Кредит на смерть
Шрифт:
– Ладно, пока, – бросила Стелла и убрала сотовый. – Что, доволен?
– Вполне, – кивнул Илья, и тут машину подбросило на очередной выбоине.
– Слушай, для чего тебе руль? – язвительно поинтересовался он.
– Я его использую как подставку для рук, когда сушу лак на ногтях, а что? – Машину снова тряхнуло.
– Ямки-то надо объезжать, а то до дачи не дотянем, – с улыбкой посоветовал Илья, но после очередного толчка безнадежно махнул рукой. – Ладно, твоя машина, что хочешь, то и делай. Но долго ты на ней не проездишь.
– Спасибо за заботу, – буркнула Стелла и покосилась на пистолет, припрятанный под журналом.
Через двенадцать минут они выехали за черту города. Дорога стала лучше, без выбоин, а главное – шире. Было видно, что шоссе недавно ремонтировали. Машин тут было меньше, и Рогулина немного расслабилась. А вот у Ильи ничего подобного не получилось. Он снова заметил черный тонированный джип.
До сельского магазина было пять минут ходьбы. Ирина решила пройтись. Вечер был просто отличным, так почему бы не прогуляться? Жители села, встречавшиеся на пути, приветливо улыбались ей. Все были воодушевлены победой над сборщиками долгов.
Ирина подумала: «То ли еще будет! Возможно, меня уволят с местного телеканала, ну и ладно. Несмотря на это, я приобрету большую известность как героиня роликов из Интернета. В своих сюжетах я держалась прямо как Мэри Колвин, известная британская журналистка. Я вела репортаж под обстрелом снайпера, разговаривала с человеком, объявленным чуть ли не массовым убийцей. А последний ролик с ОМОНом чего стоит! Две противоборствующие силы стоят друг напротив друга, а я с микрофоном между ними. Еще немного, и случилось бы массовое побоище. Да с таким портфолио меня пригласят на место в сто крат лучше!»
Потом Ирина вспомнила о судьбе Мэри Колвин и мысленно оговорилась, что лично она не готова за известность лишиться глаза и погибнуть на работе. Надо будет вести себя аккуратнее, не лезть в слишком крутые заварушки.
Впереди показался серебристый
Чтобы сбросить напряжение, не оставлявшее его несколько последних дней, Крынников протопил баню, взял дубовый веник с чердака, напялил шапочку и в одних трусах, с полотенцем через плечо двинул принимать процедуры. Вечерело. На ветвях яблонь, стоявших с обеих сторон дорожки, спели крупные красные плоды. Дальше раскинулась старая груша. Зеленые с красным бочком плоды ее поспеют лишь в конце осени. Взглядом рачительного хозяина Петр Семенович посмотрел на виноград, поправил шпалеру, вдохнул воздух, пропитанный ароматами сада. Ему было ясно на сто процентов, что в городе, без всего этого, он жить не сможет.
Баня бывшего председателя колхоза напоминала терем из сказки. Он специально заказывал проект, нанимал строителей. Теперь Крынников каждый день мог лицезреть это чудо деревянного зодчества. Жена ворчала, что он бухнул в нее кучу денег, но Петр Семенович не жалел потраченных средств. Он остановился перед входом и любовался резными наличниками с русалками.
– Красивая баня, – заметил кто-то сзади.
– Да… – начал было Крынников, но через мгновение до него дошло, что за спиной стоит кто-то чужой.
От этой мысли его сердце сжали холодные тиски страха, а немногочисленные волосы на голове зашевелились. Вряд ли этот человек проник в сад на ночь глядя только ради того, чтобы поздороваться с хозяином и пожелать ему легкого пара. Крынников резко развернулся и увидел пистолет, нацеленный на него. Он поднял глаза и уперся в ледяные зрачки Ивана.
– Ты чего здесь? – Голос отказывался ему служить, предательски дрожал и срывался.
– Да вот решил зайти, а то давно не виделись, – пошутил Иван.
