Крепость
Шрифт:
Так сильно как я теперь ни один моряк еще не желал себе, чтобы берег приближался как можно быстрее. Мы должны в темпе укрыться за мол, но лодка, кажется, стоит на месте, вместо того, чтобы оставить за собой это долбанное предполье побережья.
Ну и тягомотина! Проклятье, как тянется время!
Расстояние до берега и не думает уменьшаться. При этом носовая волна взметается высоко, как бывает только на самом полном ходу.
Не хочется думать о том, что братки могли бы теперь нас здесь прищелкнуть как муху.
Чтобы успокоиться, думаю: Эйнштейн! –
Здесь мы имеем похожий случай: Минуты, которые растягиваются, превращаясь в часы...
В бинокль, вплотную к линии горизонта, вижу ряд синеватых жемчужин. Они, кажется, парят в воздухе. Мне требуется некоторое время, чтобы различить, что эти жемчужины – деревья: Длинная аллея на плоской равнине. Теперь я нахожу также еще и шириной в миллиметр желтую сверкающую полосу, о которой наблюдение доложило как о береге. Я бы не назвал это «берегом»...
Различаю второй ряд жемчужин. Первый ряд сдвигается влево, второй вправо: Мы постепенно оказываемся в охвате этих изящных синеватых жемчужин.
Теперь мы уже ясно видим впереди полосу желтого песка.
Полоска утолщается, и теперь, несколько напрягая зрение, могу даже различить на этой поло-се ряд тонких игл. Никаких сомнений: Портовые краны. Скоро уже могу отчетливо различить их горизонтальные, мощные, решетчатые стрелы.
Там же вижу и маленькие суденышки. Они не движутся – наверно стоят на внешнем рейде, на якоре.
Песчаный берег со стороны бакборта приближается все ближе. Его отчетливо видно по пят-нам травы на дюнах. Впереди я могу уже видеть молы, но вход не могу обнаружить. Наконец нахожу на заднем плане стоящие напротив друг друга два фонаря слева и справа от входа в порт – но все еще не вижу прохода. А теперь еще взгляду мешает насосный пароход.
Краны быстро становятся больше. Они смотрятся как скелеты жирафов. Возможно, мы при-швартуемся вплотную к этим кранам.
Находимся ли мы, наконец, под защитой зениток?
Вокруг La Pallice должны же стоять зенитные батареи?!
Сердце стучит высоко, кажется уже в самом горле. Только бы теперь не было воздушного на-лета! Еще бы пару минут оставались глаза Томми зашоренными!
Один из кранов развернул свою стрелу непосредственно на нас, так что выглядит, будто бы у него ее совсем нет. Различаю серо-освещенные ряды пакгаузов, черепичные крыши которых образовывают треугольники. Ворота пакгаузов – большие, темные отверстия. И тут же появля-ется вход! Два светомаяка в воде, на которые я до сих пор не обращал внимания, уже совер-шенно близко от нашего борта.
Много красного свинцового сурика и красно-коричневого цвета. Я так напрягаю взгляд, как будто впервые увидел вход в порт: Тусклый паром с целой батареей автомобильных шин вместо кранцев проходит мимо, вплотную к нам.
По правому борту проходим верфь. Ее слипы полого уходят во входной бассейн шлюза.
Теперь все идет быстро: Зеленый треугольник вспыхивает справа, красный квадрат слева на
И вот мы входим во входной бассейн шлюза: Мы без сомнения находимся в гавани La Pallice.
Господи, ну и теснота же здесь! Когда я первый раз попал в La Pallice, то совсем не заметил такую тесноту шлюза. Я едва помню этот вид. Здесь многое изменилось.
Справа впереди массивное бетонное сооружение – что-то новое, определенно. Бункер для подлодок? Едва ли. Для такого Бункера это корыто не достаточно большое.
Командир произносит:
– Шлюз, защищённый собственным бетонным бункером, – как будто услышав мой вопрос, – Да только, к сожалению, не готов...
Остатки разрушенного воздушными налетами эсминца проходят по бакборту. Эти эсминцы всего лишь жестяные банки. То, что осталось от военного корабля, напоминает огромную, измятую консервную банку. Решаюсь оглянуться: Теперь аванпорт появляется как кольцо, разорванное лишь узким отверстием: Настоящая пиратская гавань. Наконец, вижу прямо по курсу Бункеры, угрожающе раскрывшие свои широкие пасти, с темными отверстиями, напоминающими входы в пещеру, один вплотную с другим, и над ними широкая полоса серого бетона: Конечно, здесь тоже потолок толщиной в добрых семь метров… Тишина, окружающая нас производит странное, гнетущее чувство. Мы тянемся по солоноватой воде, в этой торжественной тишине, на небольших оборотах двигателя, напоминая корабль-призрак. Где-то начинает долбить одна зенитка. Тут же вступают в разговор и другие, но уже далеко в стороне. Растудытьтвоюналево! Неужели воздушный налет...? Но также внезапно, как и начавшись, стрельба смолкает.
ЧАСТЬ V
La Pallice
По правому борту простирается погрузочный пирс. Вроде там стоят машины скорой помощи?
Неужели мы должны будем сначала там пришвартоваться, вместо того, чтобы немедленно на-правиться в Бункер-укрытие?
– Совсем охуели! – пыхтит стоящий рядом со мной маат-старшина лодки, не опуская свой бинокль.
– Ну и долбоебы! – эхом вторит другой.
– Да они просто издеваются над нами! Ведь они же должны были увидеть нас еще с сигнально-го поста! – возмущается теперь даже командир.
Ну и как нам пройти?
Мы просто не можем пройти в Бункер, словно автомобиль в гараж. Между аванпортом и Бункером шлюз запирает нам единственный проход.
– Здесь, наверное, еще лежат лодки в своих боксах! – задумчиво произносит оберштурман.
– Наверняка эти парни установили и не убрали противоторпедные сети, – доносится голос командира мгновением позже, – и еще боновые заграждения!
В самом деле, я тоже вижу теперь в бинокль сетевое заграждение перед шлюзом. Его никак не обойти. В темноте, идя straight ahead, мы могли бы легко врезаться в них.