Крепкие парни
Шрифт:
Шерон Клэрити принесла темно-синюю рубашку с двумя карманами. Уорд снял лохмотья старой, надел новую и смахнул со шляпы пыль.
Она одарила его быстрым взглядом и улыбкой:
— Вот, уже лучше.
Шерон сложила оставшиеся рубашки и вернула их на полку. Мак-Куин заплатил за рубашку.
— Вы понимаете, что сделали? — спросила она. — Избили самого страшного человека из Медвежьего каньона. Избили в честной драке. До этого у нас никто даже и не пытался померяться с ним силой и ловкостью, и в мыслях такого не имел. — Она, нахмурившись, помолчала. — Но то, что случилось, меня немножко удивляет. Уорники обычно не нападает первым. Я ни разу не видела, чтобы он сам лез в драку.
— Наверное, кто-то его надоумил. Меня он видел впервые. Я даже не успел подумать и еще не объезжал пастбища, и все-таки он решил, что мы собираемся их выгнать.
Он заметил, как оценивающе посмотрела на него мисс Клэрити, на его широкие плечи и узкие бедра. В каждой линии его тела чувствовалась скрытая мощь, свидетельницей демонстрации которой она только что стала. Шерон сообщила, что выросла вместе с четырьмя драчливыми братьями, поэтому кое-что понимает в потасовках. По ее представлению, он, Мак-Куин, дрался расчетливо и умело.
— Вы не опасаетесь последствий? В Медвежьем каньоне очень крутые ребята. Их обходят стороной даже ковбои Нила Уэбба.
— А Уэбб собрал тертых парней?
— Некоторых вы видели. Есть два или три настоящих убийцы. Не представляю, зачем он их держит.
— Как Бемис, к примеру?
— Вы знаете Харва Бемиса? Он работает у Уэбба, но далеко не самый худший. Еще отвратительнее — Оверлин и Байн.
Эти имена он слышал. С Байном Уорд не встречался, но знал о нем многое, как и любой скотовод на границах Техаса. Иногда грабитель, иногда подозреваемый скотокрад, Байн входил в банду Янгеров на Миссури, прежде чем перебраться к югу, в Техас.
Оверлина, ганмена из Миссури, долго помнили в Бенноке и Олдер-Галче. Но он не раз перегонял скот из Техаса на север и считался опытным ковбоем. Мак-Куин видел его в Эйбилине и Доунс-Кроссинге. Тогда он сам убил бандита, пытавшегося отбить часть стада, с которым шел Уорд. То, что такие люди работали на Уэбба, делало ситуацию серьезной.
Он купил кое-какие товары и нанял человека с фургоном, чтобы тот перевез их на ранчо. Направляясь к конюшне, Уорд заметил Кима Сартейна, который болтался возле салуна.
— Бемиса здесь нет, — доложил он. — Народ удивляется. Обычно он играет в покер в «Пещере летучих мышей». Уже дня два его никто не видел. — Он помолчал. — Я не задавал вопросы, только слушал.
Три дня «Огненный ящик» никто не беспокоил, и за это время ковбои многое успели. Болди починил крышу и поправил забор. Окончив работу, он отошел и, с удовлетворением любуясь сделанным, заявил:
— Бад, через этот забор не пройдет и слон.
— Не пройдет слон? Да у тебя крыша поехала!
— Конечно, не пройдет. Ведь здесь нет слонов.
Бад Фокс лишь посмотрел на него и уехал.
Ковбои по десять-двенадцать часов в день не слезали с седла. Скота оказалось значительно больше, чем они рассчитывали, особенно молодых бычков и телок. Несколько раз Мак-Куин натыкался на следы группы всадников, оставленные в течение двух недель до их приезда на ранчо. К вечеру третьего дня, спустившись по крутому склону на дно маленького каньона у восточной оконечности хребта Диллона, увидел на траве засохшее бурое пятно.
Он безошибочно определил кровь. Уорд покружил на коне вокруг, отыскивая следы, и вскоре нашел испачканный кровью лист, потом другой. Здесь проезжал раненый всадник на лошади, которая чуть косолапила. Идя по отпечаткам ее копыт, он набрел на место, где к раненому присоединились еще несколько всадников. Одну лошадь явно вели на поводу.
Может, это те, кто участвовал в перестрелке с Мак-Крекеном? Если так, куда они направлялись? Он перевалил через хребет и пересек границу того, что считалось землей «Огненного ящика». Далее через седловину попал в узкую расщелину, которая затем открывалась в более широкий каньон. Уорд продвигался вперед, держа в руках винчестер.
Его быстрый и выносливый темно-гнедой, горный конь, привыкший к труднопроходимой пересеченной местности, не раз выручал хозяина во всякого рода передрягах. Дикая, нехоженая земля, по которой ехал Мак-Куин, таила много секретов. Каньон постепенно переходил в неширокую долину, которая дальше сужалась, образовывая следующий каньон — глубокий и узкий.
У небольшого ручейка всадники свернули.
Наступали сумерки, в каньоне сгущались тени, и только на вершине обрыва теплился красный закатный свет солнца. По обеим сторонам вздымались черные стены, впереди на краю скалы вонзался в небо указующим перстом мертвый, разбитый молнией ствол сосны. Дно ущелья погрузилось в таинственный мрак, и только успокаивающе журчал бегущий рядом ручей. Затем в можжевельнике вздохнул ветер, и гнедой остановился, подняв голову и навострив уши.
— Тс-с-с, — прошептал Уорд, предупреждающе положив руку на шею коня. — Тихо, малыш, тихо!
Конь осторожно ступил вперед, казалось, он двигался на цыпочках.
«Это и есть Гроб — догадался Уорд, — один из самых глубоких каньонов в округе. О нем упоминал Мак-Крекен, когда обсуждалась продажа ранчо».
Вдруг на каменной стене он заметил неясный отблеск. Негромко беседуя с гнедым, Мак-Куин соскользнул с седла, оставив винтовку в чехле.
Мягко ступая, стараясь, чтобы не звенели шпоры, он нащупывал дорогу по песчаному дну каньона. Обогнув скальный выступ, увидел огонь маленького костра и движущуюся тень человека в широкополой шляпе. Присев за кустами, разглядел еще одного — на сей раз лысого.
В тишине ущелья, где звуки разносятся далеко, Мак-Куин услышал голос:
— Ну как, тебе лучше, Бемис? Завтра доберемся до Драй-Леггетта.
— Чего босс держит нас так далеко? — раздался жалобный, хрипловатый ответ. — Почему он не отвез нас на «Уолкинг У»? Он же проделал во мне нешуточную дырку.
— Тебе нужно скрываться. Нас даже не подозревают, и если станем вести себя с умом, все обойдется.
В пляшущих отблесках костра Уорд различил силуэты еще троих лежавших под одеялами, один — с забинтованной головой. Среди тех, кто был на ногах, один готовил ужин. Издалека Уорд мог разглядеть только манеру двигаться ходячих. Возможно, скоро ему придется драться с этими людьми, и он хотел запомнить их. Неожиданно человек в широкополой шляпе повернулся к нему лицом.