Крест на моей ладони
Шрифт:
Картинка на экране сменилась, начались новости спорта. Я выключила телевизор.
— Девять неизвестных так и останутся никому неизвестными безымянными трупами, — повторил один из рабочих-гремлинов.
— Которыми были всю свою жизнь, — сказал другой рабочий, человек. — Живые трупы.
— Теперь уже окончательно мёртвые, — ответил гремлин. — Навсегда.
— Вы знали, что так и будет, государыня? — спросил бригадир.
— Предполагала.
Суд над Девяткой состоялся вчера в Виальниене, и через астральное зеркало был виден во всех астральных залах волшебного мира. Для «Соловьёв» Кошурина организовала
У виальниенцев приговор суда — выслать обнулённых Предрешателей на основицу — вызвал гнев и возмущение. Они требовали казни. Некоторые, наоборот, возмущались тем, что суд вообще состоялся, что какие-то ничтожные простородности, пусть даже и с волшебной кровью в жилах, посмели оценивать поступки Всесовершеннейших Сотворителей и требовать у них ответа за содеянное. То, что эти девять мерзавцев хотели убить их детей, прирождённых холуёв нисколько не волновало. Но рабам — рабское, и потому слушать холопские вопли свободные люди не захотели, велели заткнуться. Быдло подчинилось. Остаётся надеяться, что людьми холопы всё же сумеют стать…
Теперь история Предрешателей действительно закончилось. Девяточники сами довершили свой приговор, когда принялись выяснять, кто больше виноват в поражении. А вскоре не останется и зеркал: как только волшебному миру будет показан репортаж о последнем деянии Тройственной Триады, Идзума разобьёт в мельчайшие дребезги все астральные зеркала, и рабочие, и запасные. Иногда уничтожать необходимо не только сам источник зла, но и его символы, пусть даже они и полезны в обыденной жизни.
Я вернулась в кабинет, собрала людей. Идзума доложил об исполнении. Всё в порядке.
— С прошлым покончено, — сказала я. — Займёмся будущим.
— Ещё нет, — возразил Джакомо. — Остался один вопрос. Дьятра, — повернулся он к начбезу, — вы ведь и сами могли стать Предрешателем…
— Нет, — качнул головой Дьятра. — Сотни лет прятаться под маской, бояться удара в спину от соседей по престолу, тратить все силы только на то, чтобы нагромоздить одну ложь на другую, потому что иначе не выжить… Я так не хочу. Это не жизнь. Не настоящая жизнь. Обманка.
— А мне их жаль, — сказала Альдевен. — Столетия взаимного недоверия и страха перед разоблачением, жизнь без жизни.
— Каждый сам выбирает свой путь, — ответила я. — Они выбрали, и пришли именно к тому, к чему и должны были придти в конце такой тропы.
— Но прошлого уже нет, — сказал Ильдан. — А будущего ещё нет. Самое время вспомнить о настоящем и заняться Чароостровом.
— На двух яхтах мы подойдём к нужной точке, — начала обсуждение планов Беркутова, — и сотворим из воды сушу. Но это будет именно суша — голая земля и больше ничего. Озеро с реками не в счёт. Без травы и деревьев эрозия быстро всё разрушит.
— Не разрушит, — возразила Тлейга. — Это уже забота гоблинов. Был бы посадочный и посевной материал, будут и корни, которые скрепят остров.
— Посадочный материал есть, — ответила я. — Закуплен. Теперь главное — регулярность поставок. Надо вовремя привозить его на Чароостров.
— Всё будет точно в срок, — заверил кикиморун Никифор.
— А жильё для людей? — сказал Дуанейвинг. — Мы ведь переселимся на пустое место, надо будет как-то обустраиваться.
— Строить гномы умеют, — ответил Каварли. — Вы твердь покрепче сделайте, а уж дома на ней мы возведём быстро.
— И голодать никто не будет, — пообещали русал и лешачка.
— От порождённых грязью и неустроенностью болезней тоже никто страдать не будет, — сказала Бьельна.
— Не будет и сбоев техники или дефицита нужных лекарств, — добавил Адайрил.
— Что ж, — подытожил Дьятра, — материальную сторону вопроса мы решили. Волшебническую — тоже. Гарантировать, что за те трое суток, пока будет создаваться остров, нам не помешают, и никто не сможет пересечь линию наших территориальных вод и воздушного пространства, я гарантирую. Как и то, что при этом не погибнет и не покалечится ни один большемирец. Но что будет со всем остальным?
— То, что мы и решили, — ответила я. — Пресс-конференция. Кошурина передаст сообщение по всем телеканалам мира, на границу нейтральных вод будут допущены несколько небольших судов с журналистами. Пока будут идти сотворительские работы, я расскажу о волшебном мире всё — назову имена лидеров Троедворья, и адреса резиденций, покажу, где находятся щели потайниц Лиги, Альянса и малюшков, объясню, как туда войти. Одновременно в интернете будет открыт сайт Разноединного Царства, где будет опубликована та же самая информация. Дня три-четыре большой мир будет переваривать новости. На какие-либо решительные действия никто не отважиться, потому что не будут точно знать, а что же волшебный мир способен сделать в ответ. Так что завершить начатое мы успеем. А когда все всё осознают, уже не будет ни волшебного мира, ни большого, потому что они сольются в один. Наступит время единоцелого мира, и нам всем придётся учиться жить в нём так, чтобы не мешать друг другу.
— Это сложно, — сказал Лопатин. — Но мы справимся.
— Не знаю, насколько хорош будет единоцелый мир, — медленно проговорил Амарено, — но лучше расколотых миров он будет обязательно. Потому что хуже, чем сейчас быть не может.
— Всеповелитель Кох, — глянула я на Роберта, — вы хотите что-нибудь сказать?
— Ты уже всё знаешь? — удивился и растерялся он.
— Нет. Так что решайте, всеповелитель вампиров, надо ли Разноединному Царству это знать.
Роберт опустил голову и тихо, запинаясь почти на каждом слове, начал рассказывать:
— Два дня назад я познакомился с одним туристом из Томска. Он медик, гематолог. Врач, который лечит заболевания крови. Так получилось, что у него было несколько пациентов-вампиров, так что о Троедворье он знает. — Роберт замолчал, плеснул крыльями. — Он утверждает, что на основе искусственной плазмы сможет создать предназначенный специально для вампиров заменитель крови. Надобности в Охоте больше не будет. А в дальнейшем возможно и полное исцеление от Жажды без потери волшебнических способностей. Но это он назвал малой вероятностью. А кровезаменитель — большой. Однако исследования потребуют крупных затрат. Свободных денег у Царства сейчас нет. Я говорил с людьми Алого Круга. Мы согласны ждать до лучших времён. Мы не хотим быть помехой. Не хотим, чтобы о нас говорили как об эгоистах, которые воспользовались тем, что всеповелитель — брат царицы.