У Крынникова мелькнула мысль рвануть к бане и запереться там, но в этот момент из-за кустов жасмина выступил громила в камуфляже, в маске, с двумя автоматами. Бежать было поздно.
– Пошли прогуляемся по околице, – предложил Иван. – Есть разговор. Не хотелось бы беспокоить твою жену.
– Так давай здесь поговорим, – пролепетал Крынников, чувствуя, что даже при всем желании не сможет сдвинуться с места.
Ноги сделались ватными. Он совсем их не чувствовал.
– Здесь не получится. Разговор долгий, – сухо бросил Иван и кивнул в сторону калитки, ведущей на задний двор. – Шагай, не доводи до греха.
Крынников медлил.
– Да чего вы, мужики? Ладно вам!..
Тут он получил тычок от Перевязкина и начал шевелиться. Подгоняемый дулом автомата, Крынников семенил по наделу, засаженному картошкой. Ноги то и дело вязли в ботве. Пару раз он споткнулся. Иван, шедший рядом, поддержал его и пихнул к забору. Грузный Крынников попробовал перелезть через ограду, но не смог. Забор под ним жалобно затрещал, а затем обвалился целый двухметровый участок.
– Подъем! – рявкнул на него развеселившийся Перевязкин. – Чего разлегся, кабан?
– Куда вы меня ведете? – Крынников жалобно всхлипнул, поднимаясь.
Он трясся всем телом, вдруг вообразив, что его собираются расстрелять.
– Там узнаешь, – зловеще пообещал Перевязкин и подтолкнул его прикладом. – Шагай!
– Это не я придумал! Во всем Жук виноват. Пожалуйста!.. – взмолился Крынников, цепляясь за руку Ивана.
Тот сделал вид, что не услышал его, и грубо стряхнул пальцы, захватившие плечо.
Перевязкину тоже удалось скрыть удивление, однако он позволил себе язвительно заметить:
– Как же! Рассказывай! Все вы так поете перед смертью! Не он! Жук про тебя совсем другое говорил. Мол, это именно ты все придумал. Но мы-то знаем, что вы оба замазаны.
– Врет он все, – горячо зашептал Крынников, преданно заглядывая спецназовцам в глаза. – Решил не делиться со мной. Вас подослал, а меня оговорил. Вы человека убьете ни за что, а он все бабки получит.
– О какой сумме шла речь? – спросил Иван.
Он оттащил бывшего председателя под прикрытие лесополосы, проходившей вдоль полей сразу за селом, поставил на колени и щелкнул затвором для острастки. Вышло достаточно убедительно.
Настолько, что Крынников сразу пошел каяться напропалую:
– Он мне обещал тридцать миллионов и работу в его фирме. Надо было только приостановить оформление колхозной земли в собственность. Все в рамках закона. Просто придержать документы.
– Чтобы люди не смогли получить свои паи. Понятно, – кивнул Иван. – Ты приостановил дело и стал разворовывать все, что только можно.
– Да что я там разворовывал? – Петр Семенович всплеснул руками и страдальчески возвел глаза к небу. – Боже, о чем речь! Вся техника гнилая, здания сыплются, на полях только бурьян. Я уже все нервы истрепал. Сплю плохо. У меня от этого больше проблем, чем прибыли.
– Ну а лес!.. – напомнил Перевязкин. – Теперь там в балке одни пеньки. Это кто сделал?
– А я почем знаю? – пожал плечами Крынников. – За всем не уследишь, лиходеев полно…
– Скажи, что ты делал у свинарников, когда я сюда приехал? – перебил его Иван. – Там «КамАЗ» стоял, забитый кирпичом. Какие-то темные личности разбирали стены, а рядом твой любимый Станислав Андреевич терся. Я Жука имею в виду. Ты что же, этого не видел? От коровников вообще остались одни фундаменты. Сколько там кирпича было? Небоскреб построить можно.
