Крест Империи
Шрифт:
— Зря, - коротко сказала Мирс, - это же бизнес у них…
— Какой бизнес? О чем ты? Это же ребенок!
Мирс снисходительно хмыкнула.
— Про них много писали… понимаешь, это не ее ребенок. Это бизнес такой. Они крадут детей или это дети каких-нибудь пьяниц… Дают им снотворное. Эти дети всегда спят. Конечно, долго они так не протянут, месяца два-три, ребенок умер, находят другого… Ты что?
— И это… - слабым голосом спросила Элис, отрываясь от стенки, - вы это… так спокойно к этому относитесь? То, что вот сейчас ребенок умирает, - она оглянулась. Нищенки не было видно, - и он умрет, и…
— Ну иди, сообщи в полицию… полиция этим не занимается, а даже если… на всех сил не хватит. Ну одну поймают, а другие…
— Господи!
– искренне сказала Элис, - да лучше Империя, лучше все, что угодно, чем это… лучше бы даже эта нищенка сдохла на Элейиле…
Мирс вздохнула.
— Сложно все это. С другой стороны, обратно в казарму тоже никому не хочется. На фиг… вранье все это.
— Да везде плохо, Мирс, если подумать. Где хорошо-то? Думаешь, в Сканти хорошо? Тоскливо там…
— Тоскливо, - зло сказала Мирс, - тебя просто жареный петух не клевал, вот тебе и тоскливо. Не ценишь жизненных благ. Знаешь, есть люди, которым гораздо, во много раз хуже, чем тебе…
Видеон бормотал вполголоса. И люди в комнате говорили негромко. Крис сидела рядом с Йэном на диване, вплотную, положив руку ему на грудь. И время от времени безотчетно вороша его волосы, ласково проводя по щеке ладонью. Йэн жмурился от удовольствия.
С тех пор, как его выпустили из тюрьмы, их отношения изменились. Многое из того, что было запретным раньше - стало возможным. Крис обнимала его, целовала - пусть не всерьез, так, в щечку, но все же целовала. Запрет на прикосновения исчез. Может быть, и это было грешным - они предпочитали не задумываться о таких вещах. Все равно дальше это не зайдет, и было бы желание плотского греха - уже просто нет возможности. И Крис почти не отлипала от Йэна, почти все время сидела рядом с ним, будто жена. Даже и на людях, открыто - пусть видят, ну и что?
— Смотрите-ка!
– Тарсий включил видеон погромче.
— Что там?
– спросила Крис.
— "Час памяти", - усмехнулся бывший инквизитор. Все уставились в экран. Йэн ощутимо вздрогнул под рукой Крис. Может быть, лучше ему не смотреть такое… Да нет, он спокоен.
В общем-то, ничего особенного - передача, в которой рассказывали душераздирающие истории про репрессии и вообще деятельность ДИСа.
— Вы уверены, что… - начал было Иост, но Тарсий махнул на него рукой.
— Тихо-тихо! Смотри!
В экран вплыло знакомое лицо, круглое, чуть одутловатое, все такая же короткая стрижка, только волосы уже не рыжеватые, седые. Но в целом Абель Лавен не так уж изменился.
— Лавен!
– выдохнул Тарсий и посмотрел на Йэна. Тот прищурился и смотрел с интересом.
Журналистка за кадром задала какой-то вопрос, Лавен с достоинством кивнул.
— Да, я был осужден 14 лет назад на 22 года лишения свободы, срок отбывал на Элейиле в лагере. Реабилитирован правительством народного единства, то есть отсидел я всего 9 с половиной лет.
Журналистка прощебетала еще что-то. Лавен шумно вздохнул, сменил позу в кресле.
— Да видите ли, у меня есть дочь. Тогда получилось так, что она заболела. Смертельно. Злокачественная лейкопения, тогда ведь это не умели лечить. Врачи отказались от нее. Я понимал, чем рискую, но я все же хотел ее спасти.Ведь вы понимаете, что такое отцовские чувства! Я обратился к целительнице, кстати, это Вэлия Ратта, она сейчас известна… в определенных кругах. Ну и вот, собственно, в этом заключалась моя вина. Кстати, моя дочь была исцелена, она и сейчас, к счастью, здравствует…
— Вот ведь бедненький, невинный агнец, - сквозь зубы сказал Тарсий, - всего-навсего обратился к целительнице, а ему за это 22 года…
— Да, Йэн, - Иост повернулся к инквизитору, - а может, тебе тоже обратиться к каким-нибудь целителям, а? Теперь ведь это разрешается! Удивительно, почему это у нас до сих пор есть больные…
— Целители сдерут не меньше, чем в наноцентре, - буркнул Тарсий, - и вообще, давайте послушаем…
Йэн слушал, закрыв глаза. Он утомился, голова кружилась.
— Сейчас у меня свой небольшой издательский бизнес, я открыл журнал… у нас есть фонд помощи жертвам репрессий, - рассказывал Лавен.
Узнать бы, думал Йэн, как сейчас живут дети Эннии… кто им поможет. Ведь никто… они ведь не жертвы репрессий. И родители Бена - может, петрушку с лучком продают на улице…
Энния… Бен… до сих пор ведь болит, как два огненных кровавых пятна. Слава Богу, Климент выжил, и его даже почти восстановили, ну так, мелочи остались - нарушения координации, головные боли, зрение плохое… Интересно, а он как сейчас? Он ведь тоже не жертва репрессий.
Рука Крис успокаивающе гладила его по голове.
— Йэн… милый, ты не думай об этом… успокойся, Йэн. Тарс, вы бы выключили это лучше…
Тарсий убавил звук. Йэн открыл глаза.
— Да смотрите, это все ерунда. Ничего. Кажется, столько прошло с тех пор, а как вспомнишь ребят, так…
— Не напрягайся, - сказал Тарсий, - нам еще надо все закончить с твоими данными.
– -- - Быстро закончим, - ответил Йэн, - давай дальше работать, чем смотреть, действительно, на всякую мразь.
Тарсий пересел поближе. Раскрыл свою планшетку…
— Мы остановились на Майте…
— Тут, Тарс, у меня не так много данных. Я не встречал людей, которые лично общались бы с Императором. О КИДе я знаю практически все теперь. А вот с Майтом… мне трудно понять его мотивы. Либо он совершил сознательное предательство из каких-то соображений, либо его насильно заставили…
— Ну исходя из того, чем он теперь занимается… - задумался Тарсий, - у него теперь Фонд Майта, он ездит с лекциями по разным странам… недавно даже в рекламе снимался… в общем, вполне вписался… Вроде собирается на следующих выборах в президенты баллотироваться. Исходя из этого, думаю - сознательно.