Кредит на смерть

Казанцев Кирилл

– Договорились, – кивнул Сомов.

Они вместе прошли в зал заседаний и сразу попали под прицел видеокамер и фотоаппаратов. Защелкали затворы, зал осветили вспышки. К Камаеву потянулись микрофоны. Газетчики и сотрудники областного ТВ начали задавать вопросы. Директор банка обвинял во всех грехах коллекторское агентство «Пилигрим».

В зале оказался представитель федеральных СМИ.

Дождавшись своей очереди, он спросил:

– В Интернете появилось интервью с человеком, который занимался фальсификацией документов по кредитам для жителей деревень Николаевского района. Он утверждает, что заказчиком этой аферы выступал представитель руководства вашего банка. Как вы можете это прокомментировать?

– В Интернете вообще много чего появляется, но не всему нужно верить. – Камаев мягко улыбнулся, нисколько не смутившись.

Он был явно готов к подобному вопросу.

– Значит, это чистой воды ложь? – уточнил журналист.

– Да. –

Камаев, заглянул в свою папку. – Я видел это интервью и еще много чего. Более того, я уточнил через соответствующие органы личность человека, фигурирующего на этой записи. Он уголовник, рецидивист, который провел большую часть жизни за решеткой. Освободившись месяц назад после пятнадцати лет отсидки за убийство из тюремной психбольницы, он первым делом нашел старого приятеля. Вместе они совершили убийство сельского почтальона в Голоштанном, завладели пенсиями жителей нескольких деревень и скрылись. По дороге машина, на которой ехали убийцы, попала в аварию, приятель погиб, а наш герой подался в город. Тут он нашел еще одного приятеля и убил его, сводя старые счеты. Прикончил не просто так, а взорвал посреди городского парка. При этом пострадали несколько случайных прохожих, а один человек погиб. Жену своего приятеля он жестоко пытал и издевался над ней, но женщине, к счастью, чудом удалось вырваться из лап маньяка. После всех этих художеств он, психически нездоровый человек, выступает с интервью и обвиняет руководство нашего банка в махинациях. Подумайте сами, можно ли верить словам такого субъекта? Скорее всего, он сам организовал эту аферу, похитил деньги и пытался свалить вину на наш банк. В виде кредитов жителям Николаевского района нашим банком было выдано более девяноста миллионов рублей. Мы продали проблемные активы коллекторскому агентству, когда поняли, что кредиты возвращать никто не собирается. Банк потерял на этой сделке значительную сумму. Если честно, мне жаль коллекторское агентство, которое понесет убытки неизмеримо большие, чем мы. Я понимаю, почему они теперь ведут себя с должниками не совсем корректно. Для них это вопрос выживания. Агентство просто разорится, если не сможет вернуть хотя бы часть этих долгов. Представьте себя на их месте. Вы одолжили человеку, попавшему в трудную ситуацию, все свои деньги. Потом он приходит к вам домой и заявляет, что ничего возвращать не собирается, потому как был выпивши, когда брал в долг. Что вы ему скажете? Культурно предложите выпить чаю, дружески похлопаете по плечу?!

– А как же мошенники вообще получили у вас кредиты? По-моему, без участия работников банка подобное невозможно, – заявила молодая журналистка с телевидения.

– Службой безопасности банка в данный момент проводится расследование этого факта. Обещаю вам, что его результаты немедленно станут достоянием общественности, – заверил Камаев.

Ему в этот момент только нимба не хватало. Сомов подумал, что если директор банка попытается сейчас перевести на него стрелки, то он просто пошлет босса куда подальше.

После пресс-конференции Илья Петрович имел удовольствие пообщаться со своим шефом тет-а-тет. Камаев был само радушие, предложил кофе, секретарша принесла свежие круассаны. Однако откровенности Сомов от него не дождался.

Директор юлил, пытался уйти от прямых ответов. В частности, он пообещал, что расследование действительно будет проведено, но немного позднее. В данный момент это, дескать, не первоочередная задача. Илья Петрович не понимал, в чем же тогда заключается первоочередная, но смолчал. За всей этой аферой якобы стояли их конкуренты, но кто конкретно, Камаев, естественно, не сказал.

Сомов спросил о договоре с коллекторским агентством. Его интересовала сумма, за которую банк уступил долги.

Камаев встал в позу и заявил:

– Зачем оно тебе? Мы потеряли приличные деньги. Вот и все, что тебе нужно знать. Это вообще не твое дело. Занимайся своей работой.

– На меня совершили покушение, – напомнил Сомов на всякий случай. – Поэтому я хотел бы выяснить все обстоятельства дела и понять, кто за этим стоит. Мне не нравится, когда ко мне врываются ночью и суют под нос ствол.

– Оставь это милиции, – посоветовал Камаев, допивая кофе. – Пусть они выясняют. Им за это деньги платят. Я поднял кое-какие связи, и мне обещали ускорить дело.

– Ладно, оставлю, – легко согласился Сомов, сообразив, что препирательства бесполезны.

Илья Петрович твердо решил провести собственное расследование. Плевать, что думает шеф. Он явно что-то скрывает, поэтому просто так правды ему не узнать. К Стелле точно теперь не подобраться. Камаев будет оберегать ее от него, а вот с Пашей, шофером директора, поговорить, возможно, еще удастся.

