Крещение Новгорода. Часть 2
Шрифт:
– Они рядом, – вымолвил воевода, – зола ещё тёплая, даже угли ещё не все дотлели.
– Всего один костёр? – удивился Костя, – видимо, их очень мало.
– Возможно, – согласился Василий, – а, может, они просто хотят, чтобы мы думали, что их мало. В любом случае, теперь мы знаем, что они где-то здесь, и они, видимо, тоже знают о нас. Нужно найти ещё следы.
И богатыри снова стали искать следы разбойников, пытаясь выследить их путь и угадать направление движения. Чародеи будто и не пытались скрываться, оставляя за собой массу следов. Но у Василия это не вызывало подозрений, и он вместе со своими людьми продолжал двигаться на восток.
– Так мы скоро и до Ростова дойдём, – вымолвил Костя.
– Тем хуже для них, – отвечал воевода с выражением охотничьего пса, – бежать им больше некуда. На востоке – Ростов, на юге – Клязьма, на западе – мы. На севере – новгородская земля, там
Василий мечтал как можно быстрее разделаться с чародеями и вернуться к своим товарищам. Не то что он не любил битвы, скорее наоборот, но в этом походе хотел быть вместе со своим войском. К тому же, богатырь терпеть не мог выполнять чьи бы то ни было приказы. Другое дело – Костя, он был рад покарать язычников ради истиной веры. Истинный христианин видел в этой войне даже священную миссию. Так или иначе, но богатыри приближались к Ростову, куда их вели следы чародеев. Разбойники рисковали быть уничтоженными ростовской знатью, которая вряд ли была бы рада внезапным вооружённым гостям на своей земле. С их стороны было бы разумнее попытать удачу в бою с богатырями. И всё же, их встреча была для разбойников даже несколько внезапной. Большая низменность недалеко от Ростова, видимо, когда-то была маленьким оврагом, теперь же разрослась до настоящей долины, заросшей травой и даже тонкими как лошадиные ноги берёзками. Сверху было видно всё, как на ладони. Именно отсюда Василий увидел внизу группу всадников, которая издали больше походила на горстку муравьёв.
– Это они, – возбуждённо произнёс воевода, – за ними!
И богатыри, сотрясая землю копытами своих скакунов, рванули вниз. Кони рвались, опережая ветер, трава шелестела у их ног. Здесь, внизу, нужно было приложить немало усилий, чтобы по инерции не залететь в какое-нибудь дерево или густой кустарник. Чародеи быстро заметили за собой погоню, но не спешили отрываться. В конце концов, они остановились, развернулись и стали слезать с коней. Только один из них, молодой, с длинными русыми волосами, не последовал примеру своих людей и остался сидеть на коне. Богатыри тоже спешились, и, с копьями и топорами в руках пошли на врага. Впереди всех с палицей на перевес как всегда шёл Василий, чуть позади с копьём в руке шёл Костя. У чародеев вместо топоров были острые мечи, другие так же держали в руках копья.
– Назови мне своё имя, – высокомерное произнёс вождь разбойников, восседающий на коне, – тот, который является вашим вождём.
– Мой имя – Василий Буслаев, – отвечал богатырь.
– А меня зовут Чеслав, сын Вахрамея Белого Волка, прозванного Соловьём. Моё имя длинное и знатное. Ты же, богатырский кощей, смеешь бросать мне вызов? Что ж, я покажу тебе твоё место. В атаку!
И чародеи пошли навстречу богатырям. Первые из них столкнулись с Василием Буслаевым и были жёстко отброшены ударами его огромной палицы. Разбойники тоже были одеты в кольчуги и мало походили на простых лихих людей. И всё же, первый натиск богатырского войска они не выдержали, и копьё Кости Новоторжанина даже как-то против его воли обагрилось кровью врагов. Сзади его толкали свои, спереди на него враги толкали своих, прямо к нему на клинок. Чародеи попадали в окружение, но тут первые ряды их отряда отступили, и их места заняли другие, куда более ужасные. Это были настоящие монстры – огромные белые волки, стоящие на двух ногах, словно люди, без кольчуг и щитов. Единственным их оружием были когти и клыки.
– Держать строй! – приказал Василий, – сомкнуть щиты!
