Краткая история сотворения мира. Великие ученые в поисках источника жизни на Земле

Меслер Билл

По мере того как Вольтер знакомился с идеями Мопертюи, Нидхема и Бюффона, он, как ему казалось, начинал разбираться в них лучше, чем их авторы. Вольтер видел этих трех людей опасной кликой, идеи которой толкают к материализму, а тот неизбежно ведет к атеизму. Суть первых пяти писем Вольтера Нидхему по поводу чудес сводилась примерно к следующему: «Вы создали себе некую репутацию среди атеистов, произведя угрей из муки и сделав вывод, что, если

мука производит угрей, все животные, начиная с человека, должны были появиться тем же способом <…> из куска земли, как из теста». В следующих письмах тон Вольтера становится более жестким. Он называет Нидхема торговцем угрями (l’Anguillard) и «ирландским иезуитом». Последнее прозвище должно было казаться Вольтеру самым чудовищным оскорблением, поскольку он был воспитан иезуитами и ненавидел их, а ирландцев считал безнадежно одураченными суевериями. Микроскоп Нидхема он называл «лабораторией атеистов». Нидхем, как любой уважающий себя англичанин, попытался игнорировать прозвища, но обвинение в атеизме отрицать было сложнее. Тем более что оно, как выяснилось, полностью подтверждается на страницах книги, потрясшей всю Францию.

В середине XVIII в. жизнь деятелей Просвещения в Париже вертелась вокруг одного дома, который называли «Отелем философов», «Синагогой» или «Булочной». Последнее объяснялось тем, что одним из наиболее радикально настроенных посетителей дома был Николя Буланже (от фр. la boulangerie – булочная). Этот философ написал чудовищную книгу, в которой предположил, что все религии возникли в ответ на крупнейшие природные катастрофы, произошедшие на ранних этапах развития человечества. Люди стали верить в сверхъестественные явления просто из страха перед природой. Буланже был скептиком и мыслителем, и он прекрасно вписывался в круг посетителей «Булочной».

Владельцем дома был барон Поль Анри Тири Гольбах, настоящее имя которого Пауль Генрих Дитрих фон Гольбах. Этот немец с другого берега Рейна пять лет вращался в радикально настроенных кругах Амстердама и Лондона, а затем прибыл в Париж, где обзавелся французским именем и французской женой. Как и Бюффон, еще один частый гость в «Булочной», Гольбах стал невероятно богат благодаря наследству, полученному от дяди, которому он был обязан и дворянским титулом. На окраине города он приобрел большое поместье, завел собственного священника и держал его еще долгие годы после того, как перестал верить в Бога. Внешние атрибуты и статус значили для

него чрезвычайно много.

«Булочная» всегда была для Гольбаха центром мира, как и для очень многих интеллектуалов, часто его посещавших. Дважды в неделю Гольбах устраивал роскошные обеды для друзей. Говорили, что здесь подают лучшую в городе еду. В разное время здесь бывали Дэвид Юм, Адам Смит и Бенджамин Франклин. Близким другом и частым гостем Гольбаха был молодой и блестящий математик Дени Дидро. В свое время здесь гостил и Жан-Жак Руссо. Гольбах написал несколько статей для «Энциклопедии» Дидро и, возможно, был прототипом де Вольмара в самом известном романе Руссо «Юлия, или Новая Элоиза». Все члены этого круга были радикалами. Некоторые, возможно, были настроены так же радикально, как Гольбах, но дерзких, как он сам, было мало.

В первые годы жизни в Париже Гольбах оставался деистом, и его взгляды во многом совпадали со взглядами Вольтера. Однако к 1760-м гг. он стал пламенным атеистом, провозглашавшим свое неверие с жаром вновь обращенного. Некоторые считали, что он поддался влиянию своего близкого друга и соавтора Дидро, но вокруг было немало людей с такими же взглядами. Гольбаха отличало то, что он мог рисковать. В 1761 г. он опубликовал книгу под названием «Разоблаченное христианство» – резкий выпад против идеи Бога. Автором работы значился скептик Николя Антуан Буланже, старый друг Гольбаха, умерший до выхода книги. Используя имя Буланже, Гольбах, кроме всего прочего, отдавал дань дому, где развивались его идеи.

Это была ужасная книга. Литературный стиль Гольбаха был примитивным, высокопарным и тяжелым для восприятия. Дидро говорил, что в нем не было ни капли искусства. Однако невероятная смелость автора придавала книге определенную мощь, а отсутствие цветистой риторики обеспечивало доступ к широкой аудитории, что забавно, поскольку Гольбах был снобом, принадлежал к элите и с презрением относился к демократии и тем, кого называл «тупой чернью». Книга нашла своего читателя, несмотря на то что тех, кому удалось ее приобрести, избивали, клеймили и сажали в тюрьму. Вполне отдавая себе отчет о возможных последствиях, Гольбах предпринял исключительные меры предосторожности, чтобы сохранить в секрете свою причастность к этом у дел у, в частности, тайно ездил в Лондон для встречи с издателем из Амстердама Марком-Мишелем Реем, известного публикациями самых опасных книг, включая некоторые сочинения Вольтера.

Конец ознакомительного фрагмента.