Крестовый поход в Европу

Эйзенхауэр Дуайт Дэйвид

Гарнизон на Гавайских островах был настолько слаб, что военное и военно-морское министерства считали необходимым как можно быстрее усилить там воздушные и наземные силы, и эти меры должны были пользоваться приоритетом в наших усилиях на Тихом океане.

Ко времени нападения Японии на Перл-Харбор американские сухопутные войска на Филиппинах насчитывали 30 тыс. человек, включая специальные филиппинские формирования, входившие в состав американской армии. [4]

4

Эти силы состояли приблизительно из 40 тыс. солдат и офицеров американской армии, 12 тыс. филиппинцев и 8 тыс. личного состава американской авиации. — Прим. авт.

Американские

подразделения составляли гарнизон в Коррехидоре и в небольших фортах поблизости от него. Другие американские подразделения были сведены в филиппинскую дивизию, состоявшую из филиппинских частей и американского 31-го пехотного полка. Части национальной гвардии — три полка полевой артиллерии, один полк зенитной артиллерии, один пехотный полк, два танковых батальона и подразделения обслуживания только недавно прибыли на Филиппины в качестве подкреплений.

В 1941 году была усилена и авиация, и в день нападения Японии там было 35 современных бомбардировщика Б-17. Имелись там также 220 истребителей различных типов, но не все они были в боевой готовности. Генерал Маршалл знал, что по этим воздушным силам был нанесен удар и что они понесли тяжелые потери в ходе начальной фазы нападения, но он еще не получил точных данных.

Было известно относительно нехватки важнейших предметов боевого обеспечения, но что касается продовольствия и боеприпасов, то, как полагали, с ними не будет особых трудностей при условии, если будет время доставить их туда, где в них испытывают острую нужду.

10 декабря японские бомбардировщики нанесли тяжелые повреждения портовым сооружениям и складам военно-морской базы в Кавите, недалеко от Манилы. Часть небольшой оперативной группы, входившей в состав Азиатского флота, который базировался в манильской гавани, состояла в основном из дивизионов подводных лодок. Крупнейшим кораблем Азиатского флота был тяжелый крейсер «Хьюстон», находившийся в Илоило. Против мощного противника эти силы не могли устоять долгое время. А все указывало на то, что японцы намеревались как можно быстрее захватить Филиппины, и для нас весь вопрос теперь заключался в том, какие меры нам необходимо предпринять.

Генералу Маршаллу потребовалось, вероятно, около двадцати минут, чтобы нарисовать эту картину, а затем он внезапно спросил: "Каков должен быть наш общий курс действий?" Я подумал минутку и, надеясь, что сохраняю бесстрастное выражение лица, ответил: "Дайте мне несколько часов". "Хорошо", — сказал он и отпустил меня.

Характерно, что он даже не намекнул на один из наиболее важных факторов в этой проблеме: психологическое воздействие филиппинского сражения на американский народ и народы стран бассейна Тихого океана. Он отчетливо понимал, что, если человек не способен учесть это соображение, ему нечего носить звезду бригадного генерала.

С этой новой проблемой я направился в свой кабинет, выделенный мне в управлении, известном тогда как управление военного планирования, которое возглавлял мой старый приятель бригадный генерал Леонард Джероу. Было очевидно, что мой ответ должен быть неоспоримым и быстрым, если я хочу завоевать доверие Маршалла и доказать свою полезность в военном министерстве. В этом мне помог мой старый опыт.

Вскоре после Первой мировой войны я в течение трех лет служил под началом одного из самых опытных военных людей генерал-майора Фокса Коннера. Одной из тем, которой он чаще всего касался в беседах со мной, было союзное командование, его трудности и проблемы. Другой его темой был генерал Джордж Маршалл. Генерал Коннер обычно говорил мне: "Мы не сможем избежать другой большой войны. Когда мы вступим в эту войну, мы будем в ней участвовать с союзниками. Придется выработать систему единого командования союзными войсками. Мы не должны согласиться с концепцией «координации», в соответствии с которой был вынужден работать Фош. Мы должны настаивать на личной ответственности за руководство военными действиями. Лидерам придется научиться преодолевать националистические соображения в ходе осуществления кампаний. Единственный человек, который может это сделать, — это Маршалл: он близок к гениальности".

Вспомнив об этом, я решил, что мой ответ должен быть кратким, выразительным и основанным на доводах, в которые я искренне верил. Никакое красноречие или блестяще сформулированные общие рассуждения не произведут впечатления на того, кого Фокс Коннер готов был причислить к гениям.

