Крестовый поход Махариуса
Шрифт:
Его лицо скривилось. Наверное, он хотел услышать совсем другое. Но что я должен был ему сказать?
Это была правда, а Махариус всегда требовал, чтобы мы говорили ему и о нем только правду. Конечно, как всякий человек, он зачастую не хотел слышать эту правду, но от других отличался тем, что неизменно требовал ее.
Парень выглядел расстроенным, и я не мог его в этом винить, ведь только что ему отказали в последнем желании: подтвердить его веру в святых. Когда-то они, возможно, существовали, когда-то стояли подле Императора, наверное, где-то среди межзвездной тьмы их можно встретить до сих пор. Вселенная необъятна,
Я знаю только то, что Махариус не был святым. Возможно, он был величайшим полководцем со времен Императора. Он был способен на великую добродетель, как и на великую жестокость, но кто не поступал бы так же, дай ему возможность? А возможностей у Махариуса было предостаточно.
Я посмотрел на парня, но он уставился в потолок немигающими глазами. Поняв, что больше он их не закроет, я потянулся и провел рукой по его векам. Я оглядел комнату, заполненную мертвыми и умирающими, и подумал о Махариусе, о тех, кто следовал за ним, о его грандиозном и странном походе на край света.
Я подумал о лорде верховном командующем, подумал об Иване, Антоне и Анне. Подумал обо всех тех, кого не видел вот уже три десятилетия. Подумал о Крохе, лейтенанте и Гробовщике. Подумал о том, что едва не погиб сегодня, но вскоре наверняка умру, и решил, что нужно все это записать. Я должен сохранить все, что мне известно, чтобы однажды это прочли: правду о Махариусе и о Дрейке, об их священной войне по завоеванию Галактики, правду о том, кем они были и как умерли.
Поэтому я сижу сейчас с инфопланшетом в руках и делаю записи. По крайней мере, так я убью время до возвращения орков.
Для меня все началось на Карске IV. Вот как все было…
Глава 1
С вершины Пламебойного хребта я видел дорогу, ведущую прямиком в ад.
Вдали, на горизонте, новорожденные вулканы извергали химический огонь. Плавящийся камень в лавовых озерах бурлил вокруг островков собравшегося пепла. Крупные хищники с кожистыми крыльями парили на нисходящих воздушных потоках над адскими заливами. Это могли быть птицы, летучие мыши либо гарпии-мутанты из древних легенд. Зловещие создания летали слишком далеко, чтобы я смог разглядеть их подробно.
Даже на расстоянии в несколько готических лиг я чувствовал в ветре запах серы. Он заставлял меня непрерывно кашлять и оставлял во рту характерный привкус, который примешивался к кислотному воздуху Карска IV.
На юге, у изгиба хребта, батарея «Василисков» уткнулась в небеса потрепанными стволами цвета латуни. Расчеты установили орудия согласно всем требуемым ритуалам и теперь разворачивали их под девяностоградусными углами. Я почти ожидал, что они начнут обстреливать кипящие смоляные ямы, чтобы проверить точность прицеливания.
— Не думаю, что мы пройдем по той дороге, — заявил Антон, бросив хмурый взгляд в сторону огней.
Он прислонился к крупному оранжевому валуну, на котором уже покоился его лазган. Парень сильно исхудал и казался куда выше и худее обычного. Серая форма мешком обвисла на костях. На подмышках выглаженного мундира проступили огромные пятна пота. Противогаз болтался на шее. Шлем был сдвинут чуть назад, открыв шрам, который Антон получил на Харибдисе. Плоть в этом месте срослась бугорками — шрам
— И то верно, — согласился я.
Утерев со лба пот, я увидел, как в небо поднялся громадный гейзер лавы. Огромные куски горящих камней посыпались обратно на землю. Зрелище было одновременно потрясающим и удивительно неприятным, когда ты вдруг понимал, что именно оно отделяет тебя от цели. Скоро нам придется преодолеть эту массу пламени и магмы.
— Почему ты так считаешь?
— Танки утонут в расплавленном камне, а заодно и мы.
— Мы сгорим еще до того, как утонем, — заметил Иван. Из-за протезированной челюсти и слоя пластали, покрывающей половину разрушенного лица, его голос звучал как-то не совсем по-человечески. Наследие орочьей пули на Юрасике. Он поднял магнокуляры — трофей, взятый им у погибшего схизматического полковника, — и уставился в направлении огней. Иван до сих пор сохранял мощное телосложение боксера, которым прославился в гильдейском факторуме на Велиале. Он был единственным из нас, кто еще не вспотел среди удушливой жары планеты, и в этом я ему завидовал. — Расплавленный камень называется лавой, а мы воспользуемся дорогой. Там есть проезд. Вы бы знали об этом, если бы внимательно слушали на инструктаже Его Сиятельства.
Лицо Антона скривилось в глупой улыбке. У него были сгнившие желтые зубы, которые нередко встречались у улейных рабочих Велиала.
— И зачем мне это знать, если ты и так все расскажешь?
— Потому что я не всегда буду выручать ваши тощие задницы. — Иван почесал открытый участок груди, на котором виднелись следы порки. Он получил очередное понижение в звании за пьянство, что случалось столь же часто, как и повышения. Ему требовалось немало алкоголя, чтобы заглушить боль и избавиться от заражения кожи, которое то и дело появлялось после восстановительной технооперации, проведенной на лице.
Судя по выражению его холодных синих глаз, он думал о смерти. Такие мысли кружились в головах у всех нас с тех пор, как Генрик проиграл в лазганную лотерею. Я до сих пор озирался по сторонам, словно ожидая увидеть рядом старину Генрика, который сиплым голосом травил бы шутки и предложил бы мне свою флягу. Мы похоронили его в грязевой яме на Харибдисе шесть стандартных месяцев назад.
Мысли о смерти одолевают в начале любой кампании, а эта обещала стать самой крупной и опасной из всех, в которых нам приходилось участвовать. Ведь это был первый за десяток поколений полномасштабный Крестовый поход Империума. Даже Антон выглядел задумчивым. Грязным пальцем он почесал нижнюю губу. Он нахмурился, из-за чего шрам-сороконожка у него на лбу шевельнулся.
— Ты что-то притих, Лев, — сказал Иван, бросив на меня взгляд. — Снова думаешь?
— Когда рядом Антон, приходился думать за двоих, — парировал я.
— Обхохочешься, — бросил Антон.
— Ты сегодня в необычайно хорошем настроении, — заметил я.
— Куда же подевался весь твой словарный запас? — спросил Антон. — Ты всегда говорил цветисто, чтобы доказать, что не тупой. Или просто хочешь походить на лейтенанта и его прихвостня? Ты проводишь с ними в кабине слишком много времени.