Крайний случай
Шрифт:
И Фриц - Рыжий лис велел принести пленным поесть.
Щей, конечно, фашисты варить не умели. Каша у них была сухая. Из краденого пшена. Вместо чая - чуть тёпленькая водичка. Но голодные солдаты не торопясь принялись за кашу.
– Давно не видел такого дурака, как этот рыжий, - сказал Иван товарищам, облизав ложку.
– Что ты там бормочешь?
– спросил Фриц - Рыжий лис из своего угла.
– Спасибо, говорю, за угощение.
– А-а-а-а... Ну, поели, попили, теперь отвечайте: который из вас
– А после обеда у нас тихий час полагается, - сказал Иван.
Фриц - Рыжий лис чуть не подавился собственным языком. Понял, что провели его русские. Не надо было их кормить, надо было голодом морить!
– Всех по одному повешу!
– заорал он. Ткнул пальцем в Ивана, как в самого слабого.
– Хватайте этого!
Бросились автоматчики к Ивану. Схватили. Поволокли к двери.
– Стой!
– крикнул Николай.
– Погоди! Так всех и перевешаешь?
– Так всех и перевешаю, - сказал Фриц - Рыжий лис.
– А ежели я тебе Ивана выдам? Только одного Ивана повесишь?
– Только одного Ивана. А тебе - награда. Будешь жить не тужить. Денег тебе дадим. В Германию поедешь. А там молочные реки текут в кисельных берегах. И острова на тех реках из манной каши с изюмом!
– быстро-быстро забормотал Фриц - Рыжий лис. И закатил глазки, показывая, как хорошо там будет житься.
– Ладно. Выкатывай глаза обратно, - сказал Николай.
– Гляди. Я - Иван.
– И он шагнул вперёд.
– А - а-а-а, - взвыл от радости Фриц - Рыжий лис.
– Попался!
– Да врёт он, - сказал сосед Николая.
– Киселя ему шибко захотелось. Я Иван.
И он тоже шагнул вперед.
– Нет, Иван - это я, - сказал третий солдат, с перебинтованной головой.
– Я - И-иван. Это уж т-точно, - шагнул вперёд контуженный.
– Все врут, - весело сказал Иван.
– Все знают, что Иван - это я!
Тут Фриц - Рыжий лис чуть не заплакал от досады. Схватил графин с водой и об пол - бац!
Один из автоматчиков, что близко от Фрица стоял, испугался, пальнул в потолок. Посыпалась штукатурка.
В ответ за окном стрельба началась.
Фриц - Рыжий лис, съёжившись, под стол полез. Спасаться.
Тут Иван сшиб с ног фашиста, который его за руку держал, вырвал у него автомат. Выбил ногой оконную раму. Выглянул наружу. Все фашисты попрятались кто куда. Только пули свистят.
Крикнул Иван товарищам:
– В окошко! Прорвёмся!
Налетели они на автоматчиков. Отняли автоматы и с автоматами в руках выскочили вслед за Иваном в окошко.
Увидел их какой-то фашист. Каску руками закрыл от ужаса да как заорёт истошным голосом:
– Русские штаб захватили!
Тут паника ещё больше поднялась. Совсем фашисты обезумели. Палят куда попало.
А Иван повёл товарищей к лесу. Бегут солдаты, торопятся. И про раны свои забыли. Потому что нет для человека ничего дороже свободы.
А Фриц - Рыжий лис вылез из-под стола. Трясётся. Подбежал к окну. Закричал:
– Победа! Победа! Перестаньте стрелять! Русские уже удрали!
Тут только перестали фашисты стрелять. Кто жив остался, из щелей выползли, как тараканы ночью. Обнимают друг друга, поздравляют. Будто и в самом деле в сражении врага победили.
Прикатил Начальник разведки и контрразведки. Спрашивает:
– Что тут за стрельба была?
Фриц - Рыжий лис правду не стал говорить - неприятностей не оберёшься! Решил схитрить.
– Напали русские. Пленных отбивали. Но мы храбро сражались. Сто их солдат, нет, двести солдат убили.
– А где ж убитые?
– Русские своих убитых с собой унесли, - соврал Фриц - Рыжий лис.
За этот беспримерный подвиг Фрица - Рыжего лиса и того автоматчика, что первый с испугу стрельбу поднял, когда графин разбился, наградили железными крестами.
– А где ж Иван?
– спросил Начальник разведки и контрразведки.
– Иван, господин Начальник, далеко не уйдёт. Кругом колючая проволока. Её зубами не перегрызёшь!
И Фриц - Рыжий лис, прихватив с собой собак и автоматчиков, бросился в погоню.
Глава пятая,
в которой и колючая проволока не преграда
Иван и его товарищи между тем шли и шли без передышки. Поддерживали друг друга. Молчали, чтобы сил не тратить на разговоры.
Впереди показался просвет - лесная вырубка, а вдоль вырубки тянулись густые сети колючей проволоки в несколько рядов.
Подошли. Попробовали подползти под проволоку. Невозможно. Перерезать? Нечем.
Приуныли солдаты. А уже собачий лай слышен. Погоня приближается.
Оглядел Иван проволоку, подумал и говорит:
– Всё равно перейдём!
И навалился на проволоку грудью.
Впились в его тело колючки. Стиснул Иван зубы.
– Переходите, - говорит, - на ту сторону по мне.
Один за другим пошли товарищи по спине Ивана. Ещё больнее впились колючки в его тело. Четвёртый солдат спрыгнул на ту сторону проволоки, а Иван лежит, двинуться не может. Собачий лай уже совсем рядом.
– Слезай, Иван!
– Не могу. Держат колючки. В лес уходите скорее!