Край Галактики. Трущобная Крыса
Шрифт:
«Буксировочный захват.»
Он уже был готов смахнуть название, когда понял, что именно видит. Что именно это означает!
«Активировать».
Перед глазами вспыхнуло описание и схема захвата. Максим быстро пролистал его, выделяя нужные для себя детали. Расстояние, возможность автоматического наведения, тяговая сила. С каждым прочитанным словом в душе нарастало воодушевление. У него получилось!
— Йу-ху! Я сделал это!
На самом деле, конечно, ещё ничего не было сделано, но Мэд был слишком счастлив, чтобы задумываться об этом. Он быстро запускал протоколы, переводя буксировочный захват
«Рекомендованная форма наконечника — стрела. Желаете использовать его?»
Максим активировал кнопку согласия. Сразу же появилась другая надпись:
«Рекомендованный режим наведения — автоматическое. Желаете использовать его?»
— Да! Да! Да!
Торопливо соглашаясь со всеми подсказками, Максим допустил ошибку. Он едва успел увидеть надпись об автоматическом наведении, а уже в следующий миг слабая вспышка со стороны корабля возвестила о выстреле. Острый наконечник размером почти с астронавта, с огромной скоростью, незаметно для глаз преодолел разделявшее астероиды пространство и врезался в грунт, глубоко погрузившись в него. Максим судорожно сглотнул, глядя на появившийся меньше чем в метре от него прочный «якорь». Стой он всего на шаг ближе, спасать было бы уже некого.
«Интересный способ самоубийства, надо будет запомнить.»
Дурацкая мысль мелькнула и пропала. Молодой гоп уже разбирался во множестве всплывающих надписей, появившихся после закрепления захвата. Время катастрофически утекало, таймер уже давно стал красным.
— Да, лебёдка! Подтяни меня!
Трос завибрировал, после чего крохотный астероид дрогнул под ногами и медленно поплыл на сближение со своим приятелем, где мирно сверкала в лучах солнца «Крошка Молли». Однако, имелась одна существенная проблема — времени оставалось слишком мало. Ускорить притяжение нельзя — астероид просто рухнет прямо на корабль, а при текущей — он задохнётся раньше, чем попадёт на борт.
«Значит, буду карабкаться по тросу.»
Слава богу, имперский трос отличался от своего «коллеги», что делали на Земле. Никаких тебе стальных проволочек, топорщащихся ёжиком и колющих ладони. Здесь это был гладкий шнур толщиной с два пальца, выполненный из какого-то полимера. Максим быстро вытащил карабин на шнурке, имеющийся в одном из поясных карманов скафандра, пристегнулся и отключив ботинки, отправился, перебирая руками, в полёт к «Крошке Молли».
«Оставшееся время нахождения в отрытом космосе — 0 часов 3 минуты.»
Мало, катастрофически мало! Максим хватался, подтягивался, хватался другой рукой. Так быстро он не взбирался по канату ни на одном из уроков физкультуры. Впрочем, тогда невыполнение норматива не грозило мучительной смертью, так что сравнение явно было не совсем корректным.
«Оставшееся время нахождения в отрытом космосе — 0 часов 2 минуты.»
Оставалось ещё метров двадцать. Появился большой соблазн отцепиться и просто прыгнуть, но Максим понимал, насколько велика цена ошибки. Нет, он сделает всё по правилам, чётко и аккуратно. Он хватался, подтягивался и так раз за разом. На дисплее появились предупреждающие надписи о слишком высокой частоте пульса и дыхания. Это привело к тому, что таймер на миг завис, а затем цифры на нём
«Оставшееся время нахождения в отрытом космосе — 0 часов 1 минута 20 секунд.»
Вот теперь стало совсем страшно. Максим ещё не чувствовал удушья, но сам факт приближения вызвал острый приступ паники. Молодой гоп ощутил головокружение, пальцы рук свело судорогой. Пришлось остановиться, преодолевая невовремя нахлынувшие эмоции и возвращая контроль над телом.
«Оставшееся время нахождения в отрытом космосе — 56 секунд.»
Десять метров. Мышцы дрожали, слушаясь команд паникующего мозга через раз. По сути, скорость передвижения Максима только уменьшилась из-за всех переживаний и паники. Эти последние метры стали для него настоящим кошмаром. Когда подошвы ботинок коснулись поверхности и активировались захваты, он сразу кинулся к кораблю. Лишь рванувший за пояс шнур отрезвил его. Перед глазами потемнело.
«Оставшееся время нахождения в отрытом космосе — 00 секунд.»
Вдох так и не случился. Лёгкие не могли вдохнуть больше ни капли кислорода. Дрожащие пальцы отстегнули карабин, Максим, шатаясь, будто пьяный, зашагал к входному люку. Астероид кружился, вселенная наполнилась переливающимися всполохами. Максим встал одной ногой на путь, ведущий к смерти. И вторая уже была готова ступить на него.
«Желаете открыть входной люк?»
— Да, — прохрипел он осипшим голосом.
Сознание померкло, оставляя молодого гопа. Максим просто рухнул в открывшийся проход.
Часть 4
13 января 1 года
Когда Максим пришёл в себя и продышался, прошло уже почти десять минут. Дверь закрылась автоматически, как поднялось и забрало шлема, едва костюм распознал наличие подходящей атмосферы снаружи. Что ни говори, но имперские технологии шагнули далеко. Молодой гоп потратил ещё минут пять на то, чтобы встать. Ещё полчаса — на разоблачение из скафандра и подключение его на подзарядку. После чего Максима накрыла волна запоздалого ужаса.
Смерть не просто распростёрла свои крылья над ним. Эта злобная старуха с косой стояла прямо за плечом, злобно хохоча и скалясь зубастым ртом. Чёрные провалы глаз её светились злорадством и предвкушением. Так всё и было. Только невероятным везением можно объяснить тот факт, что Максим всё ещё дышал.
Картины собственной гибели вставали перед глазами. И каждая следующая была краше предыдущей. Самая жуткая смерть — медленно задохнуться, кувыркаясь в невесомости в беспредельной черноте космоса. От неё внутри Максима появился ледяной айсберг в области живота. Появился и никак не желал исчезать.
Он достал голофото Элен. Обычно созерцание прекрасного облика любимой вызывало теплоту в душе и на сердце. Но не теперь. Максим смотрел на девушку, а мысли о собственной гибели, которая была так близко, не отступали. Наоборот, тот факт, что он мог умереть, так и не познав счастья близости с женщиной почему-то вызвали острый приступ жалости к себе. Максим сел прямо на пол, прислонившись к переборке и зарыдал. Рядом не было никого, кто мог бы посмеяться над столь «немужественным» поступком. Да и если бы был, шок от пережитого превосходил все возможности молодого организма попытаться обуздать его.