Крест Империи
Шрифт:
Она была невысокая, темноглазая, кожа лица словно выскоблена и только что промыта слезами. Изящная, хрупкая женщина. Губы плотно сжаты.
— Садитесь пожалуйста, - я вскочил, поклонился, - вы ведь товарищ Лойра?
— Да, - она села. Глаза колыхнули темным пламенем, - вы из Инквизиции?
— Да, я из отдела магии и оккультизма, старший инквизитор, меня зовут Йэн Савинта. Мы начали расследование по вашему заявлению. Простите, товарищ, может быть, я принесу вам что-нибудь выпить?
Женщина стесненно пожала плечами.
— Минералки…
Я сбегал за водой, поставил перед ней стакан.
— Игги… я просто не могла предположить. Вы знаете, он был всегда таким… - ее плечи дрогнули, - таким здравомыслящим… спокойным.
— А в последнее время вы не замечали никаких изменений?
– спросил я, - последний раз вы видели его за три дня до происшествия…
Лойра задумалась.
— В общем, вы знаете - да. Вот сейчас, когда я думаю об этом, я вспоминаю, что он действительно изменился. Но тогда я ничего особенного не заподозрила…
— То есть это не очень бросалось в глаза?
— Нет, бросалось… Но не настолько, чтобы я встревожилась. Он выглядел очень возбужденным. Зашел ко мне, чтобы починить гардину, мой муж сейчас в командировке, месяц уже, вот я и попросила Игги… У него блестели глаза, знаете, как бывает, когда человек слегка выпил. Но я не стала спрашивать, что и как. Он двигался очень быстро, не так, как всегда. И еще знаете, он… он обычно очень аккуратный, если уж делает работу, то без малейшего изъяна. Такой стиль. Он лучше сделает медленно, но так, что комар носа не подточит. А тут… На окне наляпал клей, саму палку небрежно поставил. Ну не страшно, но во всяком случае, я отметила, что это не как всегда.
— Говорил что-нибудь?
— Говорил… ерунду какую-то. Вообще тоже - много болтал, больше, чем обычно. Рекомендовал мне для поясницы какие-то упражнения. Настойчиво так… Он всегда старается нас уговорить, чтобы мы увлекались всей этой ерундой. Но в этот раз он прямо давил и был недоволен, что я его не слушаю. А так… ничего нового не сказал.
Я кивнул.
— И вот еще вопрос, товарищ - ваш муж, это отец Игнатия?
— Да.
— Где он сейчас и как долго еще будет отсутствовать?
— Он в загранкомандировке, в Траинне. Еще две недели. Но он… они не были близки с Игги. Практически он не знает ничего, что не знала бы я. Они с самой школы с Игги почти не разговаривали. Видите ли, мой муж… он ревностный христианин, а Игги…
— Игнатий не посещал церковь после окончания Политехники?
— Нет. Он, знаете… был равнодушен. Как-то сказал - "Зачем нужны все эти обряды? Бог либо есть в душе, либо его нет". Мы, конечно, с отцом старались его убедить… Но ересями он тоже не увлекался…
— Я и не предполагаю такого. Просто это важно, в некотором смысле, - заверил я женщину, - сейчас для нас уже не имеет значения, во что верил ваш сын. Он пострадал, и наше дело - разобраться и все выяснить, и если есть виновные - наказать.
Лойра энергично кивнула, доверчиво взглянув на меня. Ей была близка такая постановка вопроса.
— Ну а по поводу его друзей вы что-нибудь можете сказать? С кем он был особенно близок? Подозреваете кого-то?
— Подозреваю - да нет. Я знаю его друзей. Все вполне нормальные, здравомыслящие люди. Никаких завихов… Пожалуй, чаще всего он встречался с тремя… нет, еще женщина…
— Женщина? У них что-то было?
— Нет-нет, - Лойра покачала головой, - это Терри… Терри…
— Терри Вайга?
– разумеется, я использовал меморику и запомнил все содержание записной книжки пострадавшего. Это бывает полезно, вот как сейчас - женщина с удивлением взглянула на меня.
— Да, Терри Вайга. Вы ее…
— Я видел только ее адрес. Больше ничего.
— Она старше Игги. Лет на восемь, по-моему. Познакомились они на почве лечебного голодания. Вместе проходили какой-то там процесс… Больше я ничего не знаю, но слышала о ней много от Игги. По-моему, она очень увлечена всей этой чепухой…
— Понятно, спасибо. Еще есть близкие друзья?
— Петрос Кинтао, школьный друг, Кей Ловента и Мариус, я знаю только его имя. Во всяком случае, он их приглашал к себе, я их часто видела. Петрос - очень хороший юноша, женат, христианин, по-моему, в последнее время они уже мало общались, у них разные интересы…
— Благодарю, - я допил свою кружку и отодвинул от себя, - у меня еще вот какой к вам вопрос. Почему вы решили написать заявление? Что вас встревожило? Может быть, вспомнится какая-то деталь, мелочь, что натолкнуло вас на эту мысль… Это может оказаться очень полезным.
Женщина задумалась. Над глазами собрались горестные морщинки.
— Видите ли…
Она говорила с трудом. Пыталась вспомнить.
— Видите ли, я была очень… потрясена… я не имею в виду, что больно, это понятно… Я не понимала, почему так произошло. Понимаете - я захотела понять… разобраться… Я до такой степени не знала собственного ребенка! Я не предполагала, что такое может случиться с ним. Ведь он… вы понимаете, он был очень, очень здравомыслящим, очень спокойным. Он был… эгоист. У меня трое сыновей, Игги средний. Это могло случиться со старшим, или младшим - но только не с ним. Он же любил себя. Это последнее, что могло с ним случиться. Он никогда не пил, даже на праздники, отец обижался. Он был просто помешан на этих своих увлечениях… на голове стоял каждое утро по часу. Ни разу ни в кого не влюбился. С ним вообще в школе хлопот не было. И вдруг… Он действительно был какой-то возбужденный, встрепанный. А потом на следующий день я ему позвонила, никто не ответил, и автоответчик был отключен. Он всегда включает вообще-то. Я не придала значения, мало ли… И когда меня позвали… Его уже вынули из ванны, но мне стало плохо. Вы знаете, столько крови… Мне стало плохо. А потом какая-то ненависть, непонятно к чему даже, к кому, и желание понять. Я стала просматривать его стол, книги, его записи. Он почти всегда писал на бумаге, вы видели - у него даже циллоса нет, даже монитора нет. Я прочитала эти его последние записи, вы их помните? Ну вот. Ему кто-то открыл глаза, и он что-то должен был сделать. Я поехала к моей подруге, она психиатр… она сказала, что острый психоз, скорее всего, исключен…
Женщина умолкла. Она наконец-то заплакала. Я ждал этого все время, она довольно долго держалась. Я взял ее запястье, крепко сжал и произнес, глядя прямо в лицо женщине.
— Успокойтесь, товарищ. Мы все выясним. Возьмите себя в руки.
Она тихо всхлипывала.
— Выпейте, вот, - я налил воды в стакан, женщина покорно взяла его, зубы застучали о край, - вы у психолога наблюдаетесь?
— Д-да… они мне сразу сказали…
— Это важно.
— Д-да.
— То, что вы говорите - действительно, выглядит очень подозрительно. И вы правильно сделали, что обратились к нам. Записи в дневнике действительно говорят о том, что здесь было вмешательство со стороны. Очень хорошо, что вы к нам обратились, ведь может быть, ваш сын - не единственная и не последняя жертва этих людей. Мы обязательно все проверим и найдем их.