– А что с этими развалинами еще делать? – заявил Крынников, чувствуя, что надо отвечать хоть что-то, иначе хана. – Новых коров загонять туда себе дороже. Там все бруцеллезом заражено. Обрабатывать надо. Кирпич тоже совсем негодный. Строить из него ничего нельзя. Он десятилетиями дерьмом пропитывался и зараженный опять же весь. Поэтому я и дал приказ их разбирать.
– Куда ты потом девал этот кирпич? – ухватился за тему Перевязкин.
– Утилизировал, – вспомнил умное слово Крынников.
– Как утилизировал? – уточнил Иван.
Крынников растерялся и промямлил:
– Мы закапывали его. Да, весь зарыли. Поглубже, чтобы зараза не вышла.
– Понял. – Перевязкин усмехнулся и сказал Ивану: – Бывшая жена Жука сейчас из них дома клепает. Прикинь, каково в них жить. А сколько они поимели на этом!
– Так она не жилые дома строит, а объекты федерального значения, на которые ее муж выбил бюджетные деньги: больницы, школы и детсады, – поправил его Иван.
Он вспомнил материалы, присланные ему радистом, и предвыборную кампанию Жука, транслируемую по телевизору. Все это просто в уме не укладывалось.
– За такое надо сразу к стенке ставить, – процедил сержант, глядя на Крынникова.
Бывший председатель колхоза весь съежился под его взглядом, позеленел и промямлил:
– Да вы что говорите? О чем вообще?
– Где ты кирпич, сука, закапывал? – Иван приставил к его голове пистолет.
– Я не помню, – заныл Крынников.
– Все, кончай его и пошли, – зло бросил Перевязкин, изображая из себя безжалостного отморозка.
– Нет, – почти взвизгнул Крынников. – Признаюсь! Я продал его Жуку, но не знал, что он из него дома будет строить. Он мне не докладывал.
Иван щелкнул пальцами, указал Перевязкину на его сумку и скомандовал:
– Давай взрыватель, брикет пластита и скотч.
Сержант извлек из сумки все перечисленное и передал Ивану.
– Что вы собираетесь делать? – спросил Крынников с выпученными от страха глазами.
– Вот решили дать тебе шанс. – Иван криво улыбнулся, пристраивая взрыватель к взрывчатке. – Ты должен будешь сейчас пойти к участковому и написать ему признание, где все подробно распишешь – и про кирпич, и про землю.
– Да, я, конечно, так и сделаю, – с готовностью заверил Крынников, обрадовавшись.
– Конечно, сделаешь, – поддакнул Иван. – Потому как мы укрепим на тебе это устройство. Взрыватель снабжен микрофоном и датчиками перемещения. Мы будем слышать все, что ты говоришь, и видеть на карте JPRS твои перемещения. Если ты передумаешь признаваться, мы взорвем тебя. Скажешь лишнего – в клочья! Будешь врать, произойдет то же самое.
– Да вы чего, мужики, озверели, что ли!.. – воскликнул Крынников в ужасе.
– А ты не озверел, устроив в селе беспредел?! – осадил его Перевязкин. – Благодаря тебе детишки будут учиться в зданиях, зараженных всякой дрянью, и дышать дерьмом.
– Да, я виноват, но нельзя же так, – принялся горячо убеждать Крынников. – Я не о себе беспокоюсь. Вот взорвете вы меня, а если вокруг люди будут?
– Не переживай за других. Взрыв будет направленным и убьет только тебя, – успокоил его Иван.
На Крынникова в этот момент страшно было смотреть. Григорьев и сержант укрепили взрывное устройство на голом торсе бывшего председателя.
Потом Иван посоветовал ему:
– Иди к участковому прямо сейчас. Не пытайся сорвать наш подарок. Взрыватель сразу среагирует. Сделаешь все правильно, мы придем и снимем эту дрянь. Не забудь одеться. Никто не должен заподозрить, что с тобой что-то не так. Все понял?
У Крынникова едва хватило сил на то, чтобы кивнуть.
