Крест и крыло
Шрифт:
Женщина, лежащая под капельницей, выглядела так. Что краше в гроб кладут. Бледное лицо с резко запавшими щеками и заострившимся носом, синеватые губы, резко выделяющиеся дуги бровей. Но Леонид уже знал, что опасность ей не угрожает. Чутьем оборотня угадывал в ней - сестру по крови. Такую же тигрицу. Да, еще не прошедшую инициацию, еще ни разу не перекидывавшуюся, но уже - живую. Уже реальную. И у его зверя где-то внутри топорщился мех на затылке.
Его тигрица. Его подруга. Его кровь...
Федор критически оглядел тело на каталке.
– Ладно. Сойдет. Но учти -
Леонид кивнул. Он и сам, собственно...
– а скоро она придет в себя?
– а черт ее знает. Оборотничество - это серьезная перестройка всех систем организма. Плюс почти смертельные раны плюс возраст... день, два? Посмотрим.
Уже через двадцать минут Леонид устраивал любимую женщину в одной из подземных комнат под 'Волчьей схваткой'. Сюда же перебрался и Мечислав. Здесь было удобнее обороняться. И уходить то-же, в случае чего. Сюда же должны были привезти Рокина. Где-то вторая группа?
***
Константин Сергеевич Рокин лежал и смотрел в окно.
Все было сделано. Жребий брошен. И ничего поделать уже нельзя.
Но как получилось, что он стал помогать вампирам? Как получилось, что он сам пришел к ним!? КАК!?
Он не мог найти ответа на этот вопрос.
Давно, еще пятнадцать лет назад, молодой лейтенант Костя Рокин по уши влюбился. В симпатичную Наденьку Вихрову. Девушка вроде бы ответила ему взаимностью. Они поженились, Рокина распределили в гарнизон недалеко от Иркутска...
Все было хорошо. Ничего не предвещало трагедии. Они были вместе уже два года. И Костя обожал свою жену. Они ждали ребенка. Девочку. Настеньку. Костя сам придумал дочке имя. Он был счастлив. Готов был на руках жену носить. И носил...
Пока Надю за каким-то лешим не понесло в Иркутск. К подруге. Ненадолго. Всего на два дня.
В гарнизоне как раз была проверка, Костя был занят, а когда проверка закончилась - он просто не узнал свою жену.
Куда-то исчезла излишняя болтливость. Исчезли веселые шуточки. Надя больше не бросалась ему на шею, не распевала песенки, не шила приданное для малышки... По квартире ходила мрачная, словно бы потухшая женщина. И взгляд у нее был... такой...
Такой взгляд Костя видел только у людей, которые потеряли всякую надежду. Даже не так. Было полное ощущение, что Надя с чем-то борется. Но с чем? И как он мог ей помочь?
Костя пытался спрашивать, уговаривал, кричал, ругался, спорил, просил... все было бесполезно. В лучшем случае Надя тихо плакала в уголочке. В худшем... он мог бы проделывать все это рядом с уни-тазом! Ей-ей, тот проявил бы больше эмоций!
А потом Настя опять исчезла.
На тот день у Кости был запланирован марш-бросок. А когда он вернулся вечером, он не нашел дома жены.
Все вещи оставались на местах. Она ничего не взяла. На месте были даже паспорт и обручальное ко-лечко, которое он дарил. Даже золотой крестик, с которым Наденька не расставалась - мамин пода-рок. И тот лежал рядом с паспортом.
Первое, что сделал Рокин - бросился к той самой подруге. Чтобы вытрясти
Подруга призналась, что они с Надей пошли гулять вечером по городу. Наде стало дурно, ей нужен был свежий воздух. А что было потом - она не помнила. Вообще не помнила. Как отрезало. Просто она оказалась у себя дома. И Надя была рядом. Но уже другая. Словно постаревшая за эту ночь лет на пять.
Следующую ночь подруга даже не помнила. Спала. И все тут.
Спала. Ничего не знала и не слышала.
Рокин пытался гулять по парку. Расспрашивал людей. Пытался искать.
Все было напрасно. Его жена и его нерожденный ребенок словно провалились сквозь землю.
Он искал несколько месяцев. А потом в отчаянии пришел в церковь. И там, только там ему сказали страшное. Ему рассказали, что Наденька была похищена и убита одним из ночных кровопийц. Рассказали про вампиров. Про оборотней. Показали, ЧТО эти мрази делают с людьми...
И Костя поверил. И искренне, верой и правдой служил ИПФ вот уже почти двадцать лет, спасая людей от исчадий ада.
Юля была первой, кто заставил его посмотреть на вампиров с другой стороны.
Да, исчадия ада.
Но... может быть, Господь не закрывает дорогу к спасению и для них? Рокин видел глаза Юли, когда она говорила, что любит. И узнавал этот свет. Так же сияли глаза Наденьки.
Они обе любили. Искренне. Действительно любили. И ради этой любви готовы были на все.
И... а что вампиры делают с людьми? Юля общалась с ними уже больше года. Пусть у него нет дока-зательств - Рокин свято был уверен - уже при первой их встрече, в домике охраны у некоего Снегире-ва, она была заодно с вампирами. И выгораживала их, не щадя себя.
Рокин не сомневался - Юля не смирится. Не сломается. Такую и монастырь не возьмет. Она любит. И вырвется из любого плена. И ее вампир будет искать ее. И не только вампир. Дракон. Алекс.
Он тоже любит. И тоже будет искать и ждать.
Рано или поздно она вернется. И тогда...
Юля - безудержная натура. Безутешная в горе, сумасшедшая в радости, страшная в мести. Когда она вернется, иконы в городе заплачут кровью. Если уцелеют.
И все же... Он не стал бы предавать своих. Но он видел глаза Алекса. Видел, как он смотрел на Юлю. Его глаза были любящими. Ласковыми. Теплыми. Он бы за нее глотку зубами перегрыз. Как и сам Костя когда-то за свою жену.
Рокин сам не понимал, ЧТО заставило его звонить. Не мог себе объяснить. Но знал твердо - он все делает правильно.
Тихонько звякнуло окно.
– Константин Сергеевич? Извините, что через окно, но если уж Петр Первый в него лез, то нам тем более не зазорно. Мы думали, что вас убили.
Алекс, спрыгнувший в палату прямо с подоконника, выглядел усталым и растрепанным. Только горе-ли лиловым пламенем нечеловеческие глаза. И резко выделялись скулы на осунувшемся лице.
– Н....е...т, - попробовал Рокин. Произносить глухие звуки оказалось мучением. Но пришлось попро-бовать еще раз.
– Го...о...рю... п...ло...о...