Крепость на дюнах
Шрифт:
— Говорил с ним, знающий командир. А то кого только не набирали в мехкорпуса за последний год — дергали из пехоты, кавалерии, артиллерии, кто под руку попался и сразу на танковый полк порой ставили. Знавал таких «танкистов», — Николай Алексеевич усмехнулся, прищурив глаза.
— Теперь обратный процесс пошел — отделения плевел от зерен, так сказать. Танковые дивизии в бригады перевели, а в них танков в пять раз меньше, да и мотопехоты батальон, а не полк, почти без артиллерии, со свернутыми тыловыми подразделениями. Две с половиной тысячи личного состава, а не десять, управлять такими соединениями будет намного проще — разница все же существенная. Полковое звено упраздняется, но не сами полки — а их в каждом мехкорпусе по пять было. «Природных» танкистов, так сказать оставят, несколько полков Т-26 вооружат для действий групп НПП, остальные стрелковыми станут по мере наполнения подразделениями. И чем быстрее это сделают, тем для меня лучше будет.
— У тебя своя выгода имеется?
— А как же — все эти полки в укрепрайоны гарнизонами пойдут. Оружие со складов получат, трехлинейки и «максимы», те же трехдюймовки. В каждый по стройбату включим, бойцов можно брать старших возрастов, им не в поле бегать. Уже три тысячи латышей на пополнение прибыло, половина с опытом прошлой войны — в окопах будут заново воевать, для них здешние места привычны. Ты обратил внимание, куда немцы стараются бить?
— Стыки всегда ищут, где послабее и пожиже оборона у нас выходит. И бьют — об этом все говорят, кто в бою с ними сталкивался. Грамотно воюют, умело — потому мы пока отступаем. Давят они нас!
— Крепче станем — за одного битого двух небитых дают, как правильно в народе говорят.
Николаев усмехнулся, приводя вековую мудрость, затем оба друга закурили. Генерал хмыкнул:
— И чем ты решил усилить мой стык с армией Собенникова? Нашими частями из Либавы?
— Вот именно — потому по приказу комфронта на твой левый фланг к Икскюлю наш 41-й УР поставят, усилим его всячески, дивизион 152 мм гаубиц оставлен, два десятка трехдюймовок придано. Начарт полковник Белобородов комендантом. По обе стороны реки укрепрайон развернется, по два пульбата пока за основу, а там еще два полка развернем, благо бойцы есть. Хорошая тебе выйдет поддержка?
— Приличная, — Дедаев внимательно посмотрел на комиссара. С таким усилением, причем на обоих берегах реки, у немцев вряд ли пройдет номер, который проделали в семнадцатом году, с переправой через Двину и захватом обширного плацдарма. А ведь упорные бои тогда шли несколько дней — обе стороны прекрасно понимали его значимость — ведь обход Риги с севера обрушил весь участок фронта и привел к потере города.
— А за Бабитское озеро 45-й УР, «бумажный» из Виндавы, поставим. Ночью пульбат туда отправим, и к стойбату, что там траншеи роет, еще один перебросят. И управление полка добавим следующей ночью со стрелковым батальоном, артиллерию придадим. Моряки два батальона отрядят, с залива корабли поддержать огнем всегда смогут — приморское направление наглухо перекрыто будет.
— У меня там бригада позиции держит…
— В резерв сразу отведешь, она тебе сильно пригодится. Как и 202-я дивизия, что еще в порядок приводится. На все про все у нас три дня, пока немцы в силах тяжких не подошли. А там смотреть на них будем и ждать — если штурм с хода начнут, это одно, но если окапываться станут, совсем иное дело будет. Видишь ли — одной обороной войну не выиграть, пока мы только отбиваемся и себя в порядок приводим.
— Инициативу нужно перехватывать, раздергать их дивизии, не дать собрать ударный кулак и врезать нам по слабому участку. Вначале займут плацдарм, а то и пару, а там прорвут фронт через несколько дней, как только силенок поднакопят.
