Крестоносцы
Шрифт:
Папа успокоил всех и, усадив за стол, сказал:
– Это мне прислал подарок друг мой заморский. Обещал еще дополнить нашу коллекцию. Так что, не удивляйтесь этому, -и, подняв в руке кубок, продолжил. - Други и братья мои сокровенные, хочу поднести сей кубок к губам своим во благо дела святого и за исчезновение с земли нашей самозванцев всяких, порочащих имя божье, а заодно, нас с вами. Пейте и ешьте, други мои, ибо жизнь наша протекает скудно в домах молебных наших. Пусть, возрадуются сердца наши по этому поводу.
И с этими словами папа отпил часть вина из кубка, а затем сел и поставил его на стол. Так же поступили и другие, не усмотрев в этом греха какого или святотатства.
Спустя время это повторилось вторично, а потом пошло, как кому вздумается. Вскоре трапеза общая, призванная собирать
Когда еды оказалось мало, то появились девы, держа в руках те же подносы. Зал ахнул от красоты их, ибо тела были едва-едва прикрыты прозрачной тканью.
Они водрузили еду на стол и тихо удалились снова.
И тогда, тот же Глахополис сказал, обращаясь к своему соседу:
– Эх, хотелось бы и мне иметь у себя такое в Мене. Но ничего, добьюсь и этого погодя. Как думаешь, Иновензий?
Тот, к которому обращались, сильно мотнул головой в знак согласия и опрокинул внутрь вино из кубка, который стоял рядом на столе.
То же сделал и Глахополис, а затем, утерев рот широкой полой своего рукава, громко сказал во всеуслышание.
– Я сам буду исповедовать душу самозванца. И припеку ему лапки, - и он громогласно засмеялся.
Засмеялись и другие по этому поводу. Только папа почему-то смолчал, очевидно, понимая, что настоящее уже вышло из-под контроля.
Тогда, он встал и покинул зал, тем самым дозволяя своим подопечным делать все, что заблагорассудится.
И они принялись делать это. Кто пил, кто ел, набивая свое чрево чем-то, кто горланил псалмы на свой изысканный лад, а кто просто сидел за столом или под ним, уткнувшись головой в посуду или в кубок с вином.
А оно уже текло рекой, и были поданы еще яства, и их еще больше досталось тем, кто еще хоть что-то сознавал и различал другого.
На этот раз девы не ушли, а остались совместно с ними, превратив общую трапезу в какую-то застольную болтовню в игривости заискиваний людских, пред чем-то осоружным и не подлежащим тем же чинам по призванию.
Папа заглянул сквозь небольшое темное окно в зал и покачал головою.
– Эх, - молвил он, - не могут вести себя достойно душ и мыслей своих. Надо будет назавтра пожурить их и обучить естеству поведения всякого.
Затем, отступив от окошка, он двинулся к себе, предвидя свой отдых в опочивальне.
Спустя время в зале воцарилась тишина. Дев не было, а спящие и вовсю храпевшие священники расположились, кто где.
Посуда и приборы валялись повсюду, куда могли их донести сами люди. Все было съедено и все выпито.
И тогда, туда вошли несколько юных монахов, на ходу хватающие какие-то обглоданные кости и запихивая их себе в рот. Кто-то из спящих проснулся и, завидя это, сурово промямлил:
– А ну, идите, учите псалмы свои. Греховодники клятые. Не успели еще выучиться, а уже туда же. Брысь отсюда, - и он устало и вяло махнул рукой.
Те, кто вошел, испугались и быстро исчезли за дверью. Говоривший же снова уснул.
Спустя час в том же зале появились уже другие монахи более старшего возраста.
Они порастаскивали все тела спящих по разным монастырским кельям и все убрали, предварительно также съев недоеденное, как и более юные.
Зал стал чист и свеж после уборки, словно и не было здесь ничего.
Папа в это время проснулся и решил немного пройтись. Посмотрев в зал, он довольно улыбнулся и сказал:
– Молодцы монахи. Учатся делу святому в стенах наших. Все успевают и веру не забывают. Хорошее подспорье будет нам в будущем. Надо вот только кое-чему дообучить их в развитии общем, и глядишь, вера укрепится более в сердцах людских. Слава богу, души их не окрыжились в грехе людском общем. Вижу в этом смысл большой и далеко идущий. Надо укрепить это клятвой какою священною и силу воссоздать свою, чтобы порядок не нарушался.
И, посмотрев в последний раз на зал, папа удалился, погружаясь еще больше в мысли свои о делах грядущих в свете святописания разного.
Наутро все собрались вновь, уже немного отрезвевшие, хотя и с болевшими головами.
