Крайний срок
Шрифт:
Я встал и запрокинул голову. Кровь с потолка исчезла. Затем я решил еще раз посмотреть на Джорджию. Но в салоне был лишь я один. Я тер щеку тыльной стороной ладони, пока рука не стала сухой, и таращился на пустое сиденье. Сестра так и не появилась. Наверное, это был хороший знак.
— Я люблю тебя, Джорджи, — прошептал я.
Ей бы стало лучше, — прозвучал свистящий шепот Келли, но он утратил силу. Мне по-прежнему предстояло бороться с реальностью, но я большой мастер разделываться со всяким дерьмом. Если ЦКЗ решил поиграть в жесткие игры — мы им ответим. И
Я совсем не удивился, когда, выйдя из микроавтобуса, увидел Бекс. Она держала на уровне колена пистолет и лениво прихлебывала воду из бутылки. Я ступил на подножку, а она спросила:
— Ты в порядке?
— Думаю, у меня был небольшой психоз, или нервный срыв, или нечто подобное. Короче, пришлось тяжко. Теперь я почти в норме, — ответил я, захлопнув дверцу. — А ты?
Бекс промолчала. Я без запинки ответил на ее вопрос, и это сбило девушку с толку. Несмотря на то что она долго со мной работала, она все еще не привыкла выслушивать небрежные заявления от своего босса. Но, надо отдать ей должное, Бекс быстро справилась с минутной заминкой и сказала:
— Я только что была свидетелем, как тебя действительно сильно пробрало. Захотелось проверить, что ты не сваляешь дурака и не попадешься в лапы одинокому зомби. — Она немного растерялась и добавила: — Я ее не пристрелила. Она жива.
Я не понял, то ли Бекс ждет похвалы, то ли, наоборот, опасается, что я начну распекать ее за излишнее милосердие. Я выбрал похвалу.
— Молодчина, — кивнул я. — Ее маленькая головка потребуется нам целой и невредимой, чтобы мы могли расщелкать все ее секреты и использовать их для того, чтобы положить на лопатки ЦКЗ.
— Верно, — медленно выговорила Бекс. — Ты сейчас был на связи с Махиром? Мне показалось, я слышала голоса… в микроавтобусе.
— Психический срыв, ты забыла? — Я пожал плечами. — Послушай, Бекс… Ребекка… ты ведь знаешь, кто мы такие. Наша команда… мы — калеки, каждый по-своему. Я — хуже всех. Если ты способна с этим смириться, то обещаю тебе незабываемое путешествие. А если тебе это надоело, ты можешь отказаться. Но только здесь. Когда мы вернемся к нашему гению… — я указал на дверь, ведущую в лабораторию доктора Эбби, — ты потеряешь последний шанс сдать в кассу билет на безумный поезд.
— А мне нравится путешествовать, — усмехнулась Бекс. Ее взгляд стал серьезнее, и она произнесла: — И я любила твою сестру. Она была первой, кто дал мне реальную возможность проявить себя в полевой работе. Она была чертовски классным репортером. Ну, подумаешь — у тебя слегка поехала крыша. И что? Ты прав, мы все слегка ненормальные.
— Отлично, — буркнул я. Вокруг все затихло, и мы с Бекс направились к входу в лабораторию. — Она не хотела тебя отпускать. Мне пришлось жутко упираться, чтобы перетащить тебя в ирвины из новостников.
— Джорджия в талантах разбиралась, — подытожила она, едва заметно улыбнувшись.
— Верно, — согласился я без тени иронии.
Бекс удивленно заморгала, и ее улыбки как не бывало.
— И я разбираюсь, — заявил я. — Хочу попросить тебя заняться делом по полной программе. Потому что мы прекращаем толочь воду в ступе. — Я осознавал, что мои слова были отголоском того, что я услышал от Джорджии. Но она являлась частью моего безумия и не могла пожурить меня за плагиат. — Не все мы выйдем из битвы живыми.
— Ты шутишь? — Бекс задорно рассмеялась, и эхо разнеслось по пустынному бизнес-парку. — Именно этому я и научилась за последнее время — только с одной поправкой. В живых не останется ни одного. — Она потянулась ко мне, легко коснулась губами моей щеки и проворно прошагала к двери. — Никого, — повторила она, оказавшись на пороге.
Я остановился, притронулся к щеке и изумленно уставился на дверь, захлопнувшуюся за Бекс.
— Что это было?
Осложнение, — отозвалась Джорджия удивленно и весело. — Женские штучки.
— Именно, — фыркнул я. — Я рад, что ты вернулась на свое место.
Я буду здесь. До самого конца.
— Блеск. — Я зашагал к двери. — Давай, Джорджи. Будь что будет.
Книга III
УТРЕННЕЕ ТРАУРНОЕ ИЗДАНИЕ
Мне всего лишь хотелось, чтобы в моей жизни было немножко волнения. Неужели я перестаралась и просила слишком многого?
Пожалуй, то, чего мы хотели раньше, сейчас уже не имеет никакого значения. В итоге значение имеет только одно — как мы предпочли поступить с тем, что нам было дано.
Хотите, я вам расскажу, как я работал? Джорджия сообщала мне самые жуткие нелакированные факты, а потом я прыгал, словно обезьяна, и добивался того, что вам становилось лучше в этом мире, где мы все живем. Я был пряником, а она — кнутом. И знаете что, братцы? Кнут сломался. Как раньше уже не будет. Те славные денечки не вернуть.
Мы с вами договоримся иначе. Я буду сообщать вам страшные и нелицеприятные факты… и, собственно, все. Если желаете новостей, от которых вам станет приятно и спокойно, поищите их сами. Жаждете идиотских приключений, веселья и бегства от нашей жалкой повседневной реальности — отправляйтесь в другое место.
Если хотите правды, оставайтесь здесь. Теперь я буду выкладывать здесь только правду. Больше никаких кнутов и пряников. Никаких развлечений. А если правда убьет нас — что ж, по крайней мере, тогда мы умрем хоть за что-то. А это лучше, чем по-другому.
Одиннадцать
Бекс отстала от меня на полшага, когда я остановился в конце «Осьминожьего прохода». Перед моими глазами предстало следующее зрелище. Келли сидела на складном стуле, сжав кулаки с такой силой, что костяшки пальцев у нее побелели. Аларих расположился напротив нее и наблюдал за Конноли с невозмутимым видом. Удачи тебе, парень. Мегги и доктор Эбби стояли спиной к окну с бронированным стеклом и внимательно смотрели на Келли и Алариха. Похоже, только Джо не занимала мрачная атмосфера, сгустившаяся в лаборатории. Он разлегся на полу у ног доктора Эбби и глодал здоровенную кость.