Крепость демона 1

Фред Винни

В книжках о таком не писали, в папке с блудницами такого тоже не было, я даже не знала, как и где могу найти информацию о том, что сейчас происходило, но точно знала одно – ходить ногами, с которыми происходило такое, я больше не смогу, это будет аморально. Такие ноги, которые умеют чувствовать вот это, нужно всегда держать на бархатной подушечке, в идеально чистом, голом и свободном состоянии, мыть крохотной супермягкой щёточкой и промакивать крохотным полотенечком из облаков, а потом с поклоном укладывать на подушечку и любоваться, и никогда больше не прикасаться ими к земле.

Я ничего не видела, но подозревала, что он делал это не только руками, но не могла понять, чем ещё, да и желания разбираться

не было, думать вообще не хотелось и не было сил, все силы уходили на то, чтобы держать рот закрытым, а то было у меня опасение, что ничего приличного из него не вырвется. Алан что-то говорил, я поначалу пыталась слушать, потом перестала – смысла в этом не было, он просто перечислял синонимы к тому, что происходит и что скоро будет, на трёх языках даже, вроде бы, я отметила роскошь словарного запаса и перестала вслушиваться. А потом весь дом вздрогнул.

Я резко пришла в себя и поняла, что успело стемнеть, а грохот – это фейерверк. Окна были зашторены, тонкая ткань занавесок вспыхнула красным, медленно потухла и вспыхнула ещё раз. Алан погладил меня по ноге и довольным до небес голосом предложил:

– Пойдём посмотрим?

– Я не смогу...

– Что?

– Идти.

Он рассмеялся и забрался на кровать, попытался взять меня на руки, но я вяло оттолкнула его:

– Не трогай меня, дай мне умереть вот так, в блаженстве.

Он рассмеялся ещё довольнее, лёг рядом и магией отодвинул шторы.

Стало очень светло, я с трудом приподнялась, увидела синие гроздья сверкающих искр на чёрном небе, но долго держать голову на весу не смогла и легла обратно. Алан приподнял меня, перевернул на бок и положил под голову подушку, я стала видеть ещё одно окно, они здесь были с трёх сторон, и в этом тоже сверкал фейерверк. Алан придвинулся ближе и обнял меня, прижимаясь всем телом, сказал на ухо:

– Красиво?

«И вполовину не так красиво, как то, что происходило в моих ногах.»

Он опять рассмеялся как победитель, обнял меня крепче и с наигранной скромностью сказал на ухо:

– Ты просто видишь не всё, основная часть выше, я думал, мы будем с балкона смотреть. Хочешь, я тебя отнесу?

Я не хотела ничего, у меня уже всё было превосходно, а желание заграбастать больше необходимого часто выходило жадинам боком, этому в пансионе учили на примерах, и я это крепко запомнила. Алан встал, продолжая тихо посмеиваться над моим состоянием, аккуратно поднял меня и понёс на единственный в спальне балкон, он был совсем маленьким, с единственным диваном и без крыши, из-за этого фейерверк было видно во всей красе. Алан сел на диван, продолжая держать меня на руках, потом посадил меня к себе на колени, как тогда в гамаке, переложил несколько подушек, устраивая меня поудобнее. Я в первую очередь убедилась, что хорошо устроены мои бесценные ноги, потом расслабилась и просто растеклась по дивану, подушкам и Алану, широко раскрытыми глазами поглощая разноцветные вспышки в небе. Это завораживало, именно это я видела у Алана внутри, и для меня этого было слишком много.

«А он в этом всегда живёт. Это он особенный или я убогая?»

– Я не живу в этом всегда, принцесса, этот эффект вызываешь ты.

Я не сразу поняла, что он сказал, а когда поняла, то не поверила. Хотела посмотреть на него, чтобы увидеть по лицу, насколько это шутка, но поняла, что искать в этом бурлении ощущений своё жалкое тело и напрягать какие-то мышцы будет выше моих сил, и просто осталась лежать неподвижно.

