Крестовый поход
Шрифт:
Он стал подниматься по лестнице. Сзади следовали Дзаккария, Анджело и Карло, четвертый рыцарь-сицилиец.
Наверху длинный коридор освещали факелы. Три двери справа, четыре слева и одна в конце. Все закрыты. Уилл направился к первой двери, но остановился, снова услышав приглушенный плач младенца. Это было дальше по коридору, вероятно, вторая дверь справа. Он повернулся к Дзаккарии. Сицилиец кивнул, и они, изготовив оружие, вместе приблизились к двери. Комната была полна людей. Трое мужчин, по виду слуги, четыре женщины и шестеро детей, не считая младенца на руках полной женщины в расшитом плаще. Двое стражников с выхваченными мечами даже не пошевелились.
— Спокойно, — сказал Уилл. — Мы не причиним вам вреда.
— Зачем вы явились в мой дом? — спросила полная женщина. Ее голос дрожал от страха.
— Поговорить с Гвидо Соранцо, — ответил Уилл, опуская меч.
— Его здесь нет, — проговорила она поспешно.
Уилл не успел ничего сказать, его опередил Анджело.
— Где Гвидо, отвечай? — рявкнул он. — Иначе я отрежу твой язык.
Женщина отшатнулась, один из детей с плачем схватился за ее плащ. Тем временем из коридора донесся крик. Анджело ринулся к последней двери.
Уилл побежал за ним вслед, бросив Дзаккарии:
— Охраняйте их!
— Помогите! — раздавалось за дверью.
— Открой дверь, Гвидо, — крикнул Анджело. Выругавшись, он отступил и сильно ударил ногой. Запор с треском сломался. Анджело ворвался в комнату, выхватив длинный меч с хрустальной рукояткой.
В комнате, оказавшейся хозяйской спальней, никого не было. Кричали за окном. Уилл выглянул. На узком карнизе, уцепившись мясистыми руками за выступ камня, стоял Гвидо Соранцо. Уилл схватил его руку, когда она уже соскользнула.
— Ради Господа на Небесах, спасите меня! — завопил Гвидо.
Уилл и Анджело с трудом втащили его обратно в комнату.
Потный толстяк со стоном повалился на пол.
Анджело посмотрел на выложенный камнем двор внизу.
— Тут же два этажа, Гвидо. Ты что, вообразил себя ангелом?
Он пнул купца:
— Вставай.
— Бога ради, Анджело, — взмолился Гвидо, — не трогай мою семью.
— Никого не тронут, если ты расскажешь то, что мы хотим знать, — сказал Уилл, вкладывая фальчион в ножны.
Анджело выступил вперед:
— Коммандор Кемпбелл, позвольте дальше действовать мне.
— Почему? — спросил Уилл. Высокомерный венецианец нравился ему все меньше.
— Потому что ваш великий магистр назначил меня допросить этого человека, — холодно ответил Анджело. — А вы обязаны меня охранять.
Уилла кто-то тронул за плечо. Он обернулся. Сзади стоял Дзаккария.
— Могу я поговорить с тобой, коммандор?
Они вышли за дверь.
— Коммандор, мы обязаны выполнять приказ великого магистра. Допрашивать генуэзца он поручил Виттури.
Сицилиец говорил доброжелательно, без тени назидательности.
За дверью Анджело возвысил голос:
— Отвечай, ты, тварь.
Дзаккария глянул на дверь:
— Пусть спрашивает. Наше дело повиноваться приказам великого магистра. Верно, коммандор?
Подумав, Уилл кивнул.
— А что с его семьей?
— Стражников мы разоружили, — ответил Дзаккария. — Жену и слуг успокоили, как могли.
— Ладно, подожди меня там, — сказал Уилл.
Дзаккария хотел что-то сказать, но затем кивнул:
— Хорошо, коммандор.
Уилл стоял у двери спальни и ждал. Ползли минуты. Ночную тишину нарушали лишь плач младенца и голос Анджело за дверью. Венецианец говорил тихо, до Уилла доносились лишь обрывки разговора.
— Ты рассказал кому-нибудь? — Этот вопрос Анджело повторил несколько раз.
Затем Уилл услышал голос Гвидо:
— Это я из-за подряда! Клянусь! Мне нужен был подряд! Вот и все!
В ответ на это Анджело что-то прошипел.
Через пару минут Гвидо пронзительно вскрикнул.
Дверь распахнулась, появился Анджело, прижимая левую руку к щеке. В правой он держал окровавленный меч. Позади него Гвидо сидел на полу, ухватившись руками за грудь.
— У этого мерзавца был кинжал, — бросил Анджело. — Но дело сделано. Я узнал все, зачем приходил. — Он посмотрел на Уилла: — Теперь, коммандор, сопроводите меня обратно к великому магистру. Мне есть что ему рассказать.
Анджело направился к лестнице, а Уилл вошел в комнату и присел на корточки перед Гвидо. В груди у генуэзца зияла кровавая рана. Уилл уже начал подниматься, когда Гвидо Соранцо открыл глаза и срыгнул. Под подбородку потекла кровь. Он застонал и зашевелил губами, выпучив глаза. Уилл наклонился ближе.
— Ты и твой великий магистр сгорите в аду, — прошептал Гвидо. — Черный камень будет вам не спасением, а гибелью. Так будет. Будет. — Он издал свистящий вздох и затих.
Уилл посидел на корточках еще с минуту.
Затем поднялся и в оцепенении спустился в ночную прохладу двора. В голове эхом отдавались последние слова Гвидо.
«Черный камень будет вам не спасением, а гибелью».
12
Венецианский квартал, Акра 16 марта 1276 года от Р.Х.
В большой кладовой магазина на Шелковой улице было сумрачно и прохладно. Для предохранения ткани от выцветания там всегда закрывали ставни, даже в разгар лета. Элвин вдохнула знакомый запах. Насыщенный, почти приятный. На полках лежали сотни кусков ткани, приготовленные к отправке в Венецию, а оттуда в города по всему Западу. Она прошла вдоль полок, считая куски. Последняя проверка перед доставкой на корабль. Провела рукой по рулону роскошной венецианской парчи, которую так любила ее прежняя госпожа, королева Франции. Эту ткань много лет поставлял французскому королевскому двору ее теперешний хозяин, Андреас, просматривающий сейчас бумаги за рабочим столом.