Краткое пособие по выживанию для молодой попаданки
Шрифт:
Нет, я не спрашивала его о том, почему он меня ударил. Я хотела знать, почему он меня предал.
– Потому, что это мой дядя, Кимми! – усмехнулся тот, кого я любила, кивнув в сторону ухмыляющегося Гумилова. – Неплохо же я придумал, а ты повелась!
Я кивнула. Повелась.
– Ты проиграла, Кимми!
Прикусила губу. Он прав, на этот раз я проиграла! Могла бы выиграть, но поставила не на того.
Он свел меня с ума за считанные дни… Да что там дни?! Я пропала с первого же взгляда. Верила ему, все рассказала! И про маму, и про пробы, пропавшие из лаборатории, и про отца, пытавшегося пойти в полицию, но так до нее и не дошедшего. И про то, что вела собственное расследование, выследив эти самые чертовы фуры! К тому же я училась на втором курсе факультета журналистики и прекрасно знала, что делать с добытым материалом.
Только вот про Инку Макс не знал. Подруге он сразу не понравился, и она попросила меня не рассказывать ему все до конца про мой план. А вот про остальное…
– Не стоило тебе меня бить!
– покачала головой. – Все давно уже знают, что Гумилов таскает в город контейнеры с ядом!
– В курсе только она, – сообщил своему дяде Макс. – Остальные не догадываются или же будут молчать. Шлепнем ее, и все закончится. Никто не узнает, Кимми! – усмехнулся он мне в лицо.
Не узнает... Никто, кроме Инки, даже не подозревает, что я пошла в этот чертов офис! Мама у отца в больнице, других родственников у нас нет. Был еще Лука, но он уехал, потому что я ему сказала… Сказала, что у меня есть Макс и ничего уже не изменить.
– Она что, слегка не догоняет? – поинтересовался у племянника Гумилов, уставившись на фикус, который я старательно прижимала к груди.
– Догоняет. Кимми далеко не дура, но частенько под нее косит, – заявил Макс. – Меня ее эти шуточки с самого начала бесили. Куда больше, чем то, что ты все время строила из себя недотрогу! – повернулся ко мне. – Я ведь так тебя и не…
– Сможешь наверстать с моим трупом, – перебила его. – Завещаю его тебе в вечное пользование!
– Заткни ее уже, Макс! – Гумилов протянул племяннику пистолет. – Считай, первое твое боевое крещение.
Я вновь уставилась в черное дуло пистолета. Ничего не изменилось, свет в тот тоннель так и не провели.
Затем перевела взгляд на красивое лицо мужчины, который подобрал меня на дождливой улице две недели назад. С неба лило, из глаз текли слезы – я возвращалась из больницы, навещала отца. Как назло, на ногах были тонкие кеды, которые я искупала в луже, да и джинсы промокли аж до самых колен. К тому же забыла проклятый зонт дома! И, похоже, вместе с ним голову со всеми мозгами, потому что, когда передо мной остановился белый «Мерседес» и распахнулась дверь… Я собиралась послать заботливого незнакомца далеко и надолго, но, увидев Макса, пропала.
Окончательно и бесповоротно.
Тут его палец лег на курок. Темные глаза прищурились. Перед тем, как раздался выстрел, я покрепче прижала к себе Васю.
Глава 2. Очнуться
Я открыла глаза, потому что… Причин для этого у меня набралось предостаточно. Во-первых, я пришла в себя. Во-вторых, замерзла до ужаса. Спина промокла, словно, подобно заправскому алкоголику, после очередной гулянки я проснулась в луже, в которой и заснула.
Но это была вовсе не лужа! Оказалось, я лежала на влажной траве, спиной ощущая промозглый холод, идущий от земли. Заморгала, затем уставилась на изумрудную зелень деревьев, сквозь которую пробивалось яркое дневное солнце. Где-то неподалеку заливался соловей. На ветку соседней ели уселась взъерошенная ворона. Уставилась на меня и каркнула вопросительно.
Вот и я… Я бы тоже хотела знать!
Села, потерла мокрое лицо. Попыталась вспомнить, как очутилась одна-одинешенька в лесу и под дождем, потому что… Эта трава, деревья и утренняя зелень совершенно не вписывались в картину моего мира! Выцарапала из сопротивляющейся памяти офис Гумилова, синюю флешку и Макса, все же нажавшего на тот чертов курок!..
Всхлипнув от обиды, прикусила губу. Какая же я дура, что повелась на его красивое лицо и лживые речи! В груди после его предательства образовалась огромная черная дыра. Как раз в том месте, куда он и целил.
Дура, причем, застреленная! Но тогда почему же валяюсь посреди леса, да еще и в разгар дня, если все для меня закончилось прошлой ночью?!
Память на мой вопрос отвечать не спешила, сколько бы я ее ни терзала. Наверное, Макс все же промазал, решила я. Первое боевое крещение, как и первый блин, вышло у него комом. Или же ранил меня, но как-то слишком уж легко, потому что ничего не болело. Скорее всего, меня каким-то чудом спасли и заштопали смелые медики, вколов так много обезболивающего, что я до сих пор ничего не соображала. Везли в больницу, но почему-то передумали. Наверное, я снова что-то учудила, поэтому выкинули меня из «Скорой» посреди леса!
Неплохое объяснение, но как-то… Чудно все это!
Вновь заморгала, уставилась на глиняный горшок с фикусом, притулившийся по соседству. Я отлично его помнила, так почему же вместо остатка ночи в памяти наблюдался полнейший провал?!
– Вась, а Вась… – обратилась я фикусу. – Где это мы с тобой?
Отвечать он не собирался, наверное, потому что тоже не знал.
Расправила подол длинной юбки – странно, не было у меня никогда такой! – затем уставилась на кожаные сапожки, которые тоже не водились в моем гардеробе. Пошиты так себе - грубая кожа, стежки наружу, куда хуже китайских подделок, наводнивших наш город.
Тут в голову ударила страшная мысль. Настолько ужасная, что я застонала.
Нет, только не это! Не может быть!.. Неужели опять?!
Я принялась судорожно себя осматривать. На мне была серая шерстяная юбка, какой-то вычурный черный жакетик, корсаж, светлая льняная блуза… Единственное мне знакомое – золотая цепочка с финтифлюшкой на шее, родители подарили. Нижнее белье отсутствовало – да, под юбку я тоже не поленилась залезть! Красная атласная лента в белокурой косе добила меня окончательно. Я… Я не любила и никогда не плела себе косы, а уж тем более с атласными лентами! А еще я бы никогда не ушла из дома в чужой одежде и без трусов!
– Все, Вася, мы попали! – сообщила фикусу обреченно. – Это…
Уверена, это был новый, незнакомый мне мир! Все повторилось, и меня снова закинуло незнамо куда. В очередной раз в неведомые дали! Потому что до этого уже был один мир, который я едва помнила. Быть может, их даже было несколько, кто знает?! В голове словно стояла неведомая глухая стена, за которую меня не пускали, сколько бы я ни старалась через нее перебраться и к каким бы психотерапевтам и гипнотизерам ни таскала меня мама.