Шрифт:
Ночью она проснулась от кошмара. Как будто она находится в сырой темной яме, и из глубины к ней тянутся бледные руки, похожие на ростки огромной картофелины. Она хочет отползти от этих страшных рук, но не может двинуться с места, связанная невидимой липкой паутиной. Лена смотрит с ужасом, как к ней тянутся жуткие бледные ростки, и знает: стоит этой руке коснуться ее, и она сразу умрет.
Вот уже осталось совсем немного – шаг, полшага. В самый последний
В спальне было темно и душно из-за плотных штор на окнах. В свое время, когда они делали ремонт, на этом настоял Олег. Окна спальни у них выходили на восток, так что приходилось защищать свой сон от солнечных лучей. Хотя где оно, это солнце, в Петербурге? Этим летом, во всяком случае, солнца почти не видно, только ветер да дожди.
Дождь шел и сейчас. Лена подошла к окну, раздвинула шторы и широко распахнула створки. Пахнуло мокрой листвой. Вон они, липы, а за ними река Мойка. В серой предрассветной мути видна темная вода, заштрихованная дождем.
Лена глубоко вдохнула сырой воздух и ощутила на щеках влагу. Через некоторое время сердце перестало колотиться, дыхание выровнялось. Она успокоилась.
«Это от духоты, – подумала она. – Нужно было не задергивать шторы. Олега все равно нет».
Ей захотелось, чтобы муж был рядом, как-то неуютно в этой квартире одной. И Славки нет. Муж уехал по делам в какой-то Запорск, Задорск. Ага, Заборск. И что ему в этом Заборске? Он никогда не рассказывал о делах, говорил, что дома, с семьей хочет о них забыть. Да она и не интересовалась. Зачем? Муж обо всем позаботится, а ее дело – дом, ребенок.
Славке шесть лет, в следующем году в школу. Н-да, в сентябре больше в отпуск не поедешь. Олег любил отдыхать в сентябре – не так жарко. А они со Славкой уже летали в июне в Таормину на детский курорт. Потом она отвезла сына к маме в Новгород. Скоро Олег вернется, и они поедут в отпуск. Не то чтобы он не любил ездить с ребенком, просто отдыхать предпочитал вдвоем.
Лена почувствовала, что замерзла. В августе ночи холодные, а уж этим летом и подавно. Она прикрыла окно, легла, закуталась в одеяло. Полежала немного, бормоча про себя наивные строки, под которые так хорошо засыпал Славка: «Спать пора, уснул бычок. Лег в кроватку на бочок».
Проснулась она поздно. Никто не будил, не нужно было вставать, чтобы приготовить Олегу завтрак и сварить кофе. Ей так мама наказывала.
Ты, дескать, живешь с мужем как за каменной стеной, на всем готовом, так будь добра хоть завтраком его накормить. Ничего с тобой не случится, если встанешь пораньше. Потом доспишь.
Олег первое время все отмахивался: не нужно, он и без того торопится на работу, а тут еще она путается под ногами. И вообще он с утра только кофе пьет, а его кофеварка варит лучше жены. А нет, так секретарша на работе подаст.
Но Лена к маминому совету прислушалась. Потихоньку уговорила мужа съедать по утрам хотя бы бутерброд, нельзя же начинать день голодным. Олег и здесь настоял на своем: подавай ему каждое утро бутерброд с черным хлебом и колбасой. Сколько Лена ни убеждала, что вареная колбаса – продукт не самый полезный, ничего не помогало. Ладно, с мужчинами спорить – себе дороже.
И Славка не прибежит понежиться с ней в кровати, у бабушки сейчас небось уже в речке купается. Няню они отпустили на лето, так что Лена осталась совсем одна.
Она потянулась и села на кровати. Дождь утих, но на небе по-прежнему серые мрачные тучи. Лена прислушалась к себе. Голова тяжелая, простудилась она, что ли? Да нет, горло не саднит, температуры нет. Наверное, это от ночного кошмара. Ее передернуло: так ясно вспомнились сырая яма и жуткие руки, похожие на ростки огромной картошки.
Она побрела на кухню. Мимоходом успела удивиться, что уже одиннадцатый час. Никогда она так долго не спала. Пользы все равно никакой, голова просто чугунная.
После душа тоже не стало легче. Пока причесывалась перед зеркалом, углядела темные круги под глазами. Это уже никуда не годится. Олег вернется, а она в таком виде. Нужно взбодриться, выпить кофе и заняться делами. Купить кое-что, Славку в бассейн записать. Да мало ли дел.
Есть не хотелось, а от запаха свежезаваренного кофе неожиданно стало мутить. Никогда раньше такого с ней не было. Она плюхнулась на стул, выпила стакан ледяной минералки. Вроде прошло, только на сердце какая-то тяжесть – давит и давит.
Нет, нужно взять себя в руки.
Она отхлебнула кофе. Ничего, все нормально, можно даже съесть сухарик. Она улыбнулась своему отражению в дверце кухонного шкафа. Все наладится. Нужно позвонить Олегу. Он не любил, когда она звонила среди дня, мало ли какие-нибудь важные переговоры или встреча. Но сегодня она хочет услышать его голос.
Лена направилась в спальню в поисках телефона. На тумбочке его не было. Может, в сумке? Да нет, вчера перед тем, как лечь спать, она посылала маме эсэмэску.
Вот же он, конечно, – свалился под кровать. Она встала на колени, чтобы дотянуться до него, как вдруг из соседней комнаты донесся какой-то вой – как будто сирена спешащей в ночи «Скорой помощи».
Лена вздрогнула. Уже в следующую секунду она поняла, что это за звук: в соседней комнате зазвонил телефон, только и всего.
Странно: звонил не мобильный, а стационарный городской телефон. В последнее время по этому телефону им никто не звонил, все предпочитали мобильные, вот она и забыла, как он звучит.