— Комфронта тоже так считает. Нанести контрудар мы можем только отсюда, твоим корпусом — у тебя все три дивизии в полном комплекте, еще дополнительно два артполка перебросили. И 12-м мехкорпусом тебя усилят — пусть он с прежнюю мотодивизию, но две сотни танков серьезная сила, которая при правильном применении результат нужный дать сможет. Может, еще что-то выделят, но все зависит от того, насколько быстро резервы перебросят. Тебе завтра в Ригу к начальнику штаба фронта приехать нужно.
— У генерала Кленова речь о подготовке контрудара пойдет?
— Да, нужно хоть на небольшом участке, но перехватить инициативу, не дать немцам возможности реализовать свои планы. У тебя три дня, включая нынешний — пятого начинаем…
Глава 5
3–4 июля 1941 года
Рига
Заместитель командующего СЗФ по укрепрайонам
дивизионный комиссар Николаев
— В настоящий момент на Рижском направлении возводятся два укрепрайона, оба имеют расположение на флангах 65-го стрелкового корпуса. Приморский УР занимает позицию между заливом и озером Бабит на всем протяжении последнего. Ширина по фронту 7 км, глубина 12 км. Если противник прорвет 1-ю оборонительную позицию войск генерала Дедаева, то УР будет занимать выдвинутую фланговую позицию, а потому играет важную роль. Управление 45-го укрепрайона перевезено из Виндавы. Готовность оборонительных позиций практически полная, гарнизон состоит пока из одного пульбата, но будет усилен к 5-му июля еще пятью батальонами, из них два ополченческих, и двумя артдивизионами, один из которых гаубичный. К этому времени, сразу же после передачи позиций, перед которыми пока нет немецких войск, отмечены лишь разведывательные группы, 12-я стрелковая бригада будет отведена в резерв корпуса.
Николаев провел карандашам по настенной карте, показывая обводы 45-го УРа. На Рижском взморье хорошо сохранились укрепленные позиции русских войск, которые в 1917 году обороняла бригада из 6-го Сибирского армейского корпуса.
— У местечка Икскюле, по оба берега Двины на фронте шириной в 11 км и глубиной до 5–6 км расположен 41-й Либавский укрепрайон, комендантом которого я был до недавнего времени. Северный участок занимает 62-й полк из 10-й дивизии 8-й армии, южный — 156-й полк 16-й дивизии 65-го корпуса. Гарнизон УРа сформирован, состоит из четырех пулеметных, двух строительных, одного стрелкового и трех ополченческих батальонов. К вечеру 4-му июля, то есть завтра, подразделения займут оборонительный рубеж, а стрелковые полки можно будет отвести в резерв комдивов, или укрепить занятые дивизиями позиции.
Николаев посмотрел на командарма-8 Собенникова — новость о возвращении полка его явно обрадовала. Растянувшиеся на почти стоверстном фронте от Икскюля до Плявиниса, пять стрелковых дивизий, отошедших от самой границы, были основательно потрепаны. Несмотря на вливание прибывшего маршевого пополнения, численность в них составляла от шести до восьми тысяч бойцов, гаубичные полки выведены на переформирование, ввиду потери большей части орудий, и остались при корпусах. В резерве армии только 9-я противотанковая бригада, 12-й мехкорпус уже отправился к Риге. Впору завыть от такого расклада, и Собенников не выдержал:
— У меня все дивизии в живую нитку вытянуты. На 10-ю дивизию до Кегумса 30 километров фронта, на четыре других по 12–15 км на каждую. Резервы как таковые отсутствуют. Понимаю, что понтонные мосты немцам наводить нельзя, пока Кегумская плотина стоит, но так после взрыва, когда вода схлынет, переправу можно наводить.
— Пока к Двине вышли авангарды немецких пехотных дивизий, полное сосредоточение будет закончено дня через два, но не больше. К этому времени прибудут последние резервы фронта — они будут вам переданы. В Ригу уже пришли эшелоны 22-го «эстонского» корпуса, две дивизии сомнительной ценности, которые лучше использовать в оборонительных целях — все же они укомплектованы по мобилизации, пусть и развернуты по полному штату. Кроме того, пополнения людьми вы получите на днях, в том числе местных ополченцев, — негромко произнес начальник штаба фронта генерал-лейтенант Кленов. И внимательно посмотрел на Николаева, как бы намекая, чтобы тот продолжил свой доклад.