Крестоносцы
Шрифт:
Пламя давно потухло, дым уже вовсе не шел, а в комнате было убрано так, как могли убрать пять женщин, орудуя тряпками и водой.
Только запах гари оставался в замке и еще долго находился в нем до полного исчезновения.
Юноша лежал и молча смотрел в окно. Что-то напоминала ему эта картина заката. Но он никак не мог вспомнить. Вошла графиня и улыбнулась, увидев его уже не спящим.
– Вы давно не спите?
– спросила она участливо, обращаясь с ним, как с собственным сыном.
– Да, нет, - успокоил ее волнение Михаэл, - совсем недавно проснулся. Как все остальные? Сделали ли все то, что я сказал?
– Да, да, не волнуйтесь, - успокоила его
– Я хочу видеть их, - сказал Михаэл, приподнимаясь с постели.
– Лежите, лежите, - сказала графиня, - я сейчас всех позову.
– Хорошо, - ответил ей юноша и принялся ожидать своих подопечных.
Вскоре послышались где-то торопливые шаги, а затем дверь его комнаты отворилась, и в нее вошли все женщины вместе.
– Спасибо вам, Михазл, за доброту вашу и очищение душ наших грешных, - заговорила мадам де Тарвиль, - поняли мы, что были не правы во всем и оскверняли сердца свои хворью и злобой. Верим вам и верим богу нашему общему, и хотим отдать души ему, дабы запылали они благочестью нашей.
– Это хорошо, что вы все поняли это, - ответил Михаэл, -только не надо отдавать богу души свои. Живите участливо и справедливо. Созидайте на земле вашей и поклоняйтесь закону общему, не осоружному для всех вас во едином числе. Прошу вас об этом и молю вас также, ибо ниспослан я к вам небесами для подтверждения веры вашей и укрепления ее в сердцах людских.
Женщины после этих слов стали на колени перед ним и поклонились.
– Не мне кланяйтесь, - предупредил Михазл, - а богу нашему и в душе своей молитесь зримо и веруйте во все это. Очищаясь, храните молчание, ибо оно в душе вашей золото повседневное. Бог учит нас всех терпеть, ибо терпение -это дар его свыше, уму подчиненный и умом же достижимый. Исповедую вас за грехи ваши, ибо дал мне бог такое право и ратую за вас, и других также перед богом нашим единым, отцом его и святым духом. Отпускаю вас с благочестью и желаю добра всякого. Отныне, я и ваш духовник. Можете обращаться в душе своей ко мне, и я помогу вам всегда. Не пользуйтесь силой зла, ибо она осоружна и не мысляща вовсе. Пользуйтесь силой добра, и да ниспадет оно вам всем на головы ваши.
Сказав так, Михазл отпустил их с миром и решил, что назавтра покинет дом этот, давший ему первое пристанище и первую победу в делах его великих.
Но предупредил он всех, что отзовется еще и, возможно, посетит замок вторично.
Женщины поняли его и приняли слова его благочинно и послушно. За ночь собрали в путь далекий и снабдили разным снадобьем, сделанным по его уговору.
– Пользуйтесь и вы им сами, коль будет такая нужность, -говорил Михаэл уже утром на прощанье, - и разнесите другим также. Хорошо поможет оно, коль душа ваша чиста и вера к этому же готова. Верьте и исповедуйтесь лично, а за богатства свои не волнуйтесь. Они вернутся к вам, ибо теперь, вы все едины, и вера ваша единым скреплена. Воздайте богу нашему от доброты своей исходящей и окультурьте замок сей, да так, чтобы душа разная радовалась и всяк прощалась с мыслью осоружною при виде такого благочестия. Но оставьте комнату ту нетронутой и закрытой для всех и вся, как дань памяти сего дня великого и опустите на нее завесу тайны людской. Пусть, пока будет так, ибо гласит мне голос божий, что придет день и сие понадобится вновь для доказательства какого. Помните об этом. Благословляю вас на это и прощаюсь с вами. Не опостыньте сердцем своим и верьте тому, чему верите лично. Это и есть вера истинна в бога вашего триединого.
Попрощавшись, Михаэл уехал рано поутру, хотя раны его еще не зажили, а по телу проходила боль.
И видел он, как упала слеза на землю из глаз юной графини и остальных также. И больно ему стало в душе своей за это, ибо знал он уже тогда, что дом сей вскоре разрушен будет и не останется от него ничего, окромя руин древних.
Нахлынут сюда войны великие, и именем Христа будут поджигать все это и уничтожать живое во благо какой святой тати.
И упала слеза из глаз самого Михаэля, ибо видел он все это в душе своей и знал, что не увидит больше никогда при жизни сей первой любви своей обычной человеческой.
Но все же превозмог он себя и улыбнулся на прощанье, и помахал рукой им.
Они ответили ему тем же и также улыбнулись. Еще долго было видно уносящегося вдаль всадника, и еще долго стояли женщины, утирая слезы свои.
И видел бог все то, и радовался за них, ибо знал он, что воссоединит их в жизни далекой и возблагодарит за все пройденное ими.
Стадо понятно тогда, почему бог выбрал именно их, ибо носили они души предков своих, уже ранее очистившихся от бед всяких земных. Ибо не несли они больше зла в себе, а только доброту одну и щедрость любви своей.
Вышла замуж спустя года молодая графиня и нарожала детей на свет божий.
Вернулись богатства им, но они не притронулись, ибо дали клятву святую, что построят и воздадут то, что говорил им сын божий, ниспосланный вторично в очищение ада людского.
И так они и поступили. Вскоре потянулась толчея людская сюда и омыла своими слезами близлежащие земли эти.
И очищались души, и желали видеть благое. Но гроза уже наступала другая, и наступала на их самих, не желая мириться с этим и не желая отдавать власть свою чему-то иному.
И имя грозе той было святая чистопроповедная ложь, исходящая из недр людских разных и повязшая в буйстве, зломыслии и разврате.
ИСЦЕЛЕНИЕ ДУШ.
В ПУТИ
Шли года, и Михаэл становился старше. И вместе с этим обретал мудрость и понимание того, что он видел каждодневно, находясь в пути.
Куда он шел, пока было неизвестно, но та же сила толкала его на этот путь, посвященный высвобождению душ людских от зла великого и святотатства.
Много и многих он повстречал на своем пути. Встречались люди простые, богатые, честные, храбрые, хитрые, лживые, а порой искренние в душе своей; разных дел и разных взглядов на жизнь свою и чужую.
Встречались и те, кто был призван сердцем своим и телом служить богу единому на земле этой, но не получал Михаэл от них того, чего желал бы каждому в душе своей личной, чего желал бы бог видеть во всех людях.
Не было у них искренней чистоты в вере своей, и бродила она вокруг них, да около, но внутрь все же не опускалась.
И тогда, сказал ему бог, после долгих и тяжелых его раздумий:
– Не ищи того, что утеряно вовсе не тобою. Это их забота, и их жизненная стезя. Исцеляй и исповедуй, но не проповедуй истины, ибо истину проповедовать нельзя. Она сама исповедь людская и может быть понята только самолично в душе каждого. Согласись с этим, сын мой, и обнаружь себя вторично на земле этой грешной. Не препятствуй разврату и оголтелости всякой. Не останавливай их в делах горестных и заслуживающих упрека нашего и людского. Путь их лежит