Крестоносцы (Гвиания - 3) (главы из романа)
Шрифт:
Гуссенс, щекастый, толстошеий, был красен как помидор, то и дело вытирал свою широкую потную физиономию некогда белым платком.. Перед ним стояла большая кружка пива, конечно же, не первая и не последняя.
Кеннон, бородатый, с выбритым до синевы черепом, тянул через розовую соломинку кока-колу прямо из горлышка бутылки. На бледном, оттененном угольно-черной бородой лице ярко синели большие полубезумные глаза.
Он первым заметил Жака и приветственно поднял руку:
– Хелло, Френчи! Твои командосы подоспели сегодня вовремя! А мои...
Он грязно
– ...не солдаты, а... Опять последовала яростная брань.
– ...Френчи, - обернулся и Гуссенс, поглаживая свой налитый пивом, похожий на бочку живот.
– Ты сегодня герой! Не ты, так федералы были бы уже в Обоко! Ха-ха-ха-ха!
– Ладно, сочтемся в аду уголечками, - небрежно отмахнулся Жак от поздравлений, сразу посыпавшихся на него со всех сторон.
Ветераны знали его, а новички, уже успевшие наслушаться рассказов о ночном сражении, смотрели на Жака с немым обожанием.
– Тут со мною два парня... Жак пропустил Петра и Анджея вперед и обнял их за плечи.
– Журналисты, будут писать о дерьме, в котором мы барахтаемся...
– За хорошие деньги, - добродушно заметил краснорожий Гуссенс.
– За наличные, за звонкую монету, а не за паршивые сопливые идейки...
Последняя фраза была явно адресована нахмурившемуся Кеннону.
– Мне наплевать на ваши споры, - хладнокровно продолжал Жак.
– Просто я хотел показать вам моих друзей. И сказать, что мы знаем друг друга много лет и побывали кое в каких переделках. Надеюсь, мне никогда больше не придется объяснять это кому-нибудь...
Петр перевернул еще две чистые страницы в записной книжке.
"Вся надежда на Анджея, - подумал Петр.
– Он сообщит всему миру о кровавой провокации "президента" Эбахона, совершенной с благословения нефтяной монополии "Шелл". О погроме, устроенном наемниками в провинции Поречье, чтобы разжечь национальную вражду, свалить вину на федеральное правительство Гвиании и отколоть Поречье от страны".
Переправив Анджея на каноэ через Бамуангу, Петр и Жак возвратились в "Эксельсиор". Наемников в баре поубавилось. Пьяное возбуждение сменилось усталостью и меланхолией, и парни в пятнистой форме, судя по еще не тронутым тропическим загаром лицам, в большинстве своем - новички, сидели за мраморными столиками, едва перебрасываясь тягучими, медленными фразами или просто тупо уставясь на полупустые стаканы, зажатые в кулаках.
Гуссенса и Кеннона уже не было, и Жак повел Петра в угол, где у стойки бара пустовали высокие табуреты.
– Посмотри на этих, - тихонько коснулся Петр локтем Жака.- Хотелось бы с ними поговорить... Кто они, как сюда попали...
– Гарсон!
– Жак щелкнул пальцем бармену, уже спешившему с бутылочкой кока-колы и стаканом, наполненным на два пальца виски.
– Бутылку виски парням на тот столик. Да скажи, что с ними хочет поговорить полковник Френчи!
...Петр перевернул еще несколько страниц - места для записей о Кенноне и Гуссенсе на будущее он оставил достаточно - и стал быстро, стараясь делать это как можно убористее, писать о том, что он услышал в этот вечер
"...Они назвались Лесли и Сэмми. Оба бывшие солдаты. Один служил на Мальте, Другой в Ольстере. Почему расстались с армией ее величества королевы Великобритании, умалчивают.
Что привело их сюда? Переглянулись и засмеялись: конечно же, деньги! В стране, где почти полтора миллиона безработных, отставному солдату приходится нелегко. А тут... опять переглянулись и рассмеялись... Газеты вдруг стали публиковать объявления: требуются бывшие военные для работы за границей. Нужны люди в возрасте от 24 до 45 лет. Звонить между десятью и семнадцатью часами по телефону...
Лесли, сохранивший солдатскую стрижку, толстощекий здоровяк:
– Ну я и позвонил. Какое-то там бюро услуг. Сказал, что по объявлению. Девушка ответила, что знать ничего не знает. Хотел бросить трубку, а она говорит:
"Если действительно интересуетесь работой, оставьте ваш телефон. Завтра до полудня вам позвонят". Я оставил - как тут не смекнуть, что парни боятся за свой бизнес! На другой день - точно, звонят! Говорит майор Вэнкс, просит прибыть в шестнадцать ноль-ноль в отель "Тауэр", номер 615.
Сэмми завербовался точно так же, по объявлению. Ему назначил встречу в отеле "Пикадилли" майор Хавкин".
Петр подчеркнул имена - Вэнкс и Хавкин.
"...Оба подписали контракт на тридцать шесть недель.
– Условия приличные, - говорит Сэмми.
– Такую работенку надо еще поискать!
У него низкий лоб, тяжелая челюсть, маленькие глазки-буравчики. Встретишь такого один на один в темном переулке - вздрогнешь. Говорит тихо, с хрипотцой.
Каковы же условия? Говорят об этом не стесняясь, даже хвастаясь... Жак сказал им, что я журналист и его друг, а к "полковнику Френчи", командиру соединения Кодо-3, они относятся как-то странно: боятся, восхищаются и завидуют. Итак, условия контракта:
150 фунтов стерлингов - подъемные, жалованье в неделю - та же сумма. Все без вычетов налогов. Вклад в банке. Если хочешь, могут переводить родственникам, где бы они ни жили. Через полгода - месяц оплаченного отпуска и билет на самолет до любого пункта земного шара.
Сэмми утверждает, что были обещаны и премиальные: 750 фунтов за подбитый танк, 250 - за каждого убитого солдата противника, 1200 - за взятого в плен офицера.
Сомнительно, чтобы "президент" Эбахон пошел на такие расходы, а пообещать можно что угодно!"
Петр захлопнул записную книжку - на сегодня хватит!
– задумался... Конечно, эти двое рассказывают далеко не все. Впрочем, вербовщики всем и не интересовались. Называй любое имя - на него тебе выпишут фальшивый паспорт, разумеется, если сначала получишь о'кэй от врача.
У врача эти двое и познакомились. Потом подписали контракт и получили аванс.
Доставили их в отель "Глостер", а там... там уже были свои ребята, почти целая сотня - это они и прилетели сегодня специальным рейсом в Уарри. Деньги за месяц вперед должны выдать послезавтра. А пока можно жрать и пить сколько хочешь за счет "президента" Эбахона!