Крепость
Шрифт:
Странно. А чего казаков Платова вспоминать? Ну, купали коней в Сене голышом, что такого? В смысле, что не только кони голышом были, но и сами казаки. Зато русские подправили французам демографическую ситуацию. Но никого не насиловали. Напротив, дамы даже из Сен-Жерменского предместья — самого аристократического, зазывали ля рюс казакоф к себе «на чай».
— Француженки по казакам скучают, а французы завидуют и ненавидят.
Тоже знакомо. В моей истории, в сороковом году, после оккупации Франции, когда французские мужчины, за редким исключением (те, кто ушел в партизаны или перебрался в Англию), стали трудиться на Третий рейх, пылкие женщины бросились в объятия стройных
Шутки шутками, а ведь «Завещание Петра» состряпанное некими генералами накануне наполеоновских войн, действует и поныне. Уж сколько лет назад было доказано, что это подделка, но кто из европейцев читает опровержения? Зато, насколько помню, президент Трумэн, объясняя свою агрессию против России и начало «холодной войны», уверял, что Сталин считает себя наследником Петра, поэтому стремится к захвату власти в мире, а миролюбивый и демократичный американский народ, недавно сбросивший две атомные бомбы на злобные японские города, пытается создать «санитарный» кордон между тоталитарным Советским Союзом и демократической Европой. Спасает, так сказать, Европу от коммунистов. А Черчилль, предлагая поставить «железный занавес» между коммунизмом и демократией, тоже апеллировал к завещанию Петра.
Так что, фальшивки никуда не пропадают. Просто европейцы делают вид, что о них забывают, а потом вытаскивают из закромов.
— Империя наносит ответный удар, — хмыкнул я. А я только начал свою собственную пропаганду, как европейцы опередили.
— Какая империя? — не поняла матушка и менторским тоном сказала. — Франция, как известно, республика.
— Да это я так, очередной жаргонизм из какой-то книжки про Черную империю и повстанцев, — выкрутился я. Вон, опять «Звездные войны» вспомнились. — Я про то, что очень удобно приписывать вероятному противнику свои собственные амбиции.
— А вы к этому не привыкли? — улыбнулась матушка.
Я лишь загадочно улыбнулся. Не станешь же говорить великой княгине, что я-то как раз получше, нежели она сама, знаю и о европейской русофобии, и о том, как европейцы относятся к русским. Но вслух сказал:
— Интересно, а что пишут в немецких бульварных газетах?
— В немецких газетах пишут о варваре-императоре, который поставил в неловкое положение несчастную девочку. Подробностей нет, но все равно, немцы очень обижены. Мол — отдаем русским императорам самое лучшее — своих женщин, а они это не ценят. Мало того, так попользуются, и высылают обратно.
Вот это уже наглая ложь. Принцессой я точно не пользовался. И без меня было кому ею попользоваться.
— А ваша отставная невеста уже дала парочку интервью, в которых описывает ужас Зимнего дворца. Мол — страшная темень, а ещё по коридорам бродят дикие звери! Дескать — молодой император взял худшие замашки своего предка — Петра Великого. Он постоянно пьян и держит в своей спальне диких зверей. Кстати, в газетах писали, что Эдита Баварская взяла за одно интервью тридцать тысяч, а за второе — пятьдесят тысяч марок.
Услышав про диких зверей, я едва не расхохотался. Бедный мой рыжик! Вот, стоило «пометить» обувь принцессы, как его в «дикие звери» записали. Но кто скажет, что коты — это домашние животные? А эта «невинная» девочка ещё и заработала приличную сумму на моем рыжем. Теперь она ещё и книгу напишет. Типа — «Моя жизнь в Зимнем дворце» или «Тайны диких зверей в опочивальне». Этак вот, станет писательницей. А сами не сумеет, наймет себе пару литературных «негров». Глядишь, прославится, а её ещё и на нобелевскую премию выдвинут по литературе. Получил же Черчилль такую премию.
— Но в немецких газетах есть и более серьезные вещи, нежели исповедь глупой девушки, не сумевшей спрятать любовника накануне свадьбы…
Вот те раз. А я-то считал, что шашни Эдиты Марии останутся втайне от матушки? Выходит, зря я так считал. А чему удивляться? Это у меня только пара осведомителей при дворе, а у великой княгини их наверняка больше моего. А ещё, вполне возможно, что осведомители есть и у вдовствующей императрицы и они делятся сведениями между собой. А скрыть визиты «кузена» в спальню принцессы, в условиях двора — по сути своей, курятника, невозможно. Но теперь понимаю, отчего Ольга Николаевна больше на меня не наезжает по поводу принцессы. А принцесса дура не потому, что изменяла, а потому, что попалась.
Но обсуждать с матушкой поведение принцессы мне не хотелось. Надо бы сказать — дескать, ты была неправа, но не буду. До сих пор испытываю чувство неловкости. Классика — если мужчина изменил женщине, он мерзавец, а если женщина мужчине — тот сам виноват. Так и со мной. Коли мне наставили рога накануне свадьбы, значит, сам виноват. Уходя от щекотливой темы, спросил:
— И что там ещё пишут?
— А ещё пишут — а вот это вполне серьезные издания, что в завязавшейся войне виновата Россия. Мол — именно она, отвлекла внимание немцев предстоящей свадьбой принцессы с императором, а тем временем тайно помогала Франции и всячески содействовала предстоящему нападению. Более того — именно Россия надавила на французского президента, на парламент, чтобы Франция начала наступление и вернула себе Эльзас и Лотарингию. Ну как Саша, тебе нравится?
М-да, очень «нравится». У меня уже и слов нет, сплошные маты. Зато, кажется, сбываются самые худшие мои прогнозы. И Франция, и Германия готовят общественное мнение к войне с Россией.
Надо бы радоваться своей проницательности, но отчего-то на душе стало ещё поганей.
Глава 4
Шведский орел
В моей истории, хотя и имело место «прогибание» под Запад, но все-таки, народ ещё не забыл свою историю. Да и история первой половины двадцатого века была более трагичная, нежели здесь. Помнили и о том, как в русско-японскую войну, проигранную нами, за спиной у Японии стояла Англия и США, и о том, как в Первую мировую войну, союзники, обещали нам проливы Босфор и Дарданеллы, но свои обещания выполнять даже не собирались. А еще о том, что Гитлера к власти привел американский и английский капиталы, стремящиеся нацелить фюрера на СССР, тоже прекрасно знали.
Здесь ситуация иная. Не было проигранной русско-японской, мы не участвовали в Мировой войне (без нас-то можно ли ее именовать мировой?). И о русско-турецкой войне 1877–1878 года, в которой Великобритания чуть ли не в открытую поддерживала Турцию, уже и не помнят. А Крымская война — совсем далекая история.
Здесь народ вообще «непуганный». Мой первый залп, касающийся «дара Константина», не прошел вхолостую, у кого-то отложился в памяти, но все равно, не сыграл пока той роли, на которую я рассчитывал. Уж слишком далеко отстояли события истории, больше, чем на тысячу лет. Впрочем, чтобы победить в информационной войне, требуется терпение и терпение.