Кремлевское дело Бешеного
Шрифт:
Однако теперь над головой Бакурина начали сгущаться тучи. Как только начальник охраны генерал Скворцов рассказал ему, что Президент случайно услышал радиопередачу, в которой особенно зло громили «семью», он немедленно насторожился. Они оба досконально изучили характер Президента и теперь готовились к тому, что тот попробует самостоятельно получить правдивую информацию, минуя обычные каналы «семьи».
— Думай, Семен Макарович, сейчас все от тебя зависит, — внушал генералу-охраннику Бакурин, — чтобы и муха к Президенту не пролетела без твоего ведома! Ты понимаешь это?
— Дерьмо вопрос, Леха! — успокоил его Скворцов. — Ты же знаешь, у меня все схвачено, комар носа не подточит! Давай лучше еще по рюмашке…
Бакурина коробило от генеральского самодовольства, но он, не возражая, подчинился, понимая, что в данной ситуации вынужден во всем положиться на этого краснорожего, туповатого, но хитрого солдафона, которого, кроме водки и баб, ничего и никогда в сущности не интересовало.
Несмотря на хроническое пьянство и стабильное желание трахать все, что шевелится, Скворцов свое дело знал отменно. Он подвернул, где надо, расшатавшиеся было гайки, и правила личного приема у Президента стали еще более строгими. Фактически тот вообще перестал наедине принимать посетителей: на всех запланированных встречах — будь то Премьер-министр или генерал-силовик — всегда в президентском кабинет находился или сам Скворцов, или его доверенный сотрудник.
Все посетители Президента подробно и тщательно инструктировались по поводу того, о чем следует и о чем не стоит с ним говорить. Оправдывались эти меры заботой о его здоровье — якобы его нельзя было излишне беспокоить; а все «щекотливые» вопросы предлагалось решать через членов «семьи».
Прошло уже два дня, а Виктор Илларионович Фадеев все никак не мог выбрать момент и шепнуть Президенту, что Савелий уже вернулся и что ему удалось добыть те материалы, о которых его просил Президент. Фадеев, конечно, же обратил внимание на то, как еще более ужесточилась охрана Президента, практически исключившая любую возможность несанкционированных Скворцовым контактов.
И вот наконец такая возможность подвернулась: Фадеев обеспечивал безопасность на промышленной ярмарке, которую должен был посетить Президент. Скворцов, как всегда, был неотлучно рядом со своим шефом; Фадеев находился чуть поодаль и в соответствии со служебными обязанностями следил за общей обстановкой.
Фадеев стоял в сторонке и смотрел на мелькавшую в толпе свиты седую голову Президента. Он увидел, как тот неожиданно нетерпеливо завертел головой по сторонам и что-то спросил у сопровождавшего его министра.
— Внимание! Вариант пять, — услышал Фадеев голос в миниатюрном динамике в ухе, — обеспечить прикрытие объекта!
Фадеев послал двух человек перекрыть подходы к мужскому туалету (это и был «пятый вариант»), а сам, якобы для того чтобы очистить туалет от посторонних, устремился туда.
Президент и его свита шли медленнее, чем он, поэтому Виктор Илларионович оказался в туалете гораздо быстрее. Он попросил выйти из туалета всех, кто там был, проверил каждую кабинку и, зайдя в ближайшую к входной двери, заперся там.
Через несколько минут он услышал звук шагов. Фадеев узнал походку, это был Президент.
Вот и выпал тот самый шанс, на который так надеялся Виктор Илларионович!
Фадеев осторожно постучался в дверь кабинки.
— Кто это? — настороженно спросил Президент.
— Не волнуйтесь, это я, Фадеев. Мне нужно сказать вам два слова с глазу на глаз… О том деле…
— Понимаю… А что ж вы здесь-то засаду устроили, как на крупного зверя, Виктор Илларионович? Зашли бы ко мне, доложили бы честь по чести, понимаешь…
— К вам же не пробиться: все перекрыли! — шепнул Фадеев. — Я вас прошу, зайдите в соседнюю кабинку и, пожалуйста, говорите тише, иначе охрана поймет, что тут есть еще кто-то кроме вас…
— Устроили, понимаешь, кремлевские тайны! — заворчал недовольно Президент, однако в кабинку зашел и даже дверцу закрыл за собой на задвижку.
— Ну, говорите, что там у вас? Говорите, меня же люди ждут, понимаешь…
— Наш человек вернулся из Европы. Он привез интересующую вас информацию. Она абсолютно надежна и проверена по разным источникам. Информация уже у меня, она записана на дискете. Если надо, я сделаю ее распечатку и отмечу для вас все самое важное. Доказательства ее правдивости — в целях безопасности — у нашего человека. Если информация вас убедит, я немедленно предоставлю подтверждение ее подлинности. Но нам нужно сохранять секретность, иначе люди, чьи фамилии фигурируют на этой дискете, смогут замести следы и сделать все, чтобы нейтрализовать эту информацию.
— Как это? — удивился Президент. — От фактов же не уйдешь! Не спрячешься, понимаешь!
— Да, конечно. Но эти факты, во-первых, всегда можно извратить, представив их по-другому: перевернуть все с ног на голову, а во-вторых, они могут просто не дойти до адресата, то .есть до вас. Одно ваше неосторожное слово или распоряжение — и я, и наш с вами человек сразу же попадаем в категорию смертников — нас уберут, подстроив аварию или еще что-нибудь в этом роде…
— Вот даже до чего дошло?! Совсем охренели… понимаешь! — искренне удивился Президент, ненадолго задумался, потом сказал: -Ладно, я все понял. Вечером буду в Барвихе, там и поговорим… Я обещаю!
Он вышел из кабинки и направился к терпеливо поджидавшей его свите. Выждав несколько минут, Фадеев выскользнул из туалета. Ему удалось остаться никем не замеченным, и теоретический шанс, который сегодня у него нежданно появился, воплотился в реальность.
Как опытный политик, Президент, когда требовалось, умел быть хитрым. Он устроил все так, чтобы никому и в голову не пришло заподозрить в чем-либо Фадеева. Требование Президента позвать к себе заместителя начальника своей охраны формально объяснялось тем, что ему понадобилась информация об одной модели ружья, в чем Фадеев, как заядлый охотник, здорово разбирался и даже имел приличную коллекцию ружей (как, впрочем, и Президент, тоже обожавший охоту и рыбалку). Они неоднократно обсуждали эти темы и хвалились своими охотничьими успехами.