Кремлевский кардинал
Шрифт:
– Да. сэр, – швегил Кларк.
– Приступаем, Желаю удачи. – Капитан положил трубку и повернулся. – Всплываем на поверхность. Выть наготове для немедленного погружения.
На все потребовалось четыре минуты. Верхняя часть черной рубки – или «паруса», как называют ее подводники. – появилась на поверхности, своей узкой частью направленная на ближайшую советскую РЛС, чтобы максимально уменьшить вероятность обнаружения. Удерживать «Даллас» в таком положении было нелегко.
– Кларк, вперед!
– Слушаюсь.
Поскольку вся поверхность Финского залива покрыта дрейфующим льдом, подумал Манкузо, на экране этого радиолокатора будет только серая мешанина. Он не сводил глаз с указателя индикатора люка, изменившегося с " – ", что означало «люк закрыт и задраен» на "О" – «люк
Ящик Кларка находился теперь на платформе в нескольких футах ниже самой рубки. Кларк открыл люк и вылез на палубу. Затем он с помощью матроса извлек надувной плот. Находясь теперь один на крошечном мостике субмарины – пост управления в верхней части «паруса», – он положил плот поперек рубки и потянул за трос. Визг воздуха, врывающегося внутрь плота и надувающего его, наполнил, казалось, все вокруг, и Кларк поморщился от пронзительного шума. Как только резиновый плот был надут и стал тугим, он крикнул матросу, чтобы тот закрыл люк, и схватил телефонную трубку.
– У меня все готово. Люк задраен. Увидимся через пару часов.
– Хорошо, Желаю удачи, – снова повторил Манкузо.
Кларк, находившийся на вершине «паруса», забрался внутрь резинового плота. Субмарина погрузилась в воду, и плотик закачался на морской поверхности. Кларк включил электрический мотор. В подводной лодке нижний люк рубки на мгновение открылся, матрос проскользнул внутрь, затем вместе с капитаном задраил люк.
– Люки закрыты и задраены, лодка готова к погружению, – доложил чиф, когда последняя индикаторная лампочка изменилась с "О" на " – ".
– Ну все, – вздохнул Манкузо. – Мистер Гудмэн, принимайте командование, вы знаете, что делать.
– Принимаю командование, – ответил вахтенный офицер, и капитан направился в гидролокационный пост. Лейтенант Гудмэн тут же заставил лодку нырнуть ко дну.
Все как в старые добрые времена, подумал Манкузо, когда Джоунс был старшим гидролокаторщиком. Лодка замерла, вытянув носовые гидролокационные устройства в направлении, в котором двигался Кларк. Через минуту пришел Рамиус и остановился, чтобы посмотреть,
– Почему вы не захотели взглянуть в перископ? – спросил Манкузо,
– Тяжело смотреть на собственный дом и знать, что ты не можешь…
– Вот он! – постучал по экрану Джоунс. – Развивает скорость узлов в восемнадцать. Для подвесного мотора что-то очень тихо. Он у него электрический, верно?
– Да.
– . Надеюсь, батареи выдержат, шкипер.
– Я уже спросил. Аккумуляторные батареи с вращающимся литиевым анодом.
– Здорово! – хмыкнул Джоунс. Он щелчком выбил сигарету из пачки и предложил капитану, который снова на мгновение забыл, что бросил курить. Джоунс поднес огонь к сигарете, и на его лице появилось задумчивое выражение.
– Знаете, сэр, теперь я припоминаю, почему решил списаться на берег… – Его голос стих, а взгляд не отрывался от дисплея, на котором исчезал вдали гидролокационный след. В кормовом отсеке группа контроля за ведением огня вела непрерывные расчеты расстояния до мчащегося плотика – больше им нечего было делать. Джоунс вытянул шею и прислушался. «Даллас» затаился, в нем воцарилось полное молчание, а воздух наполнило напряжение, более ощутимое, чем табачный дым.