– Все, пока свободен! Иди, – скомандовал Иван.
Друзья некоторое время стояли и смотрели, как бывший председатель колхоза на подгибающихся ногах ковылял к дому. Его шатало, как пьяного,
– Дойдет ли? – высказал свои сомнения Перевязкин.
– Дойдет, – уверенно ответил Иван и поинтересовался: – А какой это взрыватель ты мне дал?
– Не рабочий, без заряда. Там только источник питания. Ничего с этим олухом не случится, а немного адреналина ему не помешает. – Перевязкин ухмыльнулся.Минут двадцать Илья Конюхов наблюдал за черным джипом, плотно севшим им на хвост. Ситуация не менялась. Они неслись по трассе на небольшом отдалении друг от друга.
– Сбавь скорость, – приказал он Стелле.
Девушка чуть отпустила педаль газа, посмотрела в зеркало заднего вида и заявила:
– Похоже, эта черная тачка не просто так следует за нами.
– Посмотрим, – уклончиво ответил Илья.
Джип внезапно прибавил скорость, обогнал их и умчался вперед. Илье это не понравилось.
– Отстал, – прокомментировала Стелла.
– Хрен его знает. – Конюхов пожал плечами и велел: – Езжай тише.
Дорога серою лентой вилась между холмами, поросшими кустарником и редкими деревцами, а затем плавно пошла на спуск.
– На даче твой хахаль будет один? – спросил Илья.
Ему в голову внезапно пришло, что не все может выйти так гладко, как он задумал. Вдруг банкир таскает с собой везде водителя, а еще хуже – передвигается с телохранителем? Хотя, с другой стороны, если женатый человек едет на дачу, чтобы встретиться с молодой девушкой, то лишние свидетели ему не нужны.
Стелла задумалась над его вопросом, потом пожала плечами и проговорила:
– Там обычно охрана круглосуточно. Может быть, он с собой еще Пашку возьмет. Это его шофер.
– А сколько там охраны? – спросил Илья, огорошенный таким известием.
В его намерения не входило разворачивать полномасштабные боевые действия. Он хотел сделать все тихо и аккуратно, однако его планы рушились как карточный домик.
– Человек пять, – ответила она. – Шесть, если с Пашкой.
– Прекрасно, – пробормотал Илья. – Куда ему столько? Он на даче золото зарыл, что ли?
– Про золото я не в курсе. – Стелла слегка улыбнулась. – Но он вроде бы строил этот дом для своей матери. Наверное, хочет ее защитить, вот и нанял столько громил.
Между тем перед мостом начался подъем. Иван заметил знак «сужение дороги», за ним «обгон запрещен», «опасный поворот» и ограничение скорости в сорок километров. Илья глянул назад. Ни одной машины. Впереди дорога тоже была практически пуста, только на горизонте маячили две фуры. Они как раз вкатывались в петлю, загибавшуюся за холмом.
Стелла повернула. «Тойота» оказалась на коротком участке перед мостом через реку, протекавшую в глубоком овраге. Илья заметил груженый «МАЗ»-самосвал, въехавший на мост с другой стороны.
– Не гони, – предупредил он девушку, которая продолжала давить на газ так же, как на подъеме.
Они въехали на мост. Самосвал приближался. Неожиданно из-за него показался краешек какой-то черной легковой машины. Илья мгновенно почувствовал подставу.
– Тормози, – рявкнул он девушке.
– Что? – изумилась она, не понимая его требований.
Он ткнул ей под нос пистолет, предварительно поставив его на предохранитель, чтобы случайно не выстрелить при толчке. Это подействовало. Стелла изо всех сил надавила на педаль тормоза. В следующую секунду послышались негромкие хлопки, и «МАЗ» повело. Чего-то подобного Илья и боялся. Как в страшном сне, рассыпая щебень, самосвал повалился набок. Он продолжал лететь на них, разбрасывая искры и перегородив всю дорогу.
Илья врубил селектором задний ход и истошно заорал:
– Жми на газ!
