Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

Васильев Юрий

Основную часть дезертиров составляли деревенские жители – крестьяне—середняки. Крестьянское население сочувственно относилось к дезертирам: дезертирство в весенний, летний и осенний период объяснялось необходимостью выполнения неотложных сельхозработ, посевной кампании и своевременной уборки урожая во время полевого сезона. Многим семьям красноармейцев некому было оказать помощь. Необеспеченность семей красноармейцев являлась существенной причиной дезертирства. Неслучайно, что массовый отлов дезертиров практиковался именно во время сельхозработ, в поле.

В связи с разрастанием фронтов Гражданской войны резко увеличился призыв в Красную Армию. 11 апреля 1919 г. был объявлен призыв крестьян пяти возрастов (1896—1890 гг. рождения) в 9 неземледельческих губерниях. В середине 1919 г. ее количественный состав Красной армии насчитывал 1,5 млн человек – в течение полугода армия более чем утроилась [481] .

3 июня 1919 г. Совет Труда и Обороны принял постановление о мерах по искоренению дезертирства. При добровольной явке в военные комиссариаты в течение недели со дня опубликования постановления дезертиры и лица, уклонившиеся от мобилизации, освобождались от суда и наказания. Комиссии по борьбе с дезертирством получили полномочия проводить полную или частичную конфискацию имущества и передавать земельные

наделы во временное пользование семьям красноармейцев. Такие же меры могли быть применены и к укрывателям дезертиров. Власти применяли репрессивные меры к семьям дезертиров, использовали принцип круговой поруки, устанавливая контрибуции целым селам за дезертиров, в первую очередь хлебные, различные виды штрафов. В практику вошли показательные расстрелы дезертиров.

481

Какурин Н. Е. Как сражалась революция. Т. 2. С. 26.

Летом 1919 г. отмечены волнения во многих смоленских селах и хуторах: Глушевка, Карабаново, Анциферово, Смоляки, Велико и Веливко Катынской волости, Ананьенка, Тетери, Большой и Малой Обурох, Охотное Руднянской волости. В числе их организаторов оказались местные крестьяне Николай Горбачев, Федор Леонтьев, Павел Малашенков, Леонтий Иванов, братья Карпошкины, Андрей Григорьев, Федор Степанов, Михаил Качаев, Дмитрий Лавренов, Роман Меничкин, Андрей Зайцев, Захар Муравьев [482] . В июле 1919 г. с участием дезертиров имели место восстания в Московской губернии (Можайский и Волоколамский уезды), Тверской (Вышневолоцкий уезд), во всех уездах Ярославской и Костромской губерний, во Владимирской (Юрьевецкий уезд – «Аньковское восстание», Александровский уезд), Вологодской (Вологодский, Грязовецкий, Кадниковский уезды), почти всех уездах Тамбовской губернии [483] .

482

РГВА. Ф.6. Оп.12. Д.13. Л.214—216.

483

РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 13. Л. 214—216.

В Тамбовской губернии летом 1919 г. из 14 785 человек, подлежавших мобилизации, на призывные пункты явилось лишь 3 108 (21%). На 20 июля в губернии числилось 48 572 дезертира. В Тамбовском уезде вооруженные выступления дезертиров имели место в четырех волостях, в Кирсановском – в районе Инжавино. В 1919 г. на губернию была установлена продразверстка в 27 млн пудов. Но год выдался неурожайным. Крестьяне прятали скудные остатки прошлогоднего хлеба. В июне стало ясно, что добровольной сдачи хлеба не будет. 20 июня Тамбовский губисполком констатировал полное прекращение сдачи хлеба крестьянами. 3 июля в восьми уездах было введено военное положение, чтобы сломить сопротивление крестьян. На фоне массового дезертирства применение вооруженной силы продотрядов для сбора хлеба лишь обострило положение. 26 июля Кирсановский уездный ВРК признал бессилие власти в борьбе с дезертирами, заложниками которых стали коммунисты и работники деревенских Советов. ВРК приказал волостным исполкомам, военным комиссарам и ячейкам РКП (б) взять заложников из кулаков, укрывателей дезертиров, самогонщиков и других, чтобы они отвечали головой за каждого убитого коммуниста и любое сопротивление крестьян [484] .

484

Осипова Т. В. Указ. соч. С. 129.

В августе в Казанской губернии разгорелись волнения одновременно в пяти волостях, ликвидированные отрядом губчека. Результат: два расстрела и в качестве меры наказания – 760 тыс. рублей штрафа, наложенных на непокорные 18 селений. Особое возмущение среди крестьян Казанской губернии вызвала так называемая помольная система. Ее инициатором в августе 1919 г. стал губернский комиссар Л. Г. Пригожин. Помольная система состояла в следующем: за размол зерна на мельницах с крестьян требовали не деньги, а четыре фунта муки с каждого пуда размола. Специальные помольные билеты служили формой контроля и учета зерна. Они выдавались каждому крестьянину на полгода – бeз билетов размол зерна на мельницах не допускался [485] . Подобным образом губернские власти рассчитывали взять под контроль собранное крестьянами зерно с целью его реквизиции в счет продовольственной разверстки. 9 сентября 1919 г. распоряжением председателя Казанского губисполкома И. И. Ходоровского и губпродкома устанавливалась ответственность за размол муки без помольных билетов: «Объявляется окончательно для сведения всех граждан, что мука, провозимая без помольных билетов, конфискуется бесплатно. Производящие помол без помольных билетов передаются суду. Мельницы, производящие помол без билетов, отбираются в казну, а мельники немедленно арестуются и передаются суду революционного трибунала… Немедленно проведите конфискацию муки, привозимой без билетов, привлекайте виновных к ответственности [486] .