Когда фейерверк закончился, я это не сразу поняла, внутри меня его уже было столько, что я продолжала его видеть и слышать, когда небо уже было тёмным. В бездонной черноте космоса стали проступать звёзды, сначала самые яркие, потом более тусклые, потом глаза привыкли и стали различать в небе оттенки голубого, зелёного и фиолетового, клубящуюся звёздную пыль, мелькнувший на миг астероид, сгоревший в атмосфере, потом ещё один. Я подумала, что когда увижу следующий, успею загадать желание, но когда увидела, то поняла, что ничего не хочу желать, у меня уже всё превосходно, лучше, чем я могла бы мечтать. Я вышла замуж. Да, неожиданно, неправильно, неприлично и незаконно, но это случилось. И муж меня любит, и даже я его люблю, что вообще где-то за гранью фантастики, я в жизни никого не любила. Но он особенный.

Мысли закончились, итоговый вывод по размерам соперничал с космосом перед моими глазами, и мне казалось, никакая другая информация в мире никогда не будет важнее этой.

– Принцесса, ты как? – по его голосу было ясно, что он точно и подробно знает, как я, но я ответила, потому что он хотел это услышать:

– Обалденно.

– Идти сможешь?

– А надо?

– Не надо, отдыхай, – он опять поднял меня и понёс обратно на кровать, тихо посмеиваясь над моей беспомощностью перед этим всем. Мне даже стыдно не было, я не знала никого, кто смог бы это перенести и сохранить самообладание, а на лавры самого трезвомыслящего разумного во вселенной я претендовать не собиралась. Мне вообще было на любые лавры наплевать, я была в другой системе ценностей, с другой системой координат, где ноль находился на уровне моих ног, и оттуда в любую сторону было хуже, чем в центре.

«Как хорошо, что я никуда отсюда и не собираюсь.»

Алан уложил меня удобно, лёг рядом и стал медленно целовать мою шею, иногда прикусывая кожу, иногда облизывая, как животное. Отголоски ощущений того, что происходило с моими ногами, ещё бродили где-то внутри, и радостно откликнулись на прикосновения в другом месте, я закрыла глаза и эти ощущения превратились в свет, который коротко вспыхивал в темноте опущенных век, как проступающие на небе звёзды, когда глаза отвыкали от мира и привыкали к космосу. Тело парило где-то между сном и фейерверком, Алан делал что-то ещё, разворачивал меня к себе спиной, развязывал пояс, снимал рукава, гладил ладони, обнимал – я в этом всём не участвовала, просто не мешала ему, заранее соглашаясь со всем, что он захочет сделать. Кроме того, чего он обещал не делать.

Я очнулась резко и страшно, мгновенно оценивая ситуацию и понимая, кто я, где я и в каком состоянии – я студентка второго курса и почти банкрот; я в доме посреди океана в чужом мире без денег и документов; моя единственная одежда частично на полу, частично на мне, но не там, где надо; а рядом со мной лежит тот, кто это всё организовал, и его рука на моей совершенно голой груди, да и сам он не то чтобы очень одет.

– Лея, всё нормально?

– Нет.

Я схватилась за свою нижнюю рубашку, которая болталась на талии, пытаясь найти бретельки или хотя бы верх, но она так смялась и перекрутилась, что ничего не получалось. Я села, Алан тоже, попытался погладить меня по голой спине, я от его прикосновения, по ощущениям, покрылась шипами и каменной чешуёй, я никогда в жизни не чувствовала себя настолько голой, уязвимой и преданной.

«По собственной глупости, Лея. Запомни этот момент и никогда больше так себя не веди.»

– Принцесса, ты чего? – Алан выглядел серьёзно встревоженным и ничего не понимающим, я ему не верила, он прекрасно всё понимал.

– Лея, расслабься. Что случилось? Я сделал что-то не так?

– Ты сказал, что сегодня ничего не будет.

– Я ничего и не делаю.

– Ты делаешь, – я наконец-то нашла бретельку, но только одну, пальцы дрожали.

– Лея, ничего не произошло, всё в порядке.