Крестом и булатом. Атака
Шрифт:
— Я нэ видел...
— То есть — вы приходите в пещеру и все?
— Да...
— И долго ждете?
— Прымерно врэмя знаем. Час или два...
— Завтра в какое время придет лодка?
— После обэда...
— Это когда?
— Часа в тры или четырэ...
— Течение в озере сильное?
— Нэт. Вода стоит...
— Холодная? — неожиданно спросил Ро котов.
— Очень...
— Купаться можно?
Чеченец с удивлением посмотрел на странного русского, вздумавшего омочить свои чресла в ледяной воде подземного озера.
— Нэт, навэрное.
— А рыба там есть? — развеселился Владислав.
— Нэ знаю...
— Жаль. Люблю уху навернуть... Ты говорил про окошки в носу лодки. Они какой формы?
— Круглые...
— Большие?
— Меньше, чем в доме...
— Ну, это я понимаю. Размер примерно какой?
— Полмэтра, — задумался боевик. — Может, намного мэньше...
— Сколько окошек?
— Тры... И по стенке еще тры...
— Сверху, там, где люк, есть выступ?
— Да...
— Какого размера?
— До пояса...
— А на нем есть окошки?
— Нэт...
— Из выступа никакие палки не торчат? — слово «перископ» Рокотов употребить остерегся.
— Нэ видел...
— Что ж, понятно, — биолог поднялся и прошелся по комнате, покусывая нижнюю губу. — Не было печали, купила баба порося... Да, господа присяжные заседатели, влезли мы в историю... Кстати, — Влад повернулся к Лёме. — Тоннель в пещеру не заминирован?
— Нэт...
— И об озере все в деревне знали?
— Почти все...
— И дети туда не бегали? — издевательски спросил Рокотов. — Ты что мне тут туфту гонишь?!
— Я правду гаварю! — взвизгнул Беноев. — Там охрана стояла!
Веселовский нахмурился.
— Командир, надо бы проверить...
— Где вход в пещеру? — Влад развернул перед лицом пленника рисованную карту.
— Вот дорога свэрху... Она прямо туда упырается.
— Эта? — биолог ткнул пальцем.
— Да...
— Угу... Игорян, зови сюда Василия, Витальку, Кузьмича и Никиту. Этому — кляп. Пущай полежит немного под охраной. А мы — на разведку... Ох, не нравится мне известие об охране.
— Думаешь, пропустили? — озаботился Веселовский.
— Черт его знает... Но в любом случае — смотреть в оба! Пошли...
Глава 7
Новые Герасимы
Андрей Воробьев разложил перед собой листы судебного иска Руслана Пенькова к газете «Комсомольская правда», красным маркером пометил наиболее двусмысленные словосочетания и бросил быстрый взгляд на истца, что то бубнящего на ухо своему адвокату Шмуцу. Толстенький Шмуц важно кивал, излучая уверенность в успешном разрешении дела в пользу своего манерного клиента.
Воробьев потер колено, нывшее после столкновения с каким то парнем, пулей вылетевшим из здания суда, и подумал о том, что надо больше отдыхать. Буквально через минуту после того, как его чуть не сбил с ног молодой человек в джинсовой куртке, юрист краем глаза заметил мужскую особь в строгом деловом костюме, как две капли воды похожую на парня в джинсе [33] .
Андрей решил, что это был обман зрения, явившийся следствием жары и недосыпа перед судебным заседанием, назначенным на девять утра. Хотя нельзя было исключить и того, что в суд явились двойняшки, дабы разрешить какой нибудь спор о наследстве...
33
См. готовящийся к выходу в свет роман Дмитрия Черкасова «Дублер».
Воробьев отогнал посторонние мысли и сосредоточился на предстоящих прениях.
Лидер местного отделения партии «ДемВыбор России» опять выступил в амплуа сутяги и склочника. Ему в двадцатый уже раз не нравилось, что журналисты, вместо прославления «святой женщины Галины», перетряхивают грязное бельишко депутатши и вытаскивают на свет Божий разные дурнопахнущие подробности ее коммерческой деятельности, вроде лоббирования «демократшей» интересов московских топливных компаний и ее соучастия в растаскивании выделенных на детские дома денег из городского бюджета.
Пеньков опасался, что когда нибудь всплывут и документы, где фигурирует его фамилия. Поэтому он решил нанести упреждающий удар и с тех пор раз в две недели выступал по судам с речами о недопустимости оскорбления памяти мертвецов, взволнованно и косноязычно обличая зарвавшихся «акул пера». За что получил от журналистов меткую кличку Некрофилище.
Нанятый Русланом адвокат Шмуц надувал щеки и обещал «поставить всех на место». Однако за все два года беготни по судам эта сладкая парочка не добилась ни одного решения, где хоть в небольшой степени признавалась бы их правота. Журналисты злорадствовали и старались перещеголять друг друга в описании тех мерзостей, участником которых была покойная депутатша, вызывая этим у Пенькова очередные приступы праведного гнева и провоцируя его на новые заявления в суд.
В зале появилась молоденькая девчушка, исполняющая роль секретаря, и объявила, что заседание откладывается по причине отсутствия судьи.
Воробьев засунул в кейс бумаги, зевнул и направился к выходу.
Шмуц с Пеньковым налетели на девчушку и принялись скандалить, требуя объяснить, почему судья не соизволил явиться. Истерика «борца за справедливость» и его адвоката продолжалась минут пять, после чего секретарь позвала двух дюжих охранников...
Усаживаясь в свою машину, Андрей с удовольствием наблюдал, как Шмуца и Пенькова выбрасывают на улицу, напоследок приложив каждому дубинкой ниже пояса.
Рокотов переполз открытый участок между камней и улегся рядом с Кузьмичом, держащим на прицеле черный провал в скале. Вокруг отверстия тоннеля, ведущего к подземному озеру, буйно разросся шиповник.
— Простенько, но со вкусом, — шепнул Пышкин. — Вход виден только с одной точки...
— Движение?
— Ноль. — Кузьмич передвинул ствол «Грозы» на пару миллиметров вправо и снова застыл как изваяние. — Позиция охраны пустая.
— А если они внутри?
— Что чучмек сказал насчет коридора?