Вопрос, поставленный передо мной, отличался исключительной сложностью, а мои знания для подхода к нему были, вероятно, эквивалентны знаниям среднего трудолюбивого армейского офицера. Конечно, я прошел военный курс в системе обучения офицеров армии, а вскоре после окончания военного колледжа в 1928 году работал в качестве специального помощника в аппарате помощника военного министра, где мои служебные обязанности быстро расширились до того, что мне приходилось выполнять секретную работу для начальника штаба армии.

На этой должности мне пришлось рассматривать военные проблемы в мировом масштабе и конкретно изучать такие вопросы, как мобилизация и организационный состав армии, роль воздушных и военно-морских сил в войне, механизация войск и острая зависимость всех элементов вооруженных сил от индустриальных возможностей страны. Это последнее обстоятельство имело для меня особое значение, поскольку я глубоко верил, что моторизация и механизация в крупных масштабах и развитие авиации беспрецедентной мощи будут характерной особенностью армий будущего. По этому вопросу я написал ряд исследований в докладов. Имея такие убеждения, я знал, что любые разумные приготовления к войне требуют тщательно разработанных планов быстрой мобилизации промышленности. Годы, посвященные работе такого рода, открыли для меня почти новый мир. За это время я встречался и работал со многими людьми, мнение которых я высоко ценил как в военной, так и в гражданской жизни. Среди таких людей выдающейся фигурой был Бернард Барух, к которому я всегда питал глубокое уважение. Если бы его рекомендации по установлению общих цен и разработанные им организационные планы были оперативно и полностью приняты в декабре 1941 года, то наша страна сберегла бы миллиардные суммы денег и, возможно, выиграла бы время, а следовательно, избежала бы излишних потерь в человеческих жизнях.

От решения подобных задач я ушел в 1935 году, отправившись на Филиппины. Теперь, спустя шесть лет, я снова оказался в военном министерстве. Страна находилась в состоянии войны, и Филиппинам угрожала смертельная опасность.

Так я начал сосредоточиваться на вопросе, поставленном генералом Маршаллом. Для нас обстановка в западной части Тихого океана, как ее нарисовал начальник штаба армии, в данный момент была совершенно угнетающей. Флот не мог предпринимать попыток осуществить какие-либо активные действия вдали от своих баз, и надводные корабли не осмеливались заходить в филиппинские воды. Громкие требования командующих наземными и воздушными силами на Гавайях и на Западном побережье укрепить оборону, усиливаемые истерическими заклинаниями со стороны мэров городов, городских муниципалитетов и конгрессменов, были такими, что для их удовлетворения потребовалось бы значительно больше сил и средств, чем располагала тогда страна.

Приходилось с огорчением признать, что в то время невозможно было сразу усилить филиппинскую группировку. Любая попытка отправить крупные подразделения на острова должна была подкрепляться способностью флота быстро восполнять потери и тем самым обеспечивать надежность действий в этом районе в будущем. А в данный момент трудно было сказать, когда это станет возможным.

Для продления обороны Филиппин, пока корабли ремонтировались, можно было доставить на острова предметы острой необходимости с помощью подводных лодок и кораблей — прерывателей блокады, а при условии, что мы сможем держать открытыми необходимые линии коммуникаций, кое-что можно было бы отправить и по воздуху. Австралия оказалась ближайшей к Филиппинам территорией, которую мы надеялись использовать, проложив для этого необходимые линии коммуникаций вдоль островов, находящихся между этим континентом и Филиппинами.

Если мы собирались создавать в Австралии базы, то нужно было обязательно обеспечить безопасные линии коммуникаций к ней самой. А это означало, что мы должны немедленно принять меры, чтобы сохранить за собой Гавайские острова, острова Фиджи, Новая Зеландия и Новая Каледония, а также надежно обеспечить безопасность самой Австралии.

Казалось возможным, хотя и маловероятным, что в Голландскую Индию, самый богатый район мира по некоторым видам естественных ресурсов, удастся не допустить японского агрессора, который вскоре ощутит острую потребность в добываемой там нефти, чтобы продолжать свои наступательные операции. Пока мы это не сделаем, невозможно будет направлять на Филиппины истребительную авиацию, не обладающую достаточно большим радиусом действия, а истребители играли исключительно важную роль в обеспечении успешной обороны.