Краткая книга прощаний
Шрифт:
— Зачем, скажите мне, зачем?! — повторял он.
— Не морочь мне голову! — сказал я, вытащил из кармана пальто непочатую чекушку дешевого крымского коньяка и предложил Пьеру. Он отказался. Тогда я выпил ровно половину, закурил и стал тихо глядеть в серое заляпанное окно такси.
Мы, кажется, только-только стали отъезжать от обочины, тут это и случилось. Не знаю, откуда вырулил этот самосвал и куда потом делся. Но какая теперь разница.
2
Зачем ты пришел? Маня, пусти, ну пусти, ей-богу! Мы Павлика поминали! Ну вот
Это что, такой особый род мужской избирательности? К одной ходить только трезвым, а к другой только пьяным? Ничего ты не понимаешь! Это без сомнения! Если бы я хоть что-нибудь понимала, никогда, никогда не пустила бы тебя ни сейчас, ни тогда! Если бы я… Ноги вытри, свинья!
Ты говоришь в рифму, милая! А у тебя есть, что поесть?! У меня всегда есть, что поесть! Тебя что там не кормят? Нет, не кормят. Я в ванную пойду. Сделай милость. И не кури там! Хорошо, не буду…
Слушай, ты почему не бреешься? Ты понимаешь, что с тобой невозможно целоваться? Чего это? Да колючий, колючий же ты, гад! Какой же ты все-таки колючий! Сколько ты у меня уже не был? Год? Два на Пасху было. Какой ужас! Нет, правда, какой же ты все-таки колючий и невозможный! Колючая моя глупая, глупая голова! Ты такой колючий, как… Как кто? Как свинья! Мань, а ты не целуйся со свиньями и тогда тебе не будет с чем сравнивать. Это ты так пошутил? Да, это я так пошутил. Мудак. Все может быть, но я бы не стал так категорично. А что бы ты стал?!
Слушай, Маня, дело не в этом. Я тебе, что хочу сказать. Что? Ты знаешь, куда после смерти уходят умершие? Бог ты мой, какой разговор в постели! Ты еще со мной о Канте поговори! И куда, по-твоему? А ты, как думаешь, Мань?! На небеса, куда еще! Ясно, что на небеса! С чего это ты вдруг? Под впечатлением от пьянки с приятелями? Да причем тут, на хрен, они! Хотя, да, причем, конечно. Но дело не в этом! А в чем?! А в том, что не на небеса! Что не на небеса?! Умершие уходят не на небеса! А куда? В одну деревню тут на побережье. Ты в своем уме? Ты что мелешь?!
Слушай, Маня, я тебе серьезно говорю. Вот послушай меня… Ты серьезно, что ли?! Бедный ты мой! Это ж что она с тобой такое сделала, что ты… Мань, помолчи, а? Ну помолчи, не будь глупее, чем ты есть. Стоп! Стоп, я сказал! Сиди на месте! И голову снова положи сюда. Вот, молодец! Я тебе серьезно говорю, Мань! Я видел, понимаешь!
Что ты видел? Этой осенью сам ездил по всему побережью. Много денег? Да какие там, Маня, деньги. Да и дело-то не в этом. Потянуло что-то. Ну, день там поживу, день сям. Нигде подолгу не останавливался. Бабы, конечно! Ну и бабы… Маня, не перебивай меня, а? Какие у меня бабы? Ты посмотри на меня внимательно! А че, ничего еще мужчина! Я бы с таким не против! Ну так то ты, Мань. А что я, хуже других, по-твоему? Ну причем тут хуже или лучше?! Ты другая, Маня. Тебе, Маня, просто мужики хорошие не попадались. Ну ты и свинья!! Ну все, Мань, дай мне досказать, а?! Я ж не много прошу!
