Крестовый поход в Европу
Шрифт:
Несмотря на усиление беспокойства в конгрессе, американский народ все еще не был подготовлен для понимания всей серьезности положения в мире, а поэтому обучение войск пока было невозможно проводить в условиях, приближенных к боевой обстановке. Мы должны были обучать войска в спокойном ритме, рассчитанном на то, чтобы свести к минимуму возможное возмущение как самих солдат, так и их семей. Многие старшие офицеры были охвачены таким страхом перед вероятным взрывом возмущения в газетах против вывода солдат на учения в непогоду или против лишений в ходе длительных маневров, что не разрешали проводить интенсивную тренировку личного состава, которая с лихвой окупилась бы, когда начали бы свистеть пули в реальном бою. Настоятельные директивы сверху и протесты отдельных лиц, охваченных тревогой, не могли устранить апатию, глубоко укоренившуюся в условиях комфорта.
Перевод национальной гвардии в состав армии резко увеличил ее численность, особенно в пехоте и средствах противовоздушной обороны. Хотя части национальной гвардии были недоукомплектованы, плохо оснащены и слабо обучены, их организационная структура была завершенной; требовались только новое пополнение, оснащение, время и правильное обучение, чтобы превратить их в боеспособные войска.
Постепенно интерес к военным проблемам возрос. В конце 1940 года конгресс выделил некоторые средства для полевого обучения войск. Это обучение под наблюдением генерал-майора, позднее генерал-лейтенанта Лесли Макнейра, одного из способнейших офицеров, стало одним из основных методов подготовки войск. Из форта Льюис 15-й пехотный полк, как составная часть 3-й пехотной дивизии, направился на большие полевые учения, которые проводились в отдаленных округах штата Вашингтон и на полуострове Монтерей, к югу от Сан-Франциско. Сопутствующие учениям марши, планирование работы штаба и служб боевого обеспечения, организация и управление боем явились наилучшей школой для офицеров и солдат, как кадровых, так и недавно призванных. Одной из важных проблем было проведение 1100-мильного марша на автомашинах из форта Льюис к Джолон-Ранч, к югу от Монтерея, штат Калифорния. На созданном тактическом фоне мы проверяли и отрабатывали наши методы управления войсками на марше и систему организации связи между подразделениями.
Во время службы в 3-й дивизии я возобновил дружбу с товарищем по военному училищу майором Марком Кларком. Теперь на многих учениях мы работали вместе, что нам обоим доставляло большое удовольствие; я испытывал глубокое уважение к его организаторским способностям, умению планировать подготовку и обучение войск — ни один офицер не обладал таким высоким мастерством, как Кларк, в этих вопросах. Однако в связи с быстро увеличивавшимися потребностями в офицерах для штабов, возникающих повсюду в стране, вскоре его направили в Вашингтон и назначили помощником генерала Макнейра, а в ноябре и я был переведен с командной работы на должность начальника штаба 3-й дивизии, на которой оставался всего четыре месяца, а потом меня вновь перевели на новую работу на этот раз начальником штаба 9-го армейского корпуса, только что созданного в форте Льюис. На этой должности в марте 1941 года я получил первое временное воинское звание полковник.
Командиром корпуса был генерал-майор Кеньон Джойс. В его штабе я встретил группу исключительно способных и энергичных офицеров, трех из которых я пытался, и с некоторым успехом, держать около себя на протяжении всех военных лет. В то время все они были в относительно небольшом звании, но в годы войны стали известны как генерал-лейтенант Луциан Траскотт, генерал-майор Уиллард Уайман и полковник Джеймс Кертис. Такие люди, как они, стремились поддержать любые нововведения в обучения войск, обещавшие приблизить подготовку подразделений к реальным условиям боя, но это было трудовое дело.
Весной 1941 года каждый учебный пункт и центр лихорадочно занимался созданием армии Соединенных Штатов, в которую вливались все компоненты военной организации страны — кадровые войска, национальная гвардия, резерв, расширенный за счет сотен тысяч призванных на основании закона об отборочном призыве. Для нас в форте Льюис этот процесс начался 16 сентября 1940 года с прибытием туда первого эшелона 41-й пехотной дивизии. В течение короткого времени вся дивизия и другие части национальной гвардии были сосредоточены в этом лагере.
К следующей весне весь район Западного побережья находился в состоянии почти непрерывного движения — люди прибывали группами для назначения в части; кадровых солдат и офицеров забирали из подразделений, чтобы создавать новые части; одни офицеры и солдаты убывали на различные курсы переподготовки, другие прибывали с таких курсов; палаточные городки и казармы со множеством современных сооружений бытового назначения — госпитали, водопроводные системы, электроосвещение и энергетические установки — возникали там, где еще накануне были пустые поля.
Нашей задачей была подготовка и выпуск физически крепких людей, обученных военному делу и техническим специальностям, приученных к дисциплине и совместным действиям в составе подразделений и частей; мы стремились максимально привить этим людям чувство гордости за выполнение ими своего солдатского долга.
Но даже выполнение и этих ограниченных задач требовало от офицеров и солдат много сил и энергии. Штабные работники были заняты беспрерывным планированием, отдачей указаний и инспектированием, поиском компромиссных решений и увязыванием различных вопросов, назначением людей и выделением техники с учетом их постоянной нехватки; они стремились поддерживать в нашем районе такой темп приготовлений, какой был достигнут в масштабе всей армии.
В июне 1941 года я был назначен начальником штаба 3-й армии в Сан-Антонио, которой командовал генерал-лейтенант Уолтер Крюгер. Здесь я ближе познакомился с проблемами армии США в целом. Все сухопутные силы были разделены на четыре тактические армии, которые различались между собой по численности, но были похожи друг на друга в своей основе, так как состояли из кадровых частей, вокруг которых были собраны части национальной гвардии, а командные и штабные должности замещены офицерами резерва, рядовой состав укомплектован за счет отборочного призыва. Таким образом, указания и распоряжения, проходившие через меня в форте Сэм-Хьюстон, по вопросам обучения, морального состояния и боеспособности наших частей и дивизий точно отражали наш прогресс в этой области в целом по стране.
Общая обстановка складывалась благоприятно по сравнению с предыдущим годом. Теперь армия Соединенных Штатов насчитывала приблизительно 1,5 млн. солдат и офицеров. Однако ощущалась острая нехватка автомашин, современных танков, средств противовоздушной обороны. Почти совершенно не было подразделения обслуживания авиации. Более того, истекал годовой срок службы в составе армии частей национальной гвардии и солдат, призванных по закону об отборочном призыве, и это вызывало постоянное беспокойство, от которого мы избавились только через два месяца. В июне нас тревожила мысль, что поток людей из армии, который начнется в сентябре, не будет компенсирован соответствующим поступлением в армию новобранцев.
Однако даже быстрый рост армии и последние демонстрации военной мощи держав «оси» не встряхнули некоторых кадровых офицеров. Они продолжали цепляться за устаревшие принципы и порядки. Их слепоте уже не было приемлемого оправдания. Кроме того, теперь мы столкнулись и с иного рода трудностями. Многие офицеры национальной гвардии и резерва состарились в ходе предвоенной борьбы за сохранение гражданских сил безопасности, и теперь, когда их усилия двадцатых и тридцатых годов начали давать плоды, сами они оказались физически не в состоянии удовлетворять тем требованиям, которые предъявлялись в полевых условиях офицерам в боевых эшелонах.