Краткая история тьмы
Шрифт:
«Непьющие школьники учатся гораздо лучше пьющих», – прочитал Зимин. Оригинально. Так оригинально, что хочется…
Зимин вдруг подумал, что на самом деле ему не хочется ничего. Хотя нет, хочется, вот пирожков с капустой хочется, это да. Горку пирожков, миску вареников, плошку со сметаной. И книжек почитать, в доме два стеллажа непрочитанных книг, нет на них душевного расположения. И отцу надо позвонить, уже сколько собирался…
Но пирожков тут совсем не было, были обои – девушка расправляла рулоны, растягивала перед Зиминым разноцветные полосы. На дороги похоже, подумал Зимин. Вот с цветочками, вот из оранжевых кирпичей, вот загогулины какие-то. А можно купить просто белые, а потом их раскрасить. Художника пригласить и нарисовать… Дракона, что ли?
Зимин улыбнулся.
Кладбище драконов. Или драконов, играющих в карты. Или… Какая разница? Морского дракона. Сделать в стиле Айвазовского, девятый вал, зеленая бездна, молнии, прожигающие багровое небо, люди, спасающиеся в шлюпке, по виду гишпанцы. И огромный морской змей, всплывший из глубин и терзающий обреченный галеон. Интересно, сколько это будет стоить? Интересно…
– …И каждому, кто купит от пяти рулонов – подарок, – радостно громко известила девушка. – Две пачки розового клея!
Две пачки клея Зимина не сильно обрадовали.
– Две пачки клея! – повторила девушка.
Так, будто она предлагала не клей в нагрузку, а плазменную панель, по крайней мере.
– Всенепременно, – сказал Зимин. – Без клея как жить? Ни весло склеить, ни камеру от велика…
– Что? – не поняла продавщица.
– С детства мечтал, – сказал Зимин. – С детства…
За окном шел дождь, капли звенели по железному подоконнику, небо было серым и беспросветным, и на другой стороне улицы сквозь дождь и ненастье просвечивала красная надпись «Фурнитура». Зимин зевнул.
– Вы что-нибудь выбрали? – спросила девушка.
Ей тоже стало скучно, Зимин это увидел. «Наверное, она думает, что я не куплю обои. Сегодня дрянная погода, и никто не купил у нее обои, и у нее не будет премии, уже второй месяц подряд, и это тоска, и безнадега, и вообще…»
И вообще. Какого черта он тут? Выбирает обои для кухни. А вчера выбирал линолеум, а позавчера мойку. И кран. Производства Словакии.
– Выбрали? – с надеждой спросила девушка.
– Не знаю…
Зимин снял очки и принялся изучать обои тщательнее. Во всяком случае, тщательнее делать вид. Вообще-то он на самом деле хотел поклеить обои, но не с самолетиками, а с космическими кораблями. Но она сказала, что это инфантильно. В крайней степени инфантильно, ты что, пыдросток, ты еще «КиШ» на стену прицепи… И с какой стати на кухне обои с самолетиками?
Зимин подумал и решил, что это правильно. Все-таки возраст, пора оставить былые привычки. Хотя с космическими кораблями смотрелись бы отлично, он хотел такие в детстве. А еще он хотел «Айбо», роботическую собаку, хотел мопед, ладно мопед – обычный велосипед хотел…
– Давайте лучше однотонные, – сказал Зимин. – Или в полоску, вот в эту, в серенькую. Или вот эти лучше.
– С камеями? Или с греческим узором? С греческим узором сейчас очень популярны. Можно оформить всю квартиру по-средиземноморски…
У Зимина заболела голова. Сильно, так что в зубы отдало. И в уши. В глаза еще. В голове зашевелилось тяжелое чугунное ядро.
– В полоску… – пробормотал он.
– В полоску есть очень хорошие итальянские, – девушка улыбнулась. – Недавно привезли, последняя коллекция. Знаете, если вы клеите обои в полоску, это расширяет визуально объем помещения…
– Давайте итальянские. А мексиканских нет? С желтыми кетцкоатлями?
Девушка покачала головой.
– Хотя нет, я еще, пожалуй, подумаю, – сказал Зимин. – Знаете, хочется чего-нибудь… А клея две пачки точно?
– Точно.
Девушка утратила к нему интерес и отошла в сторону.
А Зимин отправился бродить между рядами. Среда, три часа, а темно, как в шесть, из-за дождя, наверное. Народу никого, тихо, обойный магазин похож на лабиринт, наверное, можно заблудиться. Зимин отыскал скамеечку возле мрачных коричневых обоев, сел, вытянул ноги.
Обои. Он выбирает обои и хочет спать, потому что бессонница. И эта история… Никак из головы не выходит, так и вертится, вертится, и непонятно – что там в конце концов произошло…
Зимин потер виски. Теперь еще и голова болит. Это, наверное, из-за погоды. И из-за ароматических ламп. Он уже двадцать раз просил не жечь эту эвкалиптовую дрянь, а она все равно жжет, и этот запах пропитывает все…
Зимин понюхал куртку. Так и есть, воняет эвкалиптом. Затошнило. Интересно, а если его на самом деле стошнит, это подействует?
В кармане закашляло, Зимин сунул руку, достал телефон. Евсеев. Евсеев приступил сразу к делу. Выразил сожаление по поводу Солт-Ривер и сказал, что можно все исправить, он уже все продумал, вот послушай…
Евсеев прокашлялся, затем стал излагать стратегию пиратского набега на соседей, у них как раз сейчас началась эпидемия, грех этим не воспользоваться. Если проапгрейдить оружие, установить на корабли железные тараны и прокачаться хотя бы до девяностого уровня, то у соседей будет мало шансов, и можно неплохо приподняться, главное – отжать у них побольше земель и рабов. Кроме того, он лично прокачал пять голов до семидесятого уровня и теперь хочет их продать, и есть покупатели на трех, и если он, Зимин, найдет еще двух покупателей, то Зимин может взять себе половину, ну, если он хочет…
– Слушай, Евсеев, отвали, – сказал Зимин. – У меня сегодня много дел. Солт-Ривер потом отыграем.
– Но если совершить набег прямо сейчас, то мы сможем все возместить и даже набрать больше…
Думать про «Пиратский берег» сегодня не хотелось. К тому же Евсеев был чрезвычайно утомителен. Просто до зубной боли. Зимин подозревал, что в миру Евсеев служил учителем русского в каком-нибудь лицее, умел нудить и воспитывать, и доводить до белого каления, и вызывать родителей. В «Пиратском береге» Евсеев являлся предводителем клана «Локсли», кровожадным буканером Алеханро Блейком, шкипером шхуны «Алебарда» и лучшим фехтовальщиком к северу от Ямайки. Впрочем, Зимин подозревал, что Евсеев хочет продать своего Блейка и купить какую-нибудь подержанную «Шкоду».