Он уже был готов прыгнуть на место водителя, но Стелла справилась. Машина рванула задним ходом обратно к опасному повороту. Из-за него вылетела потрепанная «тридцать первая» «Волга». Парень, управлявший ею, явно спешил и значительно превысил скорость. Все было против них.
– Газуй, – заорал в очередной раз Илья.
Он вырвал руль из рук Стеллы и развернул машину на триста шестьдесят градусов. Они прошли в каком-то сантиметре от бампера «Волги». В окошке промелькнуло бледное лицо водителя. Илья поставил селектор в положение «D», и машина рванулась вперед. Сзади послышался отчаянный визг тормозов, за ним удар. «Волга» въехала в днище «МАЗа». Еще через секунду воспламенилось дизельное топливо.
– Боже мой! – выдохнула Стелла, глянув в зеркало заднего вида.
– Смотри вперед, – рявкнул на нее Илья и оглянулся.
В этот момент взорвался бензобак «Волги». Река огня разлилась на половину моста.
Иван перевел взгляд выше, заметил черный джип, уходивший вдаль, и процедил сквозь зубы:
– Вот падла.
– Господи, что произошло? – задыхаясь от шока, выдавила из себя Стелла. – Почему он перевернулся? Мы же чуть из-за него не погибли!
– Кто-то из черной тачки прострелил колеса грузовика, вот его и развернуло, – пояснил Илья.
– Что это значит? Нас хотели убить, да? – выкрикнула она с круглыми глазами.
– Сбрось газ, – приказал ей Илья, заметив, что стрелка приближалась к сотне.
В таком состоянии лихачить было опасно. У девушки в этой ситуации совершенно снесло крышу.
– Убить хотели тебя. Думаю, дело не обошлось без твоего дружка Камаева, – сказал Конюхов, изучая дорожную карту. – Вот поедем к нему по обводной и спросим, зачем он хотел тебя устранить.
– Он бы не посмел, – потрясенно уронила Стелла.
– Эй, проснись! – Илья чуть подрулил, выводя ее из ступора своим окриком.
Уже в сумерках они заметили джип, перегородивший дорогу поперек. Стелла судорожно нажала на тормоз. Сработала АБС. Девушка продолжала давить на педаль с вытаращенными от страха глазами. До джипа оставалось всего ничего, когда «Тойота» замерла на месте. Тут же из кустов выскочил человек в маске, с автоматом, оснащенным глушителем, и открыл по ним ураганный огонь.
По звуку это походило на то, будто кто-то колотил по жестянке ножом. Зазвенело битое стекло. Следом уши резанул женский визг. Пули насквозь прошивали салон со стороны пассажира, одна чиркнула девушку по боку. Илья успел пригнуть голову Стеллы, затем кое-как распахнул дверцу и вытолкнул ее из машины. Еще одна пуля пробила ему штаны, но не задела даже кожи. Две другие прошли над головой. Конюхов и Стелла не умерли в первые же секунды только благодаря быстроте его реакции.
Илья рванул селектор в положение «R», надавил на газ, одновременно выкручивая руль, развернулся и погнал прямо на убийцу, стреляя сквозь разбитое лобовое стекло. Две пули попали в грудь этому типу. Вдобавок его ударило капотом «Тойоты». Илья уже тормозил, так как не хотел вылететь с обочины в пересохшую канаву, тянувшуюся вдоль всей дороги, однако удар все равно получился достаточно сильным. Капот вместе с радиатором нехило помяло, а убийца отлетел метра на три и рухнул в грязную жижу на дне канавы. На дороге показалась быстро приближавшаяся машина.
Илья сдал назад и крикнул девушке через окно:
– Если хочешь выжить, поехали со мной! Быстрее! Давай! Твой дружок не успокоится, пока не увидит тебя в гробу. Ты ведь свидетель!
