Крайний срок
Шрифт:
До такого безумия даже Мейсоны не доходили, а они много чего опасного творили со мной и Джорджией. Салки неподалеку от неохраняемой постройки и густых зарослей — отличный способ вылететь из рейтингов.
Бекс стояла на страже с винтовкой, а я отнес одноразовый мобильник к бывшей площадке для барбекю. За мной следовал Махир. Он молча наблюдал за тем, как я расколошматил телефон большим камнем, швырнул в яму и поджег. Несколько порций жидкости для заправки зажигалок из дорожного набора сделали свое дело. В языках пламени тончайшая микросхема и карты памяти превратились в каплю расплавленного металла.
— Эй, Махир! Зеленые проводки горят лиловым пламенем. Интересно, почему?
Ответа
— Махир? — повторил я.
Он как зачарованный смотрел на приземистое кирпичное здание, в котором раньше находились туалеты и фонтанчики с питьевой водой.
— Почему постройку не снесли? — спросил он. — Она торчит тут, как склеп. Прямо остатки былой цивилизации.
— Понятия не имею. Может, средств не хватило. Вдруг кто-то считает, что лучше предоставлять зараженным жилье? Когда поступит сообщение о вспышке инфекции, зомби будет легко найти. — Я плеснул горючего в маленький костер. — Или местные ребята не желают сдаваться. Типа — пусть стены стоят, а после кризиса мы заново перекроем крышу. Не стоит ломать то, что тебе еще пригодится.
— Ты уверен, что людям захочется бывать в подобных местах? Даже если мы перебьем всех зомби, мы никогда не забудем о вирусе.
— Неужели? — Я убрал баллончик с горючим в карман. Руки у меня были перепачканы пеплом, и я беспечно вытер их о джинсы. — У человечества в принципе очень короткая память. Пройдет несколько десятилетий, и везде снова закипит жизнь. Вот увидишь.
— Ага. Если мы сюда когда-нибудь вернемся.
— Точно. Поэтому надо обязательно выжить.
Неплохую услугу оказала бутылка ликера «Everclear». Стоило мне вылить жидкость в огонь, как пламя взметнулось и моментально опало. Спирт сгорел за считаные секунды.
Махир фыркнул.
— Впечатляющее зрелище.
— Верно. — Я забросал угасающий костерок землей. — А если мы тут все спалим, нас обвинят в поджоге?
— Я думаю, что паршивая комиссия по застройке должна нас медалями наградить.
— Круто сказано, — кивнул я. Костерок догорал. Ну и хорошо. Мы не могли нигде долго задерживаться. — Пора сматываться.
Бекс смерила нас взглядом и кивком указала на дымок над площадкой для барбекю.
— Готово? — спросила она.
— Да, — ответил я, — если только у тебя нет жгучего желания приготовить себе смор. [22]
22
С'мор или смор (англ. s'more от some more) — традиционный американский десерт, который едят в детских лагерях обычно по вечерам у бивачного костра. S'more состоит из изжаренной пастилы маршмэллоу и куска шоколада, прослоенных между двумя крекерами.
Бекс фыркнула.
— Ты предлагаешь жарить маршмэллоу на палочках и рассказывать друг другу страшилки о привидениях после захода солнца?
— Отличная мысль. — Я протянул руку, чтобы открыть дверцу, но помедлил. Махир внимательно смотрел на небо. — Ну, что еще?
— Тучи, — испуганно выговорил Махир.
Бекс и я последовали его примеру.
Мы с Джорджией выросли в Калифорнии, поэтому не были знакомы с понятием «погода». Более привычным словом для нас стал «климат». Но даже в Калифорнии порой идет дождь. Конечно, я знаю, как выглядит грозовая туча. Но сейчас над нами собирались громадные тучи, чернее которых я никогда в своей жизни не видел. Они висели низко, сулили бурный ливень, да еще пугающе быстро соединялись одна с другой. Когда мы съехали с шоссе, было просто пасмурно. А теперь все вдруг резко потемнело и помрачнело.
Бекс негромко присвистнула.
— Ну и дела, — произнесла она.
— И мы попадем в эпицентр, — сказал я. — Лишь бы только нас не смыло водой, а в остальном гроза может быть нам полезна. Если она грянет по полной, то нас вообще не выследишь.
— «Спасенные грозой», — невесело пошутил Махир. — Да, пожалуй, случались и более странные вещи.
Бекс фыркнула.
— Не хотелось бы вас пугать, ребята, но мы находимся в Канзасе и собираемся провести в этом штате еще несколько часов. Не тут ли находилась Дороти, когда ее смерчем унесло в страну Оз? Кто-нибудь разбирается в признаках торнадо? Я — пасс. Возможно, стоит разыскать мотель и затаиться.
Я покачал головой.
— Мысль неплохая, но не наш случай. Если ЦКЗ отправило за нами погоню, они непременно подумают, что мы решим переждать ненастье. Если мы хотим уйти от преследования, надо торопиться.
Полагаю, я не сумел убедить Бекс. Я не мог ее винить, поскольку и сам колебался.
— Послушай, — примиряюще сказал я, — мы будем постоянно сверяться с прогнозом погоды с помощью смартфона. Программа — банальная, и вряд ли кто-то сможет нас засечь. А если мы получим команду: «Съезжайте с шоссе, идиоты несчастные», — мы просто отсидимся на обочине. Ну как?
— Уговорил, — ответила Бекс. — Но если нас зашвырнет в страну Оз, я тебя домиком придавлю.
— Ладно, переживу.
Я сел за руль. Бекс и Махир заняли свои места.
Ты действительно считаешь, что это верный план? — осведомилась Джорджия.
— Ни капельки, — еле слышно пробормотал я и завел мотор.
Мы медленно выехали со старинной парковки задним ходом. Махир вышел и закрыл ворота, при этом Бекс прикрывала его, держа наготове снайперскую винтовку. Шоссе было чистым в обоих направлениях. Видимо, все автовладельцы оказались умнее нас и решили своевременно убраться подальше от надвигающейся грозы. Колеса мини-вэна коснулись асфальта трассы 400, ведущей на запад — в Калифорнию, и машину начало трясти.
С каждой минутой становилось все темнее. В конце концов я включил фары, хотя солнце еще не зашло. Ветер нарастал. На равнинах Канзаса нам не встретилось ни единого убежища. Мини-вэн грохотал и сражался со мной. В итоге я был вынужден сбавить скорость до 40 миль в час. Махир сосредоточенно елозил пальцами по экрану смартфона. Бекс сидела по-турецки на заднем сиденье, одной рукой держа винтовку, а в другой сжимая шоколадный батончик. Жуя шоколад, она наблюдала за окрестностями. Лишь бы только она не спала, а так — пусть делает, что хочет. Очень скоро Бекс сменит меня за рулем — если, конечно, мы сможем выбраться отсюда и не разбиться.
Канзас выглядел как инопланетный пейзаж. Тени, отбрасываемые тучами, сделали местность странной, зловещей и незнакомой. Чтобы нарушить безмолвие, я включил радио и немного прибавил газ. Мы ехали вперед, во мрак.
Мы не знали, как поступить. И мы ничего не могли поделать. Мы оказались бессильны. Стрелять в ветер невозможно. Бесполезно ругаться с дождем. Ливень не остановишь… Возможно, и есть какое-то средство для борьбы с грозой, но мы им, конечно, не обладали. Ничего подобного прежде не происходило. Повторяю: мы действительно не знали.
Здесь не было нашей вины. И если я буду произносить эту фразу много раз подряд, возможно, я себе поверю.
О господи, мы не знали.