Крепость стрелка Шарпа
Шрифт:
– Конечно, сэр, – облегченно выдохнул Торранс и неуклюже поклонился. Вопреки ожиданиям, отделался он довольно легко.
– Тогда оба свободны. – Генерал проводил обоих офицеров взглядом, потер глаза и подавил зевок. – Сколько вам понадобится времени на прокладку дороги, майор?
– Две недели? – рискнул предположить Эллиот.
– Даю одну. Одну неделю! – Генерал поднял руку, предвидя возражения инженера. – Все, майор, свободны.
Эллиот, ворча под нос, выбрался из палатки. Уэлсли состроил гримасу.
– Этот Торранс, ему можно доверять?
– Он из хорошей семьи, сэр, – сказал Блэкистон.
– Нерон тоже был из хорошей семьи, насколько я помню, – возразил генерал. – Ладно, по крайней мере у Торранса теперь есть Шарп. Пусть и не самый хороший офицер, но сержантом он был отменным. Да и краденое быстро нашел. Молодец.
– Так точно, сэр, молодец, – согласился с командующим адъютант.
Уэлсли откинулся на спинку стула. Он слегка нахмурился, вспомнив неприятный случай, когда у Ассайе под ним убили коня, и он оказался среди врагов. Оглушенный падением, генерал пребывал какое-то время в полубессознательном состоянии, и детали того эпизода запечатлялись в памяти отрывчато, но он все же помнил, с какой свирепой, убийственной эффективностью дрался Шарп. Уэлсли понимал, что обязан солдату жизнью и что тот рисковал собой, защищая его, но испытывал смешанное чувство благодарности и неудовлетворения. Ему не нравилось чувствовать себя должником такого человека.
– Не стоило, пожалуй, производить Шарпа в офицеры, – уныло проговорил он. – Такие, как он, вполне довольствуются денежной наградой. Нашим людям, Кэмпбелл, только это и требуется. Что-то, что можно обменять на ром или арак.
– По-моему, Шарп человек непьющий, – сказал капитан.
– Может, потому, что выпивка ему не по средствам. У офицеров большие расходы, вы это не хуже меня знаете. И что в результате получилось? Я произвел Шарпа в прапорщики и тем самым загнал его в долги. Уж и не знаю, дешевле ли в стрелковом полку. Вряд ли. Нет, Кэмпбелл, ему нужно что-то материальное, что-то такое, что можно продать. – Уэлсли повернулся к сваленным в углу седельным сумкам и, порывшись, достал новую подзорную трубу, полученную в подарок от мадрасских купцов. – Найдите в лагере ювелира и узнайте, сможет ли он заменить медную пластинку.
– Заменить на что, сэр?
Ничего пышного и многословного, подумал генерал. Все равно у Шарпа труба долго не задержится – уйдет на оплату долгов или в обмен на выпивку.
– С благодарностью, А. У. И добавьте дату Ассайе. Потом передайте Шарпу с наилучшими пожеланиями от меня.
– Щедрый подарок, сэр, – заметил Кэмпбелл, беря в руки дорогой инструмент, – но, может быть, вам стоит вручить его самому?
– Может быть, может быть. Блэкистон! Где мы поставим пушки? – Генерал развернул листы с набросками. – Свечи! – распорядился он, поскольку в палатке уже стемнело.
Тени вокруг британского лагеря вытянулись, сошлись, сгустились и превратились в ночь. Зажглись свечи и подвешенные на растяжках фонари. Запылали накормленные конскими лепешками костры. Пикеты всматривались в темноту, а те, кто поднимал голову, видели освещенные заходящим солнцем скалы и над ними, будто пристанище богов, мрачные стены крепости Гавилгур, застывшей в терпеливом ожидании.
Глава пятая
Проложить первый участок дороги оказалось совсем не трудно, поскольку существовавшая изначально тропа поднималась по пологим склонам подножий холмов, но даже это не развеяло недовольства майора Эллиота.
– Дорогу нельзя проложить за одну неделю, – бурчал инженер. – Кое-кто просто рехнулся! На что он рассчитывает? На чудеса? Лестница Иакова ему нужна, а не дорога. – Майор окинул мрачным взглядом прибывших быков. Это были прекрасные, сильные и выносливые животные майсурской породы с ярко раскрашенными рогами, увешанными колокольчиками и пестрыми ленточками. – Не люблю работать с быками, – пожаловался он. – А слонов не привели?