Сомов прикинул, как провернуть это поаккуратнее, и спросил:

– Альберт Джабраилович, а можно вашего Пашку дернуть на пару часов? Я бы у него по машине проконсультировался. Не хочу, чтобы в мастерской напарили. Ребята уж больно ушлые, а Пашка у вас спец.

– Пашку?… – Камаев задумался на секунду. – Так он же к родственникам уехал! Вернется через неделю, тогда и поговорите. Если дело горит, то могу посоветовать хорошего мастера. Что у тебя за проблемы?

– Нет, не горит, – махнул рукой Сомов.

Что ж, значит, ему придется самому найти Пашку и задушевно потолковать с ним.

– Почему-то мне кажется, что здесь нам ничего не обломится, – сильно шепелявя, произнес Горелый и с прищуром посмотрел на шефа.

Живцов вел джип и не отвечал. Он так стиснул руль, что побелели костяшки пальцев, лицо багровое, губы плотно сжаты.

– Что, сворачиваемся? – подал голос с заднего сиденья Калиша.

– Нет, мать твою, ни хрена мы не сворачиваемся! – взорвался Живцов. – Вот только переждем, пока милиция уедет, и побеседуем.

– А участковый? – пробасил Торпеда, тоже включившись в беседу.

– Да плевать на него, – зло рявкнул Живцов и резко притормозил перед козой, перебегающей дорогу.

Тут неожиданно зазвонил его сотовый.

Живцов механически ответил:

– Да, слушаю.

– Здорово!.. Как дела? – с мрачным весельем спросил владелец агентства.

Услышав его голос, Живцов сразу выпрямился, судорожно соображая, что отвечать. Сказать ему, по сути, было нечего. Все плохо, куда ни кинь. Чем можно смягчить полный провал? Да ничем! Любые его доводы и уловки лишь вызвали бы гнев хозяина. Живцов плюнул и решил рассказать все как есть. Что будет, то будет.

– Хреново, – резюмировал собеседник. – Что собираешься делать?

– Не знаю, – честно ответил Живцов.

Он чувствовал полное опустошение и упадок сил.

– Надо же, не знает он! – восхитился владелец «Пилигрима». – Мне даже нечего на это сказать. Одни эмоции остались. Чего слюни пускаешь? Решать вопросы надо! Короче, так!.. С этим адвокатом я сам разберусь, а ты займись девкой-журналисткой. Похоже, она пошла в отрыв. Видно, миром вопрос тут не уладишь.

– Что значит «займись»? – сухо спросил Живцов.

На какое-то время разговор прервался, повисло тяжелое молчание.

Владелец агентства не выдержал первым:

– Ладно, делаешь так!.. Ты привозишь ее ко мне на дачу, а я с ней поговорю. Надеюсь, хотя бы с этим у тебя проблем не будет.

– Это называется похищением, – спокойно ответил Живцов.

– Нет, это не похищение! Вежливо пригласишь ее для разговора, – рокотал голос владельца агентства.

– А если не получится вежливо? – поинтересовался Живцов, понимая, что играет с огнем.

– Сделай, чтобы получилось, или же я буду разговаривать с тобой по-другому! Я вложил в это дело больше тридцати лимонов. Если что, достану тебя где угодно и порву на куски! – Владелец «Пилигрима» закончил изрыгать угрозы и отключился.

Любая инициатива наказуема, но Илья Конюхов решил, что это не про него. Иван давал ему четкие указания. Он велел установить прослушку в доме Стеллы Рогулиной, любовницы директора банка, затем пугнуть дамочку как следует и записать последующий разговор влюбленных голубков. В запале они наверняка наговорят много лишнего.

Радист дал ему компактный жучок. Оказавшись в доме Рогулиной, Илья обнаружил, что ухитрился раздавить эту мудреную штуковину, когда залазил в окно. На пластиковом корпусе ясно различалась трещина. Проклятый жучок не желал работать. Илья на всякий случай еще раз позвонил и уточнил у радиста алгоритм работы и настроек.

Тот терпеливо объяснил, а затем спросил подозрительно:

– Что, уже сломал? Ничего тебе нельзя доверить!

– Почему сразу сломал?.. – возмутился Илья, косясь на мертвый приборчик. – Просто страхуюсь, уточняю, чтобы наверняка. Сейчас все сделаю.

В этот момент к дому подкатила красная «Тойота».

– Все, до связи. – Илья отключил телефон и аккуратно выглянул в окно.

Из машины выбралась смуглая загорелая девица в больших солнцезащитных очках. Процокав по тротуарной плитке тонкими каблуками, она открыла входную дверь и вошла в холл. Илья хотел ретироваться через окно, а затем подумал, что негоже уходить, не выполнив задание. На что ему смекалка? Раз нет жучка, он воспользуется диктофоном в мобильнике, запишет хотя бы ее признание.

На лестнице послышались шаги. Илья бросился к столику рядом с кроватью, нашел красную помаду и размашистым почерком написал на овальном зеркале: «Тебе конец, сука!» После он прикрепил под столиком рядом с телефоном свой сотовый с включенным диктофоном, тихо отодвинул дверь огромного встроенного шкафа-купе и спрятался внутри за одеждой.

Девушка вошла в комнату, увидела надпись, уронила на пол черный клатч, в котором что-то искала на ходу, и тихо вскрикнула. Некоторое время в комнате было слышно лишь ее прерывистое дыхание. Илья не видел, что происходит, но догадывался, что хозяйка дома пребывает в шоке и не знает, что ей делать. Потом послышался какой-то шорох.