Кремниевое небо

Шапошников Игорь

— То есть получается, что этот Швейц может программировать поведение людей? И даже изменять их физические качества?

— Да, — ответил Филип. — Здесь трудно даже оценить всевозможные перспективы этого открытия. Бессмертие сознания, абсолютно новый метод взаимодействия с Сетью, воздействие на людей на самых глубоких уровнях. Этот только на первый взгляд. Причем, как вы все понимаете, эти возможности могут быть использованы не только для мирных целей. Я боюсь даже подумать, какие возможности влияния на мировую экономику открываются для подобного сетевого конструкта. Он может узнать все тайны,

выследить любого человека, за доли секунды собрать себе огромное финансовое состояние. Весь наш мир зависит от Сети, а он в ней практически всемогущ.

— С этой стороной понятно, — сказал оператор, задавший вопрос. — Есть что-либо еще, что следует нам знать.

— Да. Помимо операций с сознанием человека, Швейц также разработал несколько комплексов защиты от несанкционированного доступа. Один из них убил группу хакеров, пытавшихся пройти через его защиту. Я проанализировал действия этого софта и готов со всей уверенностью говорить, что тот проявлял доселе невиданную адаптивность и изобретательность. Творчество, я бы сказал. Учитывая, что при попытке завербовать Дмитрия Швейц рассказывал ему об искусственном интеллекте, я полагаю, что он пытается создать его. А наше задание состоит в том, что Швейца необходимо уничтожить.

— Позвольте, я кратко резюмирую, — вступил в разговор оператор, сидевший ближе всего к Филипу. — Что мы имеем? Личное бессмертие, всевластие в Сети, искусственный интеллект, прямое программирование человека. То есть технологии, о которых человечество давно мечтало, воплотил один ученый. И теперь мы должны его уничтожить и забыть обо всех его разработках?

— Вот именно, — сказал Филип. — Меня тоже смущало, что мы можем потерять такие сокровища, о которых мы даже не имеем представления. Однако до сих пор Швейц противопоставлял себя обществу. Если бы он хотел рассказать о своих достижениях, он бы давно это сделал. А пока что он живет в Сети и проводит некие операции, мотивы которых трудно понять. От его деятельности гибнут люди. Если бы он узнал, о чем мы здесь разговариваем, то послал бы сюда этого Мышонка, и через минуту-полторы здесь было бы шесть наших трупов. Не считая, конечно, охраны.

— Похоже, нам предстоит убить человека, — вмешался еще один специалист, выглядевший заметно моложе своих коллег.

— Я не уверен, можно ли его еще называть человеком, — ответил Филип. — Нам нужно просто уничтожить некий конструкт.

— Ладно. Пусть он не человек. Но то, что сделал Швейц, рано или поздно повторит кто-то другой. Вспомните, ученые никогда не смогли хоть сколько-нибудь выдержать мораторий на исследования. Что было с клонированием? Сначала запретили. А во время запрета разработки велись полным ходом. Хорошо еще, что с выращиванием клонов человека возникли серьезные трудности, а то сейчас у нас была бы целая ветвь законодательства по правам клонов.

Говоривший оператор перевел дыхание.

— Пусть мы сейчас уничтожим Швейца. Так все равно рано или поздно появится еще один такой же ученый, который перенесет себя в Сеть и которому удастся либо затаиться, либо рассказать о себе всему миру. И все. Он там останется жить. Так что сейчас вся наша затея напоминает мне затыкание пальцем дыры в плотине.

— Тебя как зовут? — спросил Филип оратора.

— Боб.

— Так

вот, Бобби, в чем-то ты прав. Но, как ты помнишь, действительно есть такой миф, когда голландский мальчик увидел дыру в плотине и заткнул ее пальцем. Пока он держал этот ручеек воды, взрослые пришли и починили плотину.

— Согласен! — перебил Филипа Боб. — Но в нашей плотине дыр слишком много. Мальчиков на все дыры не хватит. И починить плотину нельзя в принципе. Если люди могут что-то сделать, они обязательно это сделают. Наши усилия ничего не значат. Это все равно произойдет.

— Да, — кивнул Филип. — Обязательно произойдет. Но пока это в моих силах, я хочу отсрочить появление таких феноменов.

Все операторы молчали, переваривая услышанное. Наконец самый старший из них откашлялся и начал говорить:

— Коллеги, мы тут все образованные люди. Вспомните, пожалуйста, теорию игр, примените ее к нашей ситуации. Уважаемый мистер Стенюи очень точно обрисовал нам перспективы. Одна только проблема — мы не знаем наверняка, насколько большой выигрыш мы можем получить. А теперь подумайте, какой проигрыш противопоставлен этим потенциальным благам. Смерть сетевиков, крах экономики, тотальный шпионаж, искусственные интеллекты, в конце концов, с их непознаваемой для нас мотивацией. Подумайте, что мы должны сделать.

— Точно, — кивнул оператор, сидевший ближе всего к Филипу. — Мы должны уменьшить риск, минимизировать наш возможный проигрыш. Цена ошибки слишком велика.

Остальные операторы тоже закивали головами, соглашаясь. Действительно, ошибка в оценках мотивов действий Швейца могла привести к огромным потерям.

— С этим все согласны? — спросил Филип, обводя взглядом операторов. Те вразнобой кивнули в ответ.

— Хорошо. Тогда начнем.

— Момент! — снова вмешался Бобби. — Это все же необратимое действие. Может, можно как-то скопировать структуру Швейца для изучения?

— Сомневаюсь, что это возможно. Нам потребуются все силы просто для уничтожения. Не забывай, мы не можем пользоваться тродами, и все придется делать по старинке, то есть медленно.

— Собрать людей побольше, — предложил Бобби.

— Времени на это нет. Неужели ты думаешь, что я об этом не думал? У нас действительно нет даже нескольких часов, потому что Швейц вскоре выйдет на меня, и тогда никакая защита нас не спасет от его человека. Я и так рисковал, затевая это обсуждение. Каждая минута приближает мою и вашу смерть.

— Тогда давайте начинать, коллеги, — подытожил разговор самый старший оператор.

И они начали.

Как и было обговорено, тродами операторы не пользовались. Вместо этого визуализация киберпространства отображалась на мониторах. Вместо сгустков сознания в Сети двигались лишь их отображения, так называемые призраки. Естественно, это замедляло темп работы, но выхода иного не было. Впрочем, класс операторов был весьма высок, и отсутствие прямого контакта не слишком их сковывало. Согласно инструкциям ЦЕРТа они комментировали каждое свое действие, и Филип, сидя в центре гаража за своим ноутбуком, мог контролировать выполнение операции как на экране монитора, так и на слух. Группа действовала четко и слаженно.