Она колебалась несколько секунд, поглядывая в сторону приближавшегося автомобиля, затем решилась, вскочила и юркнула на пассажирское сиденье рядом с ним. Илья по обочине объехал джип, перегородивший дорогу, и погнал машину вперед, к дачному массиву, который уютно расположился в сосновом бору.Глава 11
Конопаткин заехал на участок, чтобы забрать сумку с инструментами, а под дверями его уже ждали человек пять сельских жителей. Все бросились к нему и затараторили наперебой.
– Пусть говорит кто-то один, – рявкнул раздраженный участковый.
Вперед вышел Семен Грибов. У него, как оказалось, прямо среди бела дня похитили дочку.
– Это ту журналистку, Ирину, которая с нами была? – сразу вспомнил Конопаткин.
– Да, она моя дочь, – подтвердил Грибов с бледным от напряжения лицом и протянул листок бумаги, исписанный шариковой ручкой. – Вот заявление. Я написал по всей форме.
– Погодите, – остановил его Конопаткин. – Меня отстранили от работы. Вам надо с этим заявлением обратиться в дежурную часть. У меня просто руки связаны.
Энтузиазм собравшихся сразу испарился. Грибов опустил голову и молча спрятал листок в карман.
– Я и вправду с радостью бы вам помог, но не могу, – продолжал оправдываться участковый. – Меня самого за неподчинение посадят.
Через минуту у здания участка никого не было. Когда Конопаткин уже собирался уходить, в дверях возник Крынников. Вид у него был столь дикий, что старший лейтенант решил задержаться.
– Эй, Петя, что стряслось? – спросил он у бывшего председателя.
– Ничего. Я просто хочу сделать признание, – чужим неживым голосом прошелестел Крынников. – Я участвовал в мошенничестве с кредитами и разворовывал колхозное имущество!
– Да ты что! Вот это новость! – делано изумился Конопаткин, затем с подозрением спросил: – Ты пил, что ли? – Он с тоской подумал, что только белой горячки ему не хватало для удачного завершения дня.
– Я хочу признаться в преступлениях! Разве этого мало? – прорычал Крынников и как-то безумно посмотрел на участкового.
– Нет, не мало. – Старший лейтенант покачал головой. – Просто необычно. Ладно, признавайся, только не нервничай.
Крынников взял у него бумагу и надолго склонился над ней. Время от времени он спрашивал у участкового, как пишется то или иное слово, и продолжал свой творческий труд. Пот градом катился по его пухлым щекам.
Конопаткин прохаживался вдоль стола и молился о том, чтобы это все побыстрее закончилось. Он решил, что у бывшего председателя просто временное помешательство. Ударился где-то головой и прибежал каяться. Никто в здравом уме вот так не придет и не начнет признаваться в том, что он воровал и мошенничал. Помешательство, вне всякого сомнения.
Тут он вспомнил случай, приключившийся в соседней области. Там бывший председатель колхоза пытался наладить свой бизнес, но так находился по чиновникам, что свихнулся, вернулся в село, достал ружье да принялся палить по кому попало.
Конопаткин еще раз окинул Крынникова взглядом. Оружия при нем вроде бы не было. Потом участковый приметил на груди у бывшего председателя какой-то странный бугор. На нем прямо под рубашкой мигала маленькая красная лампочка. Крынников почесал пузо, и между пуговиц на груди вылезла петля из двух тонких проводков.
От появившейся догадки у Конопаткина волосы на голове вздыбились. Бывший председатель пришел к нему совсем не с ружьем, а с взрывным устройством, привязанным к телу. Что он задумал и чем все кончится, участковый решил не выяснять. Он бочком придвинулся к раковине, взял толстый алюминиевый ковш и проскользнул бывшему председателю за спину.
Тот как раз закончил свои труды, подписал бумагу, обернулся и спросил:
– А какое сегодня число?
– Пятое, – ответил Конопаткин с натянутой улыбкой, спрятав ковш за спину. Когда покаявшийся вор и мошенник отвернулся, он со всей силы треснул его по загривку. Крынников замычал, попытался встать, затем рухнул лицом вниз.