Пaпа устроил им небольшую чистку и головомойку, после чего уже более мягко произнес:
– Знаю, други мои и братья. Тяжело вам в кельях своих, забитых людьми и молебнами. Хочется и вам немного отдохнуть. Что ж, я понимаю это. Только ведь надо вести себя умно, не поддаваться какому веселью средь глаз прочих. Потому, смотрите у меня. Веру в сердцах сохраняйте и не вносите греха в нее своего. То же скажите и ученикам своим, и монахам также. Пусть, обучаются делу святому и не услаждают себя пороками. Разве что, подальше от глазу людского, да и то редко, чтоб не повадно было и не тянуло к этому. Богатства же и дальше приумножать надобно. Требуйте это от людей разных и особо богатых, ибо они подчинены больше греху всякому. Силу свою создайте, дабы привести любого и покарать за безверие его. Так бог наш учил когда-то и молил о помощи отца своего за дело общее святое. Вспоминайте об этом и донесите в края свои. На сим с вами прощаюсь до дня великого, когда самозванец пойман будет. Тогда, соберемся вторично. Идите и исповедуйте других, братья мои. Знайте: ваше слово божье - закон для остальных, а вы сами - преемники божие и наставники. Целуйте крест святой и подносите его людям, а кто гнушаться будет либо участью своей недоволен - то сразу еретиком обзывайте и сюда везите на казнь общую. Услащайте люд вином разным, но понемногу, чтоб им не повадно было. Скажите, это причастие божие, кое он пред своей смертной казнью испытал. Кто откажется исполнить сие - сразу сюда отправляйте. Сделайте каноны святые и пусть, все знают их наизусть. Кто позабудет, либо исковеркает как - ко мне ведите и еретиком обзывайте. Больше богу молитесь и люд заставляйте. Проверьте, чтоб в домах их лик святой находился, а у кого нет - значит, ересью обзовите. Говорите людям, что вы есмь сила божья и действуете по его повелению. Хотите добра людского и исполнения всех заветов божьих. Добивайтесь этого среди люду разного, а кто не исполняет веру - сразу еретиком обзывайте. Возвысьте себя над ними и над другими также в среде своей. Вы есть главные мои исполнители и поручители божьей воли, а я для всех единый исполнитель воли самого бога, ибо я есть избранный всеми и привселюдно утвержден ими. Везде расскажите об этом. Пусть, люд об том знает, а кто не удосужится понять - сразу ересью обзывайте и сюда везите. Будем костры жечь и изничтожать неугодных, в вере нашей отступных. Так говорил Иисус, бог наш и отец наш. Исполняйте все это и не забывайте ни о чем. Приеду, увижу что-либо не таковое, то силой божьей накажу вас самих. Помните об том. А теперь, в дорогу, ибо путь ваш далек и дел много.
Папа перекрестил всех трижды и, еще раз попрощавшись, удалился к себе.
Разъехались все по своим краям, и спустя время начали преподносить люду все то, что сказал им их поводырь великий.
И так оно и пошло из роду в род, из племени в племя, что вера - это крест на шее или где-то еще, что - это лик святой, писанный чем-то в домашнем очаге своем, что - это исповедь в храме божьем, обустроенном за их же деньги и богатства всия земли, и что - это закон для всех тех, кто в ней и подчинен другому.
Узнал об этом совете Михаэл, и совсем тяжело стало ему средь люду прочего. Ибо вера в святотатском исполнении глушила души многих и усмиряла самых великодушных изо всех людей.
Тогда, в непонимании этого, содеянного всеми, ибо одни подчиняли, а другие подчинялись, Михаэл обратился снова к Отцу своему.
– Отец мой, прошу тебя, объясни, что происходит на земле нашей? Почему люди верят им больше, нежели тому, что творю я, во их же благо очищения?
– Сын мой, - отвечая бог-отец, - отдались от них и очистись самостоятельно от всего, что ты исповедал в них самих. Пусть, твой приход будет всему люду уроком. Уроком в назидание всего и превозмогания сил своих. Оставь дела мирские и людские. Ты свою суть исполнил. Вера обогатила себя уже новым дыханием человеческих душ и их знанием, и она не угаснет теперь в сердцах людских, как бы ее не преподносили другие. Истинно соблюдавший ее и почувствовавший никогда не отречется в душе своей самолично. Возможно, он поступит так вместе со всеми, но в себе вера эта будет сохраняться всегда. Верь этому, сын мой, и удались на покой. В нужный час тебя позову я и отправлю в путь необходимый тебе самому. Поверь и такому. Сила веры людская - это вера истины ее. Знай это и запомни. И сохрани до скончания дней своих.