Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север
Шрифт:
– Это точно оно? – усомнился Снайпер.
– А ты проверь, – донеслось сверху.
– Он еще и ехидничает, – проворчал Снайпер, забирая «гранату». После чего, произнеся в кулак «ту-фо-найн-файв-фо-файв-ту», вложил в когти пульт.
– Робот обездвижен, – сказал он, доставая маленький наладонный компьютер и нажимая несколько кнопок. – Получи запрос на авторизацию.
– Принято, – проворчал механизм. Данила мог поклясться, что он только что весьма точно воспроизвел недовольные интонации Снайпера. Искусственный мозг, самообучающийся на ходу. Надо же, чего только
…Снимать мутанта с крестовины пришлось самим. При этом из единственного глаза спасенного вытекла большая натуральная слеза, впрочем быстро подтертая глазными отростками.
– С… спасибо, – прошептал мутант, когда его серые мохнатые лапки коснулись пола.
– Та нэма за що, – буркнул Снайпер. – Пользуйся. Ему вон спасибо скажи, – кивнул он на Данилу, – К тому же мы еще не ушли.
– Теперь уйдем, – заверил одноглазый.
– Мне б твою уверенность, – сказал Снайпер, оглядываясь.
Но паукообразного механизма уже не было видно. Зато синхронно поднимались с коленей уцелевшие собакоголовые. За непрозрачными бронестеклами их морд видно не было, но вряд ли они излучали любезность, судя по тому, как мутанты держали в лапах автоматы. Одно неверное движение – и уже за отсутствием фактора неожиданности никакой «Корд» не поможет. Покрошат в винегрет за шесть секунд. Тем более что патронов к пулемету осталось всего ничего.
Впрочем, из цеха они вышли беспрепятственно, хотя и ощущая спинами нацеленные им вслед дула автоматов. На выходе Данила собрался было перезарядить «Корд», но Снайпер его остановил:
– Погоди. Громоздкая все-таки машина, с ней не побегаешь. Забирай-ка лучше свой автомат обратно.
Но разведчик заупрямился.
– Автомат ты себе оставь или ему отдай, – кивнул он на мутанта. – Меня своя ноша не тянет.
И достав ленту из второго пулемета, установленного на стойке у входа в цех, уже привычным движением перекинул ее через плечо и зафиксировал поясным ремнем. При этом про себя подумал не без самодовольства, что лента с патронами длиной без малого одиннадцать сантиметров каждый вряд ли поместилась бы на плече Снайпера, не говоря уж о спасенном мутанте, который росточком был на голову ниже последнего. У напарника, конечно, с мускулатурой порядок, но все ж понятно, что в их мире не учили с малолетства работать мечом и боевым топором, часами ворочая сначала деревянные макеты, а потом и полновесное оружие.
– Дело хозяйское, – сказал Снайпер, однако мутанту автомат не отдал. А лишь проверил магазин и покачал головой. – Патронов у нас кот наплакал, – сообщил он. – Еще на одну хорошую драку, а потом ножи, зубы и плевки во вражьи рожи будут нашим оружием.
– Здесь недалеко, – сообщил мутант на отличном русском, довольно шустро шевеля лапками и не отставая от спутников.
– О, да ты не только в мозгах ковыряться умеешь, – удивился Снайпер.
Данила удивился не меньше. Ему казалось, что такое ротовое отверстие вряд ли приспособлено для нормальной речи. Разве что орать истошно да кроликов целиком заглатывать.
– Я не ем кроликов, – сообщил мутант. – И вам не советую, юноша. Вряд ли ваш желудок переварит то, во что превратились эти животные за двести лет последствий ядерной катастрофы.
Снайпер одарил мутанта еще одним удивленным взглядом, а Данила готов был сквозь землю провалиться. Ну как научиться контролировать мысли, если у любого нормального человека постоянно лезет в башку всякая муть?
– Не переживайте, – произнес мутант. – Я больше не буду лазить к вам в башку. Это просто привычка сканировать мыслительную активность окружающих объектов с целью своевременного обнаружения добычи и потенциальной опасности. А вот вашего друга я просканировать не могу – словно стена стоит. Как вам это удается?
– Думать вредно, – сказал Снайпер, ускоряя шаг. Понятно, что, как и остальным, ему было неуютно в этих коридорах и хотелось побыстрее выбраться наверх. – Вот я и не думаю.
– Судя по результатам, не похоже, – отметил мутант.
– Лучше скажи, как тебе удалось Данилу уговорить, чтобы он тебя спас?
– Элементарно, то же самое сканирование мозговой деятельности, – пожал плечами спасенный телепат. – Уже ни на что не надеясь, я прощупывал пространство на предмет, не видит ли кто меня, помимо моих конвоиров. И мне повезло.
– И мозги пулеметчикам тоже ты взорвал? – на всякий случай уточнил Данила.
– Поверьте, это было намного легче, чем послать вам мою просьбу. И огромное спасибо, что вы на нее откликнулись, – сказал мутант, умудрившись на ходу поклониться чуть не до полу. – У них мозгов было чуток совсем, причем взорванных еще до меня. Я лишь легким ментальным посылом завершил процесс.
– Да уж, – фыркнул Данила, уже немного жалея, что не согласился поменять пулемет на «калашников». Темп спутники взяли неслабый, чуть не бегом бежали, и поспевать за ними с крупнокалиберным пулеметом наперевес уже было несколько сложновато. – Звать-то тебя как?
– Кандоронгарофыф, к вашим услугам, – еще раз поклонился мутант. – Вы спасли мою жизнь, и по законам моего племени я перед вами в долгу до тех пор, пока не расплачусь с вами той же монетой.
– Да ладно, заканчивай, – отмахнулся Снайпер. – Где-то я уже это слышал, причем недавно. И закончилось все печально. Так что давай без долгов. К тому же мы не только тебя вытаскивать шли. Нам по-любому надо было как-то с тем процессором договариваться, ну и тебя заодно прихватили.
Он подмигнул мутанту на ходу. Тот как-то беспомощно улыбнулся в ответ, растянув ротовое отверстие чуть на до затылка.
– Слушай, Кандо… – начал Данила – и осекся, припоминая окончание имени.
– Можно просто Фыф, – вздохнул мутант. – Никто запомнить не может, даже мама путалась, когда была жива.
– А кто ж тебя так? – поинтересовался Снайпер.
– Отец, – снова вздохнул Фыф. – Поклялся, что первое слово, произнесенное им после моего рождения, будет моим именем. Долго придумывал, чтобы было покрасивее, с радости и для стимуляции мозговой деятельности употребляя при этом изрядное количество мухоморовой настойки. А клятвы, как и ритуалы, в нашем племени священны.