Кречет 2
Шрифт:
– Согласен, сейчас стоило рискнуть, но потом мы так делать не будем. Даже если будет возможность кого-то реально спасти.
– А для чего нам еще жить? – горько усмехнулась женщина.
– Теперь есть для чего, мы должны сохранить твою кровь. Она – ключ ко всему, что сейчас происходит.
– Возможно, я не одна такая, – пожала плечами Лилия.
– Возможно, только никто об иммунах не слышал. Скорее всего, ты одна на миллион, а может и на миллиард. А учитывая, что людей осталось на Земле не больше одного процента – можно сказать, что ты единственная с иммунитетом. Шанс найти
– Боюсь, что пока мы его найдем, – грустно улыбнулась Лилия, – человечество уже погибнет.
– Не говори так. Люди должны выжить.
– Зачем? Мы такие же хищники. Просто сейчас более сильные хищники потеснили нас. Скинули с верхушки пищевой цепочки.
– Ты что такое говоришь? Мы должны спасти людей. Им надо дать второй шанс. Я верю в них.
– Прости… – тихо проговорила Лилия. – Не знаю что на меня нашло. Возможно, гибель этих несчастных беженцев, что лежат у наших ног. Иногда надежда совсем покидает меня… Когда погиб мой муж, к жизни меня вернула жажда мести. Она двигала меня вперед и не давала раскиснуть. Теперь я отмстила, апостолы уничтожены, я лично раскроила голову убийце моего мужа, но легче мне не стало. Вместо жгучего чувства мести в душу пришла черная пустота.
– Нельзя, что бы пустота завладела тобой. Ее надо заполнить чем-то светлым.
– Я знаю, я хочу думать, что все наладится, что я кому-то еще нужна. А на самом деле я никому не нужна, кроме как маленькой мертвой девочке.
– Ты нужна мне, вместе мы попытаемся все исправить. Ты нужна людям, ты должна в них поверить…
Сзади раздался шорох. Мы вскочили и схватились за оружие. На поляну вышли двое: коренастый бородач и высокий худой мужик. По лохмотьям видно было, что они из бывших рабов. В руках коренастого был двуствольный обрез. У долговязого – топор. Для рабов они неплохо вооружены. Я их сразу узнал – они должны были охранять группу беженцев, которую только что положила стая зомби. Их я приставил лидерами к ним.
– А здорово вы их расхреначили, – восторженно проговорил коренастый, обнажив желтые зубы.
– Где вы были? – гневно воскликнул я. – Вы должны были охранять их!
– Прости, Кречет, или как там тебя? Но мертвецы навалились неожиданно и сразу со всех сторон. Мы еле успели свалить, а потом услышали выстрелы и решили вернуться, глянуть, что к чему.
– Какого хера вы сбежали? – процедил я. – Из-за вас вся группа погибла.
– Ты, конечно, парень боевой, Кречет, но что-то я не припомню, кто назначил тебя главным?
Долговязый одобрительно закивал.
– Я сам знаю, как мне поступать, – продолжал коренастый, – я просто хочу выжить.
– Ты бросил своих людей и они погибли…
– Я сам хочу выжить, а на остальных мне наплевать. Они не мои люди, мы просто шли вместе. Но им не повезло.
– Я назначил вас старшими в этой группе не просто так. Вы должны были защищать их. Кроме вас здесь не было сносных бойцов.
– Ну это их проблема, – лыбился бородач, – что они родились травоядными, а не хищниками. Травоядных всегда жрут, таков закон природы… Ты и баба тоже хищники, а хищники должны держаться стаями. Так легче охотиться и выживать. Ты прости за дерзость, но мы хотим пойти с вами. Я видел, как вы деретесь и готов признать твое старшинство…
– Хорошо, – уже миролюбиво проговорил я.
– Правда? – воскликнул коренастый, не веря своим ушам. – Ты возьмешь нас с собой?
– Да, – кивнул я, ловя на себе неодобрительный взгляд Лилии. – Но только при одном условии.
– Каком?
– Ты должен доказать, что ты хищник.
– Доказать? Как? – бородач непонимающе на меня вытаращился.
– Убей его, – я ткнул на долговязого, тот от неожиданности съежился. – Он не похож на хищника, он будет для нашей группы в тягость…
– Что?! – глаза коренастого расширились так, что оно стал похож на филина.
– Что слышал… Я возьму только тебя в свой отряд. А этот никчемный, должен умереть.
– Но почему?! – воскликнул бородач.
– Ты сам говорил, что каждый сам за себя. Докажи, что ради выживания ты способен на большее, чем просто прятаться по кустам.
– Ну… хорошо… – промямлил бородач и навел обрез на застывшего от ужаса долговязого. – Прости Каланча, ты сам слышал, я должен тебя пристрелить.
– Не надо, Хэнк! – воскликнул долговязый и замахал руками. – Я же твой друг. Кто тебе дороже? Эти уроды или лучший друг?
– Ты пойми, Каланча, мне дороже я сам. И чуйка подсказывает, что выжить с Кречетом у меня больше шансов, чем с тобой. Прости… Он требует твоей крови. Ты и правда бесполезен.
– Нет! Я могу тоже драться и убивать зомби!
– Как сегодня? – Хэнк обвел взглядом обглоданные трупы. – Когда на нас напали мертвяки, ты сам первый заорал, что надо бежать! Я может быть и остался бы, но после того, как ты рванул в кусты, понял, что одному мне в любом случае не справиться. Кречет прав. Ты не хищник, ты никчемный… Прости, что так вышло, но я должен тебя убить.
– Нет! – заорал долговязый и бросился на Хэнка размахивая топором.
Бах! – грянул выстрел, и картечь разворотила лицо Каланче. Его зубы, глаза и язык разлетелись на кусочки. Он даже не смог закричать, а лишь захрипел и завалился на траву. Он еще дышал, когда Хэнк подошел к нему:
– Прости, друг. Я думал в обрез заряжена пуля.
Каланча что-то хрипел. Слова по интонации отдаленно напоминали: “Добей, добей”. Но без языка и без зубов трудно говорить.
– Прощай, – сказал Хэнк и, выхватив нож, ударил друга в сердце. Тот дернулся и затих.
Коренастый выдернул нож, обтер его о рубаху убитого и подошел ко мне:
– Я выполнил твой приказ, Кречет. Я прошел испытание?
– Нет, – ответил я и размозжил его голову березовой дубиной.
Удар получился мощный с разворотом. В этот раз бить мне никто не мешал, и дубина точно врезала по виску, раскроив кость. От такого удара один глаз бородача выскочил из орбиты и повис на жилке. Хэнк удивленно вздохнул напоследок и замертво упал на землю…
– Ну вот, – проговорила Лилия. – А говоришь, что я должна верить в людей…