Кларк лежал в своей резиновой лодке плашмя. Лодка, сделанная из прорезиненного нейлона, была окрашена зелеными и серыми полосами и потому мало отличалась от поверхности моря. Сначала решили было нанести и белые пятна из-за льда, плавающего зимой в воде, но затем поняли, что судоходный канал поддерживается свободным ото льда и быстро двигающаяся белая точка на темной поверхности может привлечь к себе внимание. Больше всего беспокоил Кларка радар. «Парус» подводной лодки, может быть, и не обнаружат на фоне мешанины из снега, льда и воды, но если русские радиолокаторы способны обнаруживать быстро перемещающиеся цели, то простой компьютер, ведущий наблюдение за отраженными сигналами, может запросто замкнуться на предмете, двигающемся со скоростью двадцать миль в час. Сама резиновая лодка едва ли на фут выступала из воды, мотор возвышался еще на фут и был покрыт составом, поглощающим
Уже отчетливо виднелась береговая черта – ряд точек, покрывающих видимый горизонт. Она казалась самой обычной, но там лежала вражеская территория, и мысль об этом леденила тело сильнее холодного ночного воздуха.
По крайней мере море спокойно, сказал он себе. Вообще-то небольшое волнение в несколько футов более надежно укрыло бы его от радиолокационного обнаружения, но зато гладкая поверхность моря позволяла развивать максимальную скорость, а он на большой скорости всегда чувствовал себя лучше. Кларк посмотрел назад. За кормой лодки тянулась едва заметная кильватерная струя; когда, приблизившись к берегу, он сбавит скорость, она еще уменьшится.
Терпение, в который раз напомнил он себе. Но ему претила сама мысль о терпении. Кому нравится ждать? – спросил себя Кларк. Если что-то должно случиться, то пусть случится поскорее, и на этом конец. Это далеко не лучший способ бросаться вперед очертя голову, но по крайней мере когда ты двигаешься, ты что-то делаешь. Однако когда Кларк учил молодых агентов, как вести себя в подобной ситуации, – а это было его самым обычным занятием, – он всегда убеждал их, что нужно проявлять терпение. Проклятый лицемер! – упрекнул он себя.
По портовым буям он определил расстояние до берега, сбросил скорость до десяти узлов, потом до пяти и наконец до трех. Электрический мотор еле слышно гудел. Кларк повернул рукоятку и направил лодку к полуразвалившемуся пирсу. Он был очень старым: его сваи расщепились и были избиты бесчисленными льдинами, приплывающими в гавань. Двигаясь очень медленно и осторожно, Кларк достал прибор ночного видения и огляделся вокруг. Нигде ни малейшего движения. С берега теперь доносились звуки транспорта, движущегося по прибрежному шоссе и отчетливо слышимого над водной поверхностью, а также музыка. В конце концов, сегодня пятница, и даже в Советском Союзе в ресторанах кипит веселье, танцуют пары. В общем-то успех операции зависел от шумной ночной жизни – в Эстонии она более оживленна, чем в большинстве уголков страны, – но пирс был заброшенным, как сообщили ему при инструктаже. Кларк подобрался поближе, привязал лодку к свае, проявив максимальную тщательность, – если трос развяжется и лодку унесет, возникнут серьезные проблемы. Рядом со сваей к пирсу была прикреплена лестница. Кларк расстегнул комбинезон, сбросил его и с пистолетом в руке вскарабкался по ней. Лишь сейчас он почувствовал запах порта. Он мало отличался от американского – смесь грязной воды, которой промывали трюмы, с гниющей древесиной причалов. К северу виднелась дюжина судов, пришвартованных к другому пирсу. – судя по всему, рыбачьих. К югу был расположен еще один причал со стоящим у него судном, груженным древесиной. Значит, шла реконструкция гавани. Это объясняло состояние пирса, у которого он остановился, подумал Кларк. Он взглянул на часы – потертый русский «Полет» – и оглянулся по сторонам в поисках места, где можно было бы переждать. Ему предстоит начинать операцию через сорок минут. Отправляясь в плаванье от «Далласа», он рассчитывал на более бурное море и потому прибыл к берегу раньше намеченного времени. Теперь ему оставалось одно – ждать и думать о том, каким нужно быть безумцем, чтобы согласиться принять участие в еще одной операции по вывозу людей.