И богатыри прижались как можно ближе друг к другу, выстави вперёд копья. Теперь они не атаковали и не окружали, а приготовились к обороне. Оборотни, слово сорвавшись с цепи, ринулись в бой. Копьё не пробивало их толстой шкуры, звери перепрыгивали через щиты и рвали богатырей когтями. Гнев переполнял Василия, он размахнулся булавой и мощно ударил ей прямо по клыкастой морде. Удар такой силы убил бы любого человека, но оборотень лишь заскулил от боли и пополз обратно к своим. И всё же богатыри были в ужасе, они впервые столкнулись со столь страшным и сильным противником, и, несмотря на численное превосходство, вынуждены были отступать. Некоторые и вовсе бросились бежать, и среди них, к большому сожалению Василия, оказался и Костя. Но рано воевода записал своего товарища в ряды трусов. Костя Новоторжанин вместе со своими верными товарищами забрался на коней и ринулся в атаку уже верхом. Богатырские кони принялись топтать копытами страшных зверей, хоть и сами ужасно боялись. В руке у Кости был огромный кнут, взмахом которого он хлестал волкодлаков. Одним ударом богатырь обхватил оборотня кнутом за шею и потянул на себя. Зверь упал на землю и потащился волоком за
– Мы сдаёмся! Сдаёмся! – прокричал Чеслав с глубоким презрением в голосе. Он поднял своё копьё высоко вверх, остриём в небо, а затем воткнул его в землю и слез с коня. Другие разбойники сделали тоже самое. Увидел это, Василий Буслаев даже расхохотался.
– Теперь ты мой, Чеслав, как там тебя… знатный человек.
– Ты не победил, богатырь, – произнёс он с каким-то самоуверенным выражением лица, которое начало даже раздражать воеводу.
– По-твоему, это не победа? Может, мне убить тебя?
– Это ничего не изменит. Ведь как я уже сказал, я – знать, а ты всего лишь….
Но тут Василий окончательно пришёл в ярость и, схватив наглеца за горло, повалил на землю и принялся душить одной рукой.
– Я – сын боярина Буслая, новгородского дружинника, убитого твоим продажным папашей.
– Посмотри туда, сын Буслая, – прохрипел Чеслав и показал пальцем куда-то наверх. Василий взглянул и увидел наверху по бокам долины огромное число всадников. Здесь было не меньше тысячи отлично вооружённых воинов.
– Убьёшь меня, и ростовский князь с тебя шкуру спустит, – презрительно улыбался теперь сын Вахрамея.
– Думаешь, я поверю, что ростовская дружина пойдёт на сговор с грабителями и разбойниками?
– А ты не верь, ты сам спроси. Видишь, к нам уже гонец едет.
Действительно, от ростовского войска отделился один светловолосый всадник и направился к богатырям. С ними он заговорил на русском наречии:
– Чекленер, гонец великого князя Ошана хочет от имени князя говорить с вождём христианских богатырей.
– Он перед тобой, – вымолвил Василий. Лицо его в этот миг было страшным, какая-то смесь ярости и глубокой досады выражалась на нём.
– Князь Ошан требует отпустить сына Вахрамея, а вас просит проследовать вместе с вашими пленниками до города Ростова.
– Мы его пленники?
– Если не будете сопротивляться, вы всего лишь гости. Но своё оружие вы на время должны передать в руки великого князя Ошана.
Слушая всё это, Чеслав уже поднялся на ноги и теперь, улыбаясь, мерил Василия презрительным взглядом. Богатырям ничего не оставалось, как подчиниться ростовскому князю. Теперь они были такими же пленниками, как и поверженные ими чародеи.
Глава 4.
Владимир.
Тем временем на реке Клязьме не затихал стук топоров. Только топоры теперь сокрушали не живую плоть, а мощные стволы лесных деревьев. За короткое время здесь на пустом месте вырос целый хутор, обнесённый вокруг частоколом, защищающим войско от диких зверей, врагов из числа людей и прочих непрошенных гостей. Дружинники и богатыри на время превратились в землекопов и дровосеков. Пока, правда, из всех строений на погосте была возведена лишь высокая оборонительная крепость, которая открывала обзор на всю окрестность, строителям же пока приходилось, как и прежде, ночевать под открытым небом. Впрочем, этим не брезговал и князь Владимир, он давно привык к походной жизни и научился пренебрегать комфортом. Другое дело – Добрыня. В юные годы он и сам провёл не мало времени в походах, но теперь возраст давал знать о себе, и боярин очень плохо спал под открытым небом. Больше, чем кто-либо он мечтал вернуться в Новгород и даже завидовал митрополиту Михаилу, который проводил ночи в повозке, на которой и приехал сюда. Его повозка специально была подготовлена для дальних переездов и представляла собой некое подобие кареты. Обычно такую повозку тащил за собой огромный конь тяжеловес. Сам отец Михаил так же был уже седобородым стариком, его худощавое морщинистое лицо и решительный, хоть и измученный вид говорили том, что этот человек пережил много страданий и лишений, и всё же сохранил ясность ума и трезвую память. Несмотря на стариковские болезни, отец Михаил мужественно переносил тяготы походной жизни. И всё же он мог себе позволить спать в более-менее уютной повозке, а не на голой земле. Добрыня же должен был проводить время со своим войском. И раз уж киевский князь затеял здесь такую масштабную стройку, то, очевидно, решил здесь надолго обосноваться, и от того мучения князя новгородского прекратятся очень нескоро.