Крематорий
Шрифт:
На этот раз Борман и Полтора Ивана уже законно отдыхали в теньке, прячась у пожарного щита от не на шутку разошедшегося солнечного зноя.
– Ты смотри, вернулась. Наверное, ты ей, Борман, в душу запал, – подколол Полтора Ивана.
– Не мой размер, – отозвался полный грузчик.
– Лучше скажи – птица не нашего полета. Для нее даже наш Машлак – это так, тьфу, расходный материал.
– Ребята, я у вас на складе сережку потеряла. Поможете найти?
Естественно, грузчики, редко общавшиеся с настоящими светскими львицами, а именно такую строила из себя Маша перед Машлаком, охотно согласились помочь. Они буквально на четвереньках ползали
Поиски затягивались. И тогда Маша, не выдержав, сама указала на нужное место.
– Кажется, здесь. Тогда еще что-то звякнуло, а я внимания не обратила. Вот, дура конченая, – включила она более доступную для грузчиков лексику, чем тут же окончательно заслужила их уважение. Что-что, а входить в доверие к людям напарница Ларина умела.
Борман и Полтора Ивана синхронно полезли под широкую полку стеллажа.
– Есть! – раздалось оттуда радостное.
Борман выбрался первым, держа в заскорузлых пальцах сверкающую небольшим камешком белую сережку.
– Серебряная? – спросил он.
– Платиновая, – поправила Маша. – Вы меня, ребята, просто спасли. – Она покопалась в кошельке и вручила каждому из грузчиков по тысяче рублей.
Те на такую щедрость не рассчитывали и даже начали отнекиваться, правда, предварительно сжав деньги в мозолистых трудовых ладонях.
– Ну, что вы...
– Это слишком много.
– Ерунда. Они куда большего стоят, антикварные.
Маша уже развернулась на каблуке, якобы собираясь идти, но потом обернулась:
– Ой, и еще один вопрос.
Грузчики навострили уши:
– Хоть сто.
– Вы что-то говорили о препарате против лесных клещей. Вроде был у вас здесь такой. Но тогда мне ваш Машлак голову задурил, все болтал и болтал. Я и забыла спросить.
– А что? – склонил голову к плечу Борман.
Полтора Ивана толкнул его локтем под бок.
– Чего ты? Был же у нас такой.
– У меня на даче этим летом от клещей покоя нет. Кошечка у меня ангорская, чуть ли не каждый день один из этих гадов к ней обязательно прицепится. Чем я их только травить в своем саду не пробовала – ничего не помогает. Может, у вас немного этого препарата осталось? Я бы вам и заплатила. Официально, через бухгалтерию выписывать – такая морока!
Грузчики переглянулись.
– Есть у нас. Как-то канистру отлили себе на всякий случай.
– Конечно, в хозяйстве все пригодиться может, – согласилась Маша и тут же открыла кошелек...
Выходя через проходную, «бизнесвумен» с радостной улыбкой показала охраннику найденную сережку.
– Спасибо, нашлась, у вас рука легкая.
Больше ничего с собой женщина не несла. Потому турникет перед ней открылся без лишних вопросов. Желтый «Фольксваген-жук», блеснув стеклами, развернулся и поехал по шоссе вдоль сетчатой проволочной ограды летного поля сельхозавиации. У заветной дырки-лаза в проволочной сетке Машу уже ждал Борман с тяжелой канистрой «средства от энцефалитного клеща».
– Осторожно. Вам поднимать нельзя, надорветесь. – Он сам поставил ношу в багажник и даже отказался брать взамен своей двадцатилитровой канистры Машину запасную, десятилитровую.
– Вы ж только своему начальнику не говорите, – доверительно произнесла Маша, касаясь кончиками пальцев заскорузлой руки Бормана. – А то получается, я воровка какая-то.
– Какое же это воровство? – искренне удивился грузчик. – Все это средство давно уже по бумагам списано и утилизировано.
– Конечно, надо. Жажда ничто – имидж все, – улыбнулась Маша, садясь за руль.
Борман проводил взглядом удаляющуюся обтекаемую, как капля, желтую модную дорогую машинку.
– Эх, какой бабец пропадает, – мечтательно вздохнул он. – С нее за такую ерунду и деньги брать стыдно-то.
Глава 6
Летнее солнце ярко светило в огромные стекла бывшего областного дворца политпросвещения. Теперь здание, возведенное во времена застоя, называлось Губернским центром культуры. Зной проникал внутрь, несмотря на вовсю работающие кондиционеры. Конференцию губернатор Радьков организовал масштабную. Даже местные немногочисленные оппозиционеры заподозрили, будто в их краях ситуация стала меняться к лучшему. Тема обсуждения была одна – прокладка новой федеральной трассы через территорию заповедника. К обсуждению привлекли обе стороны, как противников существующего проекта, так и его сторонников. Двери конференции оказались открыты для всех.
Среди собравшихся в зале Ларину попались даже две студентки, задержанные с ним во время акции протеста на насыпи. Оказалось, что Радьков распорядился немедленно выпустить из спецприемника-распределителя всех задержанных и даже осужденных на сутки. Вот эти девчушки окончательно и ввели Андрея в курс дела. Хотя и он знал уже многое. Однако лишний раз получить подтверждение своим догадкам не мешало. Он одновременно слушал и выступавших, и шепот девушек, сидевших по обе стороны от него.
– Вот видите, а вы говорили, что мы зря акцию затеяли и ничего у нас не получится. А вот отступил же Радьков.
– Всех задержанных выпустил. Даже на конференцию нас пропустили. Ему, наверное, отмашку из Кремля дали наконец-то. Скорей бы уже по голове ему оттуда дали.
– Плохо вы, девочки, знаете эту публику, – ответил Ларин.
– Не хуже вашего. И Бекетов наконец-то строительство дороги свернул. Даже строительную технику всю с полотна вывез. А то думал, что на него управы не найдется.
– Еще неизвестно, чем все кончится.
Андрею нравились эти наивные девушки, уверенные, что в жизни страны многое зависит от них. На самом же деле на них людям типа Радькова было глубоко плевать. Все акции протеста были для него чем-то вроде комариных укусов для слона – неприятно, но абсолютно терпимо. Во всем он привык сверяться только с ветрами, дувшими из Москвы. А там у него тоже были братья по разуму в высших коридорах власти, с которыми он исправно делился вырванными совместными усилиями из федерального бюджета средствами.
Дискуссия разворачивалась нешуточная. Противники прокладки трассы через заповедник находились в явном большинстве, и никто им почему-то рот не затыкал. На стенд вывесили альтернативные проекты, приводились весомые аргументы в их пользу. Бекетов и проектировщики отбивались вяло. Осторожно заявляли, что на проектирование уже затрачены большие государственные деньги, произведены подготовительные работы. Ну, а в том, что не проводилось предварительного общественного обсуждения, так это не их вина. Радьков лично участвовал в дискуссии – иногда вставлял свои «пять копеек» после того, как советовался с референтом. При этом губернатор не принимал ничьей стороны. Мол, я не специалист-строитель и не дипломированный эколог, все должны решать профессионалы. Для этого мы сегодня и собрались.