например, одна лошадь) обменивается на такую же стоимость (например, десять баранов). По мысли Кондильяка, человек приходит на рынок с вещью, которая у него числится в категории «чрезмерного изобилия» или относительно чрезмерной наличности, а уходит с рынка с вещью, которая у него проходит под рубрикой «недостаток» или по крайней мере «относительный недостаток». Поскольку «выгода взаимная, то следовало бы заключить, что каждый дает меньшее за большее» [61] .

61

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 493.

Без преувеличения можно сказать, что Кондильяк раскрыл тайну обмена, или рыночной транзакции, которая потому объективно тяготеет к «арифметической» эквивалентности (в смысле абстрактного соответствия цен обмениваемых товаров), что контрагенты субъективно и взаимно переоценивают действительную («нейтральную») потребность покупаемой чужой вещи и недооценивают «нейтральную потребность» продаваемой собственной вещи. Другими словами, субъективная переоценка чужого необходимого товара со стороны покупателя встречается с недооценкой собственного товара со стороны продавца и тем самым приближает действительную цену товара к определенному оптимуму.

Таким образом, стоимость в отличие от ценности можно определить как определенный

баланс между уровнем спроса и уровнем предложения. Следует отметить, что этот механизм взаимного уравновешивания психологических переоценок и недооценок характерен не только для бартерных операций.

Выше мы употребили словосочетание «нейтральная потребность» в кавычках. Это связано с тем, что Кондильяк демонстрирует невозможность таких «нейтральных потребностей». Всякая потребность субъективна и даже тенденциозна. Она увеличивается у продавца по мере абсолютного убывания его товара, т. е. перехода товара от состояния чрезмерного изобилия к состоянию достатка [62] . При этом у продавца по отношению к покупателю нагнетаются такие качества, как прижимистость и неуступчивость. Напротив, потребность продавца в собственном товаре сжимается, падает по мере абсолютного увеличения этого товара на рынке. Тогда увеличивается его сговорчивость и уступчивость по отношению к покупателю.

62

Речь не идет о ситуации «перед закрытием торгового дня», когда, скажем, фермеру надо быстро реализовать остаток баранины, предназначенной для продажи именно в данный день.

Мы видели, что Кондильяк оперирует тремя понятиями: «чрезмерное изобилие», «изобилие» и «недостаток». Полагаем, что для рыночных отношений более типичными маркерами являются понятие «достаток» как определитель нижней границы сегмента коммерческой жизни и понятие «относительное изобилие» как определитель верхней границы рыночных отношений. Именно в этом коридоре и возможен торг между продавцом и покупателем. При этом «относительное изобилие» более или менее произвольно привязывается к аморфной верхней границе «достатка», который в своей нижней границе постепенно переходит в «недостаток» – в свой отрицательный масштаб, от которого в реальной коммерческой жизни следует по возможности удаляться.

Кондильяк убедительно демонстрирует, что торговля – при прочих равных условиях – становится необходимой при «чрезмерном изобилии» продуктов. Однако выходу на рынок таких продуктов, по крайней мере в современную эпоху, препятствуют монополистическая конкуренция и протекционистские барьеры. «Недостаток» продуктов также не является препятствием для торговли данным продуктом. История царской России убедительно свидетельствует о том, что можно «сочетать» наращивание внешней торговли хлебом и массовый голод среди беднейших слоев населения. Мы приходим к выводу, что всякое изобилие и всякий недостаток в конечном итоге являются более или менее произвольными психологическими величинами.

Как видим, именно Кондильяку принадлежит честь создателя т. н. психологической теории ценности. Более того, в рамках экономической теории Кондильяка мы также можем разграничить понятия ценности и стоимости. Ценность – это основанное на критериях полезности и редкости субъективное переживание отношения соответствия между продуктом, вещью и т. п., с одной стороны, и какой-либо нашей потребностью, с другой. Другими словами, ценность — это ощущение некоторого превышения полезности относительно редкой вещи для реализации определенной потребности по сравнению с наличным арсеналом иных средств.

Ценность того, что мы желаем, увеличивается или падает всегда на фоне вещей из «сектора безразличия», т. е. вещей менее полезных и одновременно менее редких, т. е. менее соответствующих нашей потребности. Следовательно, ценность всегда существует в нас и для нас. Она не может быть объективирована в чистом виде. Критерием определения ценности конкретной вещи служат «нейтральные» вещи из «сектора безразличия», способные выполнять функцию субоптимального замещения желаемой вещи. Таким образом, фоновым масштабом ценности являются вещи из сектора безразличия, почти «постылые» вещи, которые имеются в достатке или в относительном изобилии.