Шрифт:
В. БАТАЛОВ
КРАЙ МОЙ МИЛЫЙ
Перевел В. Муравьев
ОГЛАВЛЕНИЕ:
МОЯ РОДНАЯ СТОРОНА
БЕРЕЗКИ
ХОРОВОД ПЕРНАТЫХ
НАХОДЧИВОСТЬ
"МАТЬ-ГЕРОИНЯ"
СТАРАЯ БЕРЕЗА
НОЧНАЯ РАДУГА
ФАКЕЛ
РОЗОВЫЙ БАРАШЕК
ТИХИЙ ШОРОХ
РОДНИК
СОСНА В НЕБЕ
ПОСЛЕ ДОЖДЯ
ЖУРАВЛИ
КОВЕР
ВОЗДУШНЫЙ БОЙ
ВЕРНАЯ ПРИМЕТА
ВЕРНОСТЬ
ХРУСТАЛЬНЫЕ ЛЮСТРЫ
СРЕДИ ЗИМЫ
ЭХО
НОВОЕ РУЖЬЕ
СНЕЖНЫЕ АРКИ
УКРАШЕННАЯ
________________________________________________________________
МОЯ РОДНАЯ СТОРОНА
Родные и любимые с детства места!..
Идешь через волнующееся на ветру поле, через лес или вдоль извилистого берега реки - и кружит голову свежий душистый воздух, а на душе радостно и светло. Тогда лучше думается, зорче видится, острее слышится.
Бродишь, бывает, с ружьем за плечами, думаешь, смотришь, слушаешь - и все замечаешь: и поваленный белкой гриб, и рассыпанный зайцем горошек, и светящиеся на солнце струйки паутинок, и кругами оседающий на дно прозрачной лесной речушки смородиновый лист, и синюю дымку над озерцом, и шорохи и звуки лесных и речных обитателей.
Подчас невольно остановишься - и захочется все это запомнить, сохранить навсегда в сердце.
И вот тогда присядешь на поваленную ветром суковатую валежину, достанешь из кармана блокнот и черкнешь в него несколько слов.
За годы у меня набралось много таких коротеньких записей, но я не придавал им значения.
А недавно открыл одну из этих потрепанных записных книжек и как будто заново пережил ту радость, которую доставляло мне виденное и слышанное когда-то, и захотелось мне поделиться с людьми этой радостью, рассказать всем о красоте и маленьких секретах природы моей родной пермяцкой стороны.
БЕРЕЗКИ
На крутом берегу Иньвы еще вчера стояла, возвышаясь над рекой, кудрявая и стройная осинка. Мне всегда казалось, будто она нарочно убежала из лесу от подружек и остановилась здесь, чтобы все ее видели и любовались ею.
Но сегодня ночью прошел бурный ливень. Вода в Иньве поднялась, подмыла берег, на котором росла осинка, и та, не удержавшись, опрокинулась в реку.
И вот печально висят над водой ее голые корни, а под водой, в глубине, чернеет увядшая листва.
Высушит солнце корни, течение занесет илом ветви и ствол, и никто уж не вспомнит про осинку.
А чуть повыше, на том же берегу, тесной кучкой, словно дружные сестры, растут пять березок.
Каждый год весной талые воды бьются об их корни, вымывают комья земли, но корней у березок так много, они так крепко переплелись между собой и так широко разрослись в стороны, что никакой воде не подмыть этот берег и не свалить их.
Пусть шумят ливни, пусть бурлят воды - у дружных березок хватит сил выстоять. Они вырастут большие, густые и будут долгие годы весело шуметь листвой.
ХОРОВОД ПЕРНАТЫХ
Как-то раз весной уже под вечер на краю обширной поляны я наткнулся на сооруженный кем-то из еловых веток шалаш и заночевал в нем.
Ночь была тихая и теплая. Вокруг - ни звука,
Вдруг где-то вдали расколол тишину таинственный урчащий звук: "Тур-тур-р... ж-жж... ф-ф-р-р-р..." И снова тихо. Потом возле самого шалаша послышался свист, хлопанье сильных птичьих крыльев и то же урчание: "Гуд-гуд, тур-тур-р..."
Близилось утро. Из своего шалаша я довольно ясно различал в предрассветном полумраке опустившихся на поляну больших черных тетеревов с яркими красными бровями. Вытянув шеи, развернув веерами хвосты и волоча по земле распущенные крылья, они важно кружились в неторопливом хороводе и, словно выхваляясь своим нарядом один перед другим, вздыхали, урчали, пришепетывали: "Чу-уфф-фыш-ш! Гуд-гуд-гуд... Тур-тур-р... Чу-уфф-фыш-ш!"
Сойдутся два тетерева-красавца клюв с клювом и заспорят, кто сильней и красивей. Поворчат, а потом - в драку.
Но вскоре общий ритм хоровода снова подчиняет себе драчунов, и они, забыв недавнюю ссору, опять кружатся вместе со всеми. А над лесом еще громче несется торжествующее: "Гуд-гуд-гуд!.. Тур-тур-р!.."
НАХОДЧИВОСТЬ
В первых числах апреля к нам, как обычно, прилетели скворцы. Они заняли все приготовленные для них скворечники, быстро освоились, и с раннего утра до позднего вечера в селе звенели их весенние песни.
Завтракать и обедать птицы улетали на проселочные дороги и полевые проталины, уже появившиеся кое-где по южным склонам.
Через неделю погода испортилась. Теплые солнечные дни сменились холодными, с ветрами, снегопадами, метелью. Застыли ручейки, черные заплатки на полях покрылись снегом - все побелело. Опять наступила зима.
Скворцов теперь было не видать и не слыхать. Они не пели больше на крышах домов и на деревьях, не летали веселыми стайками на дороги и поля. Лишь изредка на миг чуть высунется из какого-нибудь скворечника черпая головка и тут же спрячется.
Рыбакам же холод оказался на руку. На Иньве застыла толстая наледь, можно было опять заняться подледным ловом.
На озере возле села рыбаки пешнями пробивали проруби, лопатами доставали со дна озера ил, промывали его в ведрах и выбирали красных вертких червячков - личинок комаров, малинку. Малинка у нас считается лучшей зимней насадкой. Да только разве в мутной воде выберешь всю малинку? Выплеснешь воду из ведра на лед, а потом глядишь - на льду извиваются десятки мелких червячков...
На берегу озера на голой березе висел скворечник. Один скворец долго и внимательно наблюдал за работой рыбаков. Он выглядывал из скворечника, вертел головой, видимо стараясь понять, чем тут занимаются люди.
Я выплеснул из ведра на лед мутную воду с илом и перешел к другой проруби. Только я отошел, как вдруг скворец слетел на лед и стал бродить в грязной воде, поклевывая всплывших червячков.
Наверное, убедившись, что возле проруби пищи хватит на всех, скворец улетел в село. Вскоре на озеро опустилась стайка пернатых гостей.