Крепость на дюнах
Шрифт:
— Из Екабпилса 181-я дивизия выбила утром противника. Город должен быть превращен в крепость, ведь наши войска сохраняют за собой крайне важный плацдарм на южном берегу Двины и стратегически важные мосты. В северную часть города — Крустпилс — прибыли подразделения бывшего 48-го Тельшайского укрепрайона, общей численностью до восьмисот бойцов и командиров, включая несколько сотен невооруженных. В самое ближайшее время туда будут отправлены подкреплениями пулеметные и стрелковые роты, а также артиллерия. Укрепрайон встанет за спиной 181-й дивизии, и возьмет под охрану мосты. Если наши войска оставят южную часть города, то северная будет обороняться до конца.
— Что у нас с Управлениями начальников строительства, что были развернуты на строительстве укрепрайонов?
— Всего на границе, как вы знаете, было восемь УНС, что строили четыре укрепрайона. Организованно отведены все и почти тридцать строительных участков, в них входивших. Половина из них отправлена на приведение в боевую готовность Псковского, Островского и Себежского укрепрайонов, а также на строительство укреплений на юге Эстонии по рекам Навесте и Эмбах. Это последняя линия позиций, на которую может отступить наш фронт, за исключением Эстонии — там за рекой Нарова расположен Кингисепп, при нем укрепрайон, прикрывающий Ленинградское направление, — Николаев видел как мгновенно напряглись все собравшиеся генералы, будто электричеством наполненные, а потому поспешил разрядить ситуацию:
— Надеюсь, что до такого отступления не дойдет, но как военный был обязан предусмотреть и самую тяжелую ситуацию. Теперь об отступивших от границы частях укрепрайонов. По 48-му Крустпилскому я сказал, 42-й будет дислоцирован в Двинске, который обороняет 23-я стрелковая дивизия 11-й армии. Только этот УР находится в непосредственном соприкосновении с противником. Два других — 46-й в Резекне и 44-й в Дриссе предназначены для обороны данных городов. Последний примыкает к 61-му укрепрайону, уже занятому дивизиями подошедшей 22-й армии генерала Ершакова. Их задача задержать продвижение немцев, если они начнут наступление на Псковском, Себежском или Полоцком направлениях. Все эти города удобны для организации долговременной обороны, даже круговой, имеют добротные каменные сооружения, находятся на перекрестке дорог или железнодорожных линий. И, кроме того, сооружаемые по Двине УРы прикрывают стыки наших армий между собой.
Сделав паузу, Николаев снова сказал то, что обязан был донести до собравшихся на военном совете генералов:
— Мною отправлены группы командиров для осмотра на приморском направлении, к северу от Риги, старых венденских укреплений, а также создания на всех дорожных направлениях, по линии Венден — Резекне, временных оборонительных позиций в виде опорных пунктов. На них можно задержать немцев и организованно отвести наши войска на линию укрепрайонов на старой границе.
— Я думаю, до такого не дойдет, — несмотря на бодрое заверение, вряд ли начальник штаба фронта Кленов не предусматривал возможность подобного исхода, иначе бы не отдал еще позавчера ему указание.
— Мне будет трудно удержать фронт в 90 км силами «латышского» корпуса, 112-й и 185-й дивизий, плюс десантники и 21-й мехкорпус, — генерал Берзарин исподлобья посмотрел на начальника штаба фронта. — Против моей армии танковая группа немцев, восемь дивизий, из них шесть подвижных. И они явно готовятся повторить попытку и снова форсировать реку, создав плацдармы у Липаны и Ницгале.
— К вечеру полностью соберется 163-я моторизованная дивизия, но уже как стрелковая. Она прибыла эшелонами в Резекне, и доедет до позиций на собственном автотранспорте, который будет забран в интересах фронта, также как 25-й танковый полк. Завтра в Резекне подойдут первые эшелоны 111-й стрелковой дивизии, входящей в 41-й корпус генерал-майора Кособуцкого. Две других дивизии — 118-я и 235-я — подойдут следом в течении нескольких дней, но не позднее 7-го июля — вражеская авиация мешает переброскам наших войск, бомбят станции и пути. И пододвинем ближе 3-й мехкорпус — он закончил переформирование и пополнен до 12 тысяч личного состава, в ней почти две сотни исправных танков и броневиков.