– Могу спросить, сэр, если вам нужно, – ответил Шарп.
– Лучше слона никого нет. Ладно, нагружайте ваших быков камнями и следуйте по дороге за мной. Ясно? – Эллиот забрался в седло и сунул ноги в стремена. – Чудеса, вот чего он от нас требует.
– Эллиот! – крикнул вдогонку майор Саймонс, командовавший полубатальоном сипаев, охранявших занятых саперными работами пионеров. – Осторожней! Мы разведали местность только вон до того холмика! Видите, с двумя деревцами?
– Не могу же я ждать, пока ваши люди проснутся. Мне надо дорогу за неделю проложить. Бред, конечно, но нужно ведь хотя бы показать, что мы стараемся. Пинкни! Пришлите хавилдара и несколько крепких парней, чтобы таскать колья. Пусть идут за мной.
Капитан Пинкни, командир саперов-пионеров Ост-Индской компании, сплюнул на обочину.
– Пустое дело. Только время зря тратим.
– На что? – спросил Шарп.
– На разметку маршрута! Все равно идем по тропинке. Чертовы туземцы столетиями шныряли по этим холмам.
Он обернулся и крикнул хавилдару, чтобы тот организовал группу, которая следовала бы за Эллиотом, после чего распределил оставшихся. Им предстояло засыпать галькой короба.
Несмотря на мрачные предсказания и бесконечное нытье Эллиота, работа продвигалась достаточно быстро, и уже через три дня после начала саперы расчистили среди деревьев участок для артиллерийского парка, где можно было бы разместить на время осадные орудия. Дел хватало, а ничего другого Шарпу и не требовалось. Ему нравились Саймоне и Пинкни, и даже Эллиот оказался человеком вполне обходительным. Приняв требование Уэлсли проложить дорогу в кратчайший срок как личный вызов, майор не давал своим саперам спуску и нещадно гнал их вперед.
Неприятель как будто спал. Проводя рекогносцировку, Эллиот уезжал все дальше и дальше вперед, но ни разу не встретил ни одного маратха.
– Глупцы, – заметил как-то у костра майор, – могли бы задержать нас здесь на месяцы.
– Вам не следует так удаляться от наших пикетов, – упрекнул Эллиота Саймоне.
– Не волнуйтесь по пустякам, – посоветовал майор и на следующее утро, как обычно, отправился на разведку маршрута.
В то утро Шарп снова возил камни вверх по дороге. Он шел во главе своей небольшой команды по опушке леса над только что оборудованным артиллерийским парком. День обещал быть жарким, и ветерок между густыми тиковыми деревьями и пробковыми дубами, покрывавшими подножия холмов, почти не ощущался. Шедшие впереди пионеры валили лес, который мог помешать артиллерии, и, оглядываясь по сторонам, Шарп видел то здесь, то там отмечающие маршрут белые колышки. Справа прозвучали выстрелы – он не обратил на них внимания. В верхних долинах часто появлялись охотники-шикари, пользовавшиеся широким арсеналом средств, от сетей и силков до старинных мушкетов с фитильным замком. Они добывали кроликов, диких свиней, ланей, перепелов и куропаток, которых продавали потом офицерам, и Шарп решил, что несколько таких охотников просто подошли слишком быстро к маршруту. Стрельба, однако, усилилась. Звук выстрелов терялся частично в густой листве, но в какой-то момент лес словно превратился в поле боя. Потом все вдруг стихло.
Встревоженные пальбой, погонщики остановились.
– Пошли! Вперед! – подбодрил их Шарп. Никто из погонщиков не говорил по-английски, и он понятия не имел, на каком языке они общаются, но все эти люди были добродушными и покладистыми и теперь без уговоров и понуканий продолжили путь. Ахмед зорко всматривался в заросли. Внезапно он сбросил с плеча мушкет, прижал приклад к плечу и прицелился. Шарп едва успел остановить мальчишку, прежде чем тот спустил курок. – Это же наши. Сипаи.
Из-за деревьев действительно показались сипаи. С ними был и майор Саймоне. Когда они подошли ближе, Шарп увидел, что четверо несут самодельные, из веток и мундиров, носилки.