Крепкий, как скала
Шрифт:
На самом деле, это стоило еще одной жизни в Монреале. Один из друзей Фил стал очередной жертвой, принесенной в жертву Семерым, да и сама Фил едва не погибла. Они почти победили, и что-то подсказывало Уинн, что таких жертв будет еще больше, прежде чем все закончится.
Уинн никогда не считала, что обладает какими-то особыми экстрасенсорными способностями. Она была ведьмой, а не медиумом. И не могла заглянуть в будущее, как бы ей этого ни хотелось, о чем свидетельствовали ее слабые способности в гадании.
Ее способности касались лишь наложения чар, снятия порчи и гербологии [3] ,
Сила, которая передавалась по наследству по материнской линии, отличалась у каждого нового обладателя. Наличие этой силы делало ее ведьмой, но она не могла выбирать, какую форму она примет. Сила делала то, что хотела, и Уинн могла либо принять ее и научиться тому, чего она хотела добиться, либо бороться с ней и пытаться заставить ее подчиняться своим желаниям, что обычно заканчивалось разочарованием и множеством неприятных побочных эффектов для всех и всего, что находилось поблизости.
3
Гербология — дисциплина, изучающая различные растения: обычные, лечебные и волшебные
Ей потребовалось время, чтобы осознать это, и еще больше времени, чтобы смириться с этим. Когда она была маленькой девочкой, Уинн до мозга костей была уверена, что рождена для того, чтобы стать Хранителем.
Семь поколений в ее семье до нее служили в Академии… и все, конечно же, мужчины… но любой, кто имел третий глаз, мог видеть, что в ее жилах течет та же магия, что и в них. Она обладала не меньшей силой, чем ее младший брат, но магии никогда не было достаточно для дряхлых стариков, стоявших у руля.
Их волновало лишь то, что у нее нет члена, и неважно, что ее метафорические яйца могут пристыдить их настоящие. Академия относилась к женщинам-Хранителям так же, как и к демоническим приспешникам и вирусу Эболы… такие вещи могут существовать в мире, но добродетели и хорошей гигиены, вероятно, достаточно, чтобы держать их на расстоянии.
Женоненавистники.
Поэтому Бран стал Хранителем в их роду, а Уинн — ведьмой, как и ее мать, тетки и кузины. Не то чтобы ей не нравилось быть ведьмой, но бывали дни, когда она все еще чувствовала себя такой беспокойной, словно что-то большее витало совсем рядом. Только, зная свою удачу, потянувшись за чем-то неведомым, она окажется лицом в зыбучем песке.
Вытерев руки о джинсы, Уинн еще раз оглядела поместье Ван Освальтов. Построенный в конце 1800-х годов одним из многочисленных чикагских магнатов дом возвышался над парком к северу от города в викторианском великолепии, из кирпича с замысловатыми декоративными работами из дерева и камня.
Хотя она читала, что последний из живших там членов семьи покинул это место почти десять лет назад, Ван Освальты
Никто не мог назвать ее экспертом в области недвижимости, но она не могла представить, что кто-то не выкупит это поместье за минуту, если выставят его на продажу. Здесь был не только великолепный старинный особняк, но и несколько акров земли и расположение на обрыве с видом на озеро Мичиган, что делало саму землю на вес золота.
Она вспомнила что-то о доступе к пляжу и представила, что есть лестница, ведущая вниз по склону скалы, а внизу — причал. В конце концов, именно так жила другая половина населения, не так ли?
По крайней мере, Ван Освальты, похоже, платили кому-то за уход за территорией. Хотя, по ее мнению, за время проживания семьи земля не была такой заросшей, как французский деревенский сад, и, тем не менее, газон оказался подстрижен, живая изгородь аккуратно подрезана, а окна закрыты ставнями, а не разбиты или заделаны уродливой фанерой.
Вздохнув, наполовину разочарованная своим утром и наполовину завидуя глупым богачам, Уинн вернулась к машине и с грохотом захлопнула дверь. Нет смысла сажать аккумулятор и оставлять себя на произвол судьбы в глуши.
Насколько она могла судить, дома в этом районе на берегу озера располагались на участках площадью в несколько акров. Любой эвакуатор взял бы с нее годовую зарплату за то, чтобы подзарядить ее древний аккумулятор, не говоря уже о том, чтобы увезти отсюда и вернуть в город, если зарядить его не удастся. Это было последнее, в чем она нуждалась.
Нет, подождите. Меньше всего, в чем она нуждалась, была та фигура в темно-синей форме, которая, казалось, направлялась к ней с верхней части подъездной дорожки.
Она должна была понять, что в таком районе сверхбогатых людей, как этот, присутствует частная охрана, чтобы не пускать сюда всякий сброд. Оглядев свои выцветшие джинсы, свободный топ, растянутую майку и простые босоножки, она задумалась, считалась ли она очередным сбродом.
— Мисс, вы вторглись на частную территорию. — Мужчина повысил голос, чтобы его было слышно за хрустом гравия, когда он приближался.
Даже с расстояния в пятьдесят ярдов Уинн могла разглядеть крепкое телосложение бывшей звезды школьного футбола, а также дубинку, рацию и пистолет, пристегнутые к его поясу. Он определенно был настроен серьезно, даже если тон его голоса еще не говорил ей об этом.
— То, что в доме позади вас в настоящее время никто не живет, не дает вам права находиться здесь. Я вынужден попросить вас назвать свое имя и подождать со мной, пока я вызову полицию.
Уинн ахнула, опешив.
— Серьезно?
Теперь, когда охранник подошел достаточно близко, чтобы она смогла рассмотреть выражение его лица, ответило на ее вопрос. Если у этого парня и было чувство юмора, то она сомневалась, что у кого-то хватило ума сказать ему об этом.
— Вам не нужно звонить в полицию, — рассуждала она, взявшись за ручку дверцы машины. — Я сейчас же уеду. Просто проезжала мимо, чтобы взглянуть на это место. Я даже не собиралась заходить в дом.