Берзарин после таких слов повеселел прямо на глазах — четыре свежих дивизии позволяли надеяться на удержание позиций вдоль реки. Генерал-лейтенант Кленов негромко добавил:
— Нам еще передадут 1-й мехкорпус, в котором осталась лишь 3-я танковая дивизия, да штаб с корпусными частями. Эшелоны начали подавать, на погрузку отведено двое суток. Прибытие к десятому июля, по расчетам, а ведь противник будет этому всячески мешать, имея господство в воздухе.
— Товарищи генералы, — неожиданно сказал командующий фронтом, — все эти резервы Ставка отдает нашему фронту не просто так. Она рассчитывает, что мы не только отстоим двинский рубеж, но постараемся вырвать у врага инициативу. А для этого нам требуется провести наступательную операцию с целью сорвать возможное наступление немцев на Резекне. И постараться разбить врага на Митавском направлении…
Рокишкис
Командир 56-го моторизованного корпуса
генерал инфантерии Манштейн
— Все что сделано на этих землях хорошего, то исключительно заслуга немцев. Здешние народы не способны к созиданию без нашего за ними пригляда, а потому должны быть под постоянным германским протекторатом, — Манштейн окинул на прощание взглядом родовую усадьбу баронов Тизенгаузенов, прекрасный двухэтажный особняк, в котором разместился штаб 4-й танковой группы.
— Они могут только переименовывать на свой дурацкий лад все созданное не ими, и нагло присваивать это! Народы, не имеющие собственной истории, всю жизнь принадлежавшие, как дешевые содержанки, более сильному соседу, даже ложившиеся под поляков и русских. Да и власть обрели совсем недавно, так что опыта государственности у них нет — и все реформы их правителей только ухудшали положение жителей. И так будет постоянно, пока мы снова не возьмет над ними опеку!
Командир 56-го корпуса был раздражен — сложившаяся за последние дни ситуация на фронте тревожила и начинала беспокоить не на шутку. Еще в академии он услышал фразу, что главная слабость русских в генералах, а сила в резервах. В правоте последней аксиомы он успел убедиться на прошлой войне, когда непонятно откуда появлялись у противника новые корпуса из неприхотливых и тупых мужиков, покорно идущих на убой.
Однако теперь большевики обладали куда как значительными человеческими ресурсами — авиаразведка сообщала об идущих с востока бесконечных эшелонах, которые привозят на фронт новые дивизии русских. Ведь когда его танки остановились перед взорванными в Динабурге мостами, перед ним были только потрепанные и отступившие от границы части. Но потом непонятно откуда появились тысячи парашютистов, следом за ними свежая стрелковая дивизия. Перед 41-м моторизованным корпусом появились латыши, целых две дивизии, и вопреки уверенности в их слабости, начали драться решительно и уперто, так что пришлось вчера выводить 1-ю панцер-дивизию из Якобштадта, чтобы она не понесла слишком серьезные потери. А теперь за Двиной обнаружили большие скопления танков — а потому новая попытка захвата плацдармов у Ницгале и Липаны, назначенная на 6 июля, приведет лишь к упорным боям на несколько дней, и не факт, что будет удачной. А вот убитых и раненных немцев будет гораздо больше, чем прошлый раз.
Манштейн болезненно поморщился — на лице оставался чудовищный синяк, уже начавший желтеть, опухлость сошла, и он мог видеть обоими глазами. Неприятность с выбитыми зубами удалось сгладить дантисту, который обещал в самом скором времени поставить «мост». Так что генерал счел неразумным истребовать отпуск по ранению, не желая отдавать под начало другому свой корпус — поди, получи потом обратно. Генерала Бранденбергера жаль, но такова война, и потери на ней неизбежны.
И все дело в том, что большевицкие генералы оказались не столь тупыми как предполагали многие, и он сам в том числе. Они избрали старый проверенный временем прием «выжженной земли», который использовали еще скифы, заманив полчища персов вглубь своих степей и там их уничтожив. Да и сам Наполеон, хоть и добрался до Москвы, но при отходе погубил свою «Великую армию». И то, что теперь происходило, сильно не нравилось генералу — выбранные большевиками методы войны оказались чудовищными, их последствия начали сказываться уже сейчас.