Крестоносец
Шрифт:
Почему Андрей выступил к Адрианополю?
Не секрет.
Где-то к северо-востоку от него на территории старых болгарских земель действовала последняя крупная османская армия, прикрывавшая Константинополь от всяких инсургентов севера. Адрианополь выступал не только воротами столицы Великой Порты, но и базой снабжения для этой армии. Поэтому, заняв этот город или даже просто отрезав от него армию, можно было выиграть сражение просто и бескровно.
В теории.
На практике оказалось, что только лишь узнав о начале высадке десанта, армия эта развернулась и «под всеми парами» пошла к Адрианополю.
Андрей разместил в центре своего построения общую батарею из всех орудий, окружив ее пехотой. Кавалерия же расположилась за ней. Не на флангах, а именно сзади, чтобы быть в состоянии прикрыть любой фланг. У него было слишком мало всадников для того, чтобы распылять их…
А вот османы удивили.
Кроме относительно небольшого корпуса янычаров и сипахов их армия была представлена целой толпой наемников. Очень большой толпой. И, преимущественно из числа христиан. До Андрея доходили новости о том, что Сулейман таки решился «вскрыть» свою кубышку из всякого рода олигархов христианского разлива, вроде Шайтаноглу. Их самих пустил под нож, а имущество конфисковал. Что позволило ему не только компенсировать утрату казны, но и многократно ее перекрыть. А значит и воспользоваться услугами наемников без особых затруднений. Более того, судя по всему, именно из-за занесенных в нужные карманы мешочков с золотом наступление Габсбургов в Венгрии превратилось в фарс. Во всяком случае, армянские торговцы говорили об этом как об общеизвестном факте…
Начинать сражение никто не спешил.
У Андрея людей было мало и вообще он выглядел достаточно жалко на фоне громады османского войска. Но ни у кого из присутствующих иллюзий не имелось. После трех последовательных громких побед и удивительно результативного штурма Антиохии никто не сомневался — этот парень представляет смертельную угрозу даже при такой, казалось бы, безопасной армии. Он в головах местных приобрел репутацию этакого Рокэ Альва из «Отблесков Этерны». Если бы, конечно, они этот роман читали.
Сам же молодой Палеолог, видя СТОЛЬКО наемников-христиан под полумесяцем несколько опешил. Особенно его смутили ребята, прибывшие явно откуда-то из Западной Европы. Вон — и коробки пикинеров наблюдались, и отряды рейтар, и даже аркебузиры…
Постояли.
Потупили.
«Попялились» друг на друга.
Первым не выдержал Сулейман, что успел в последний момент присоединится к своей армии. Последней армии. Еще, правда, какие-то силы были у его сына — Баязеда. Но тот не спешил договариваться с отцом. И действовал самостоятельно. Независимо.
Сталкиваться в бою с Андреем Сулейман не хотел.
Попросту боялся.
Особенно в связи с тем, что, видя столь решительное численное преимущество, Палеолог не спешил отойти. Он, казалось, вообще игнорировал это обстоятельство…
— Смотрю, ты научил своих пекарей не бросать оружие при виде меня, — первое, что произнес Андрей, глядя в глаза Сулеймана.
— Мы не пекари! — яростно выкрикнул командир янычар, который несмотря на шутки, гулявшие по округе после
— А кто? — наигранно удивился Палеолог. И, не давая ему ответить, произнес: — Может быть, вы рабы, которых отняли у их родителей, насильно обратили в ислам и вырядили на потеху Султана шутами? Нет. Не думаю. Разве мужчина и воин такое потерпел бы? Так что, пекарь, помалкивай.
— У тебя острый язык, — с трудом сдерживая улыбку, произнес на французском, один из европейских офицеров — командиров наемников.
— Клинок острее.
— Не сомневаюсь, — хмуро произнес Сулейман. — Предложение, которое передавала тебе моя дочь, в силе.
— Боюсь, что я не могу его принять. Как тебе известно — я все еще женат, несмотря на все твои усилия…
[1] Из бронзы эту велосипедную цепь оказалось изготовить проще для проведения опытов.
Глава 9
1559 год, 21 августа, недалеко от Адрианополя
— И что ты предлагаешь? — напряженно спросил Сулейман.
И Андрей ответил.
Вежливо и цензурно предложив Султану расторгнуть контракты наемников, заключить с Андреем, Мальтийским орденом и Трапезундом «Вечный мир» лет на пять и покинуть Европейский берег, оставив Константинополь и Фракию ему.
Просто так оставить.
Без компенсаций.
В целом предложение это Сулеймана вполне устраивало. Потому что он не рвался в бой со своим визави. Но вот так просто отступать и терять остатки репутации он не хотел. Тем более, что его противник прилюдно оскорбил командира янычар. И оставлять это без ответа было никак нельзя.
Главы же наемных банд переглядывались, обмениваясь многозначительными улыбками. Их ситуация забавляла.
Андрея — тоже.
— Господа, — наконец обратился он к ним, произнеся на французском, — ну вы то зачем во все это влезли? Воевать против крестоносцев…
— Сир, в жизни всякое бывает, — уклончиво ответил французский командир матерого вида.
— Если вы одержите победу, то обретете славу. А если проиграете?
Командир промолчал, лишь неопределенно пожал плечами. По всему было видно — ему не нравилась даже сама мысль о поражении. Видимо перспективы свои он отчетливо осознавал. Да и победа, в целом, давала достаточно спорную славу. Ведь он, христианин, привел других христиан сражаться с крестоносцами в крестовом походе на стороне магометан. Ой как неудобно…
Андрей обвел взглядом этих красавцев. Они отводили взгляды. Все. Словно нашкодившие коты. Поэтому хмыкнув, молодой Палеолог отвернул коня и направился к своему легиону.
Очень не хватало здесь новоприобретенных союзников. Мальтийских рыцарей при поддержке испанской терции. Вот уж у кого задница вспыхнула от увиденного, так это у них.
А ведь был еще один нюанс.
Плен.
В случае поражения эти наемные банды в плен можно было не брать, вырезая. И никто бы в Европе даже не пикнул. Ибо справедливо и за дело. Ни о какой «плохой войне», вроде застарелого конфликта ландскнехтов со швейцарцами здесь и речи не шло. Общественное мнение было бы безусловно на стороне крестоносцев.