Ну вот. И набрел я на поселок в тридцать дворов. Понимаешь, песок кругом, солончаки какие-то, камыш стеной стоит до горизонта. Море бурое с желтым до самого солнца уходит. Такие смешные домики прилепились на холмах и у самого берега. Ничего не боятся, заразы! Строят на песке, не глядя на Евангелия. Солнце, ветер. Приехал, флигель снял. Чуть больше курятника. Спросил у хозяйки, где вина можно купить и пошел по улице. А деревья низенькие, виноград поздний, козы ходят какие-то, кошки, собаки спят в нагретой пыли. Светло-желтая земля, глина. Подошел к магазину. Смотрю, у пивной бочки мужики толпятся. Думаю, выпью для затравки пивка холодного, а там дальше видно будет…
Пару шагов сделал и остолбенел. Стою, хочу кричать, а не могу! Руки и ноги отнялись! Что такое? Мой дядька покойный пиво стоит в сторонке пьет. Чистит, понимаешь, бычка, кусок в рот положит, пригубит. И так вдаль смотрит задумчиво! Так ты обознался. Знаешь, сколько похожих людей в мире? Ты просто устал. Тебе нужно хотя бы немного пожить спокойно, понимаешь, спокойно!
Да. Спокойно. Подошел к нему. Смотрит, как на чужого. Мимо смотрит, а я не могу сообразить, что сказать, что сделать. Решил, в конце концов, как ты сейчас, что, мол, обознался. Передумал пиво пить, зашел в магазин и купил две бутылки крепленого вина и сыра граммов триста-четыреста. Одну мне открыли, сырка нарезали, стаканчиков продали пластиковых сразу пятьдесят штук. Продавщицы понятливые, не в пример городским. И ты запил? Оттого, что встретил мужика, похожего на дядю, ты запил?! Какой же ты ребенок, Господи!
Мань, ну помолчи, Христа ради, а? Дай досказать.
Вышел, а никого возле бочки нет, ну то есть, похожего на дядю. Я покрутил головой и пошел по узкой такой кривой улочке с низенькими домами к морю. Как раз заштормило сильно. Смотрю, у кромки прибоя какой-то дед лодку смолит. Думаю, пойду, предложу со мной вина выпить. Самому как-то не совсем здорово пить. Подошел. Говорю, доброго здоровья, хозяин, не выпьешь со мной вина? Он говорит, чего не выпить, если человек хороший. Оборачивается, а это мой дед! Как — твой дед?! Да вот так. Григорий Серафимович. Умер четырнадцать лет назад. Мы еще с тобой тогда и знакомы не были. Голова закружилась, зазвенело в ней что-то. Думаю, сейчас упаду на песок. Руки трясутся, а сам говорю ему, дедушка, Григорий Серафимович, ты?! Он отвечает так же степенно, как при жизни, мол, то, что Григорий Серафимович, то правда, да только не припомню никого похожего на тебя. У меня слезы из глаз брызнули, говорю, дед, ты что?! Это ж, говорю, я, твой внук! Ты меня что, не признаешь?! Извини, улыбается, это ты обознался! У меня никаких внуков отродясь не было. Бобылем всю свою жизнь прожил.
Достал я вино, разлил, кивнули друг другу. О чем говорить, опять не знаю. Сели возле лодки, на днище поставили бутылки. Разлили вино и стали пить, глядя на волны. Выпили одну бутылку, я за вторую. А он говорит, ты, внучок, шел бы домой допивать. Видишь, ветер поднялся, скоро ливень будет. Непогода пришла на побережье. Иди домой. Тебе далеко? Да, нет, отвечаю, тут рядом снял коморку. Ну вот и хорошо, говорит. Вот и иди.
Побрел я по песку в свой флигель, а внутри было такое, Маня, такое ощущение…
Я понимаю тебя, милый, я понимаю! Да ни хрена ты, Маня, не понимаешь! Двора за три до флигеля попалась мне навстречу компания местных мужиков. Прошли мимо меня, и Павел посмотрел мне в глаза и немного так кивнул. Чуть-чуть.
Как Павел?! Ты с ума сошел! Может быть, Маня, и сошел. Ты с ума сошел! Хорошо, пусть сошел! Но это был точно Павел. И он меня узнал! Никто больше не узнал, а он узнал! Ты меня пугаешь! Я сам себя пугаю, Маня! Пришел в свой флигель, хозяйка какой-то рыбы нажарила. Я поел немного, выпил бутылку вина и лег. В голове все плывет и качается. Жарко стало от вина и мыслей. Уже стемнело, а я лежу, спать не могу, вспоминаю глаза Павла, как он на меня посмотрел, когда мимо проходил.