Крещение огнем. Мертвые не умеют смеяться
Шрифт:
Подгурский проводил взглядом машину, пролетевшую мимо, и обомлел. Перед ним не было ярко освещенных кварталов, так знакомых и примелькавшихся за десятки дежурств.
Там, где прежде мириадами огней сиял район, где он жил, лежал сплошной глыбой угрюмый мрак, подсвеченный редкими огнями фар.
* * *
Подобно адской колеснице промчалась боевая машина по затемненной Москве.
Раз пять чудом не врезавшись в столбы освещения, отшвырнув с дороги чью-то неудачно припаркованную «Хонду», пройдя насквозь через детский садик, снеся две ограды и разворотив песочнику и хоккейную
Тут Чикин беспомощно обвис в кресле, уронив голову на руль. Его била крупная дрожь адреналинового отходняка.
Остальные чувствовали себя не лучше: было непонятно не только, что делать дальше им, но даже – что с ними случилось.
На правах старшего по званию Николай пересчитал подчиненных. Вместе с ним их было семеро. Александр ухитрился поймать пулю в плечо по касательной, чего в горячке не заметил, а теперь рукав бушлата пропитался кровью, и боль напоминала о себе. Артем Рожков с гримасой зажимал ладонью разорванное ухо. В принципе, повезло – потери вполне могли быть куда большими. Только вот четверо их товарищей, включая командира, этого уже не узнают.
— Вася пропал… пробормотал Степан.
— Вася ладно, а что с командиром? Кто-нибудь видел - что случилось с командиром? – спросил Николай.
Никто не ответил. Все было ясно и так.
— Мы его бросили! Понимаете: он всех нас спас, а мы его бросили! – выкрикнул Артем, и разрыдался.
— Эээыых!! – взвыл Хакназар. — Камандыр...
Остальные по-прежнему угрюмо молчали.
* * *
Конечно, разрушения одной пусть и крупной электроподстанции, даже и одной из трех крупнейших в столице, было бы недостаточно для полного краха московской электросети.
Однако именно через Тимирязевскую энергоцентраль проходила ЛЭП Среднеевропейского кольца, и одновременно с ней был обесточены еще две – Чагинская и Угрешская.
Отчаянные попытки операторов Центральной диспетчерской новоиспеченной госэнергокомпании «Россия», во что бы то ни стало исправить положение, привели к тому, что уже через пятнадцать минут начали каскадно вырубаться остальные распределительные станции. Оказались обесточены Калуга, Наро-Фоминск, и даже Тула.
Но основной удар пришелся на Москву.
Уже через полчаса на большинстве подстанций выбиты предохранители, на части - сгорели трансформаторы. Аварийно остановились турбины генераторов на многих электростанциях.
Замерли троллейбусы и трамваи, но что всего хуже – застыло метро. Сотня тысяч человек оказались в кромешном мраке под землей. Во многих поездах вспыхнула паника и давка, и пока одни сидели в полной прострации в мертвых вагонах при свете карманных фонариков и мобильных телефонов, другие, совершенно обезумев разбивали стекла и шли по путям к станциям. Люди отчаянно пытались дозвонится хоть куда-нибудь – но сотовые станции тоже были отключены. Немногие счастливцы отчаянно терзали карманные приемники, но те молчали.
И ужас наполнял души запертых в тоннелях – в памяти оживали все кошмары, виденные когда-то в фильмах или онлайн-играх, или прочитанные книгах: от атаки инопланетян до «обычной» атомной войны. Не меньший страх царил на станциях. Не слушая метрополитеновцев – те впрочем сами растерялись, люди начали лезть наверх. На каких то станциях, вроде «Красногвардейской» или «Бибирево» машинисты и станционные рабочие
Хуже всего пришлось тем, кто оказался на старых, добротных станциях глубокого залегания. Если на окраинах народ как-то еще выбирался, то на Кольцевой линии и в центре наступил настоящий кошмар.
На бесконечных эскалаторах быстро возникла давка. Плотная масса человеческих тел, двигавшаяся почти в полной темноте, налетала друг на друга, шаталась, плотно сбитая, напрочь закупоривая дорогу самой себе. А сзади уже наступали новые и новые человеческие массы.
На двух станциях: недавно открытой «Боровской» и «Суворовской» эскалаторы, не выдержав, провалились, и сотни людей упали вниз, на острые зубья редукторов.
Но метро было лишь малой частью рухнувшей на город катастрофы.
Железная дорога умерла мгновенно – как только вышла из строя диспетчерская автоматика. Остановились электрички – иные в чистом поле, вдали от жилья, а угольные печки на большинстве их были давно заменены новыми импортными обогревателями, за которые железная дорога щедро заплатила.
Еще тысячи людей застряли в лифтах, и некому было вызволить их – многие лифтеры сами оказались в плену собственной техники.
Давка начинается и в больших торговых центрах, где погасло освещение. Попутно, те кто половчее хватал товар, попадавшийся под руку, переворачивали кассы, выгребая деньги и молотя продавцов, если те пытались мешать.
Позже это отметят особо – как быстро, почти сразу это началось...
Вышли из строя уличное освещение и светофоры. Погасли все рекламные щиты и транспаранты, украшавшие фасады домов. Город приобрел дикий и угрожающий вид.
Уже через полчаса все крупнейшие транспортные развязки и магистрали столицы были забиты машинами.
Пытаясь хоть что-то сделать, еще ничего толком не понимающая ГИБДД перекрыла Окружную дорогу, чем окончательно дезорганизовало движение. Вырубилась и связь – от электронной почты, до обычных городских телефонов. Не выжила и сотовая. Хотя базовые ретрансляторы мобильных сетей были оборудованы аккумуляторами и дизель-генераторами, дозвониться ни до кого было невозможно — сеть «упала» из за перегрузок, буквально блокированная миллионами звонков обезумевших еще до полного отключения электроэнергии горожан. В зоне отключений оказались штаб Ракетный войск стратегического назначения, все телевизионные передатчики и крупнейшие интернет-серверы.
Уцелела правительственная и военная связь, но, увы, обе были взаимно заблокированы. Наконец– во исполнение плана переворота, вовсю работали пресловутые «глушилки», рассчитанные в далекие шестидесятые на грядущую ядерную войну и снабженные автономными источниками питания. Столица и большинство территорий вокруг лишились связи напрочь. А потом начали умирать люди. Сначала старики и сердечники в метропоездах – стресс убивал их не хуже свинца. Потом – пациенты в реанимационных палатах, на операционных столах, из-за остановки медицинской аппаратуры вроде искусственной вентиляции легких и систем гемодиализа...