485

Крестьянское движение в Поволжье. С. 806.

486

Там же. С. 303.

В Костромская губернии вооруженные отряды, занимавшиеся подавлением восстаний в Красносельской, Семеновской, Быгизинской и Мисковской волостях, производили незаконные реквизиции продуктов, сопровождаемые убийствами местных жителей [487] . В это же время произошло восстание в селе Большое Ливенского уезда Орловской губернии. Стихийный крестьянских протест был вызван расстрелом группы селян, притеснениями и угрозами со стороны местной власти, взяточничеством, пьянством ее представителей, вымогательством. За несколько дней до восстания разнесся слух, инициированный одним из членов комбеда, что скоро будут расстреливать крестьян в Большом – население заволновалось. Удары набата собрали народ всей волости, в военкоме разбирались винтовки. Был арестован и убит руководитель комбеда, после чего создан отряд. После ликвидации восстания особым отделом были арестованы 11 крестьян, в том числе Руднев Федот, член РКП ливенской организации, объявленный зачинщиком, Подоприхин Андрей Арсентьевич, 70 лет, обвиненный в подготовке восстания [488] . Недовольство произволом продотрядов, натуральной и трудовой повинностью

привело к волнениям и восстаниям в Самарской губернии в сентябре 1919 г. [489]

487

Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. Т. 1. С. 181; РГВА. Ф. 198. Оп. 5. Д. 14. Л. 79.

488

РГВА. Ф. 198. Оп. 5. Д. 14. Л. 79.

489

Какурин Н. Е. Как сражалась революция. Т. 1. С. 167.

В ходе подавления восстаний получил практическое применение целый арсенал средств: обстрел лесов и болот из орудий и пулеметов, конфискация имущества участников выступлений, грабежи населения, объявленного пособником бандитов, взятие заложников – родителей, родственников. В Новохоперском уезде Воронежской губернии село Третьяки было сожжено бомбами с аэроплана [490] . В Саратовской губернии карательный отряд Н. Черемухина 27 июня 1919 г. сжег 283 двора в селе Белая Малиновка Балашовского уезда. За 2 месяца карательных операций, проведенных отрядом Черемухина в уездах губернии, было расстреляно 130 человек. Причем донесения о расстрелах Черемухин лично доводил до сведения Троцкого, Калинина, Крыленко во время их посещений Саратова, руководителей губернии. Губисполком 3 сентября сообщил в РВСР в оправдание действий Черемухина: «Это не бандит, а наш партийный товарищ и с очень почтенной работой» [491] .

490

РГВА. Ф.33987. Оп.3. Д.32. Л. 74—75.

491

Крестьянское движение в Поволжье. С. 296—299.

Колебания крестьян в условиях Гражданской войны приводили к изменению линий фронтов. Вооруженные отряды противоборствующих сторон (белых, красных, зеленых), зачастую по несколько раз проходившие через одни и те же деревни, доводили крестьян до полного разорения. Восстания крестьян в аграрных губерниях Центра способствовали прорыву белогвардейской конницей генерала Мамонтова Южного фронта и рейда по тылам советских войск в августе—сентябре 1919 г. Крестьянские восстания облегчили продвижение армии Деникина к Москве. Характерно, что летом и осенью 1919 г. с приближением фронта в прифронтовой полосе настроение крестьянства резко менялось в сторону Советской власти и осуждению дезертирства: подобные метаморфозы отмечались в Тамбовской, Самарской, Екатеринбургской, Тобольской губерниях [492] . Опасность для крестьянства реставрации старой власти и возвращения помещиков перевешивала недовольство политикой Советской власти и привела к поддержке крестьянством Советской власти в критический момент борьбы против белых [493] . На захваченных белыми территориях бывшие помещики возвращались в свои имения и наводили порядок, наказывая крестьян за самоуправство. Белые предоставили бывшим помещикам и землевладельцам возможность отбирать у крестьян переданную им землю, отнимать у крестьян хлеб. Подобная политика вызывала неприятие со стороны крестьянства в отношении Белой армии. Примечателен следующий факт: после освобождения Екатеринбургской губернии от власти Колчака мобилизация крестьян в Красную Армию дала свыше 10 тыс. добровольцев. Аналогичная ситуация сложилась в Тобольской губернии [494] .

492

Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. Т. 1. С. 185, 211, 213.

493

Британский исследователь О. Файджес утверждает, что крестьяне, разрушив в 1917—1918 гг. учреждения прежнего режима в деревне, прежде всего хотели, чтобы их оставили в покое. Они боялись реставрации старого порядка больше, чем большевиков, поэтому, пока существовало белое движение и опасность реставрации, их оппозиция новой власти оставалась скрытой. Только после поражения белых крестьяне пошли на ряд кровавых, отчаянных, но в итоге обреченных антибольшевистских восстаний (Figes O. Peasant Russia, Civil War. Oxford, 1989).

494

Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. Т. 1. С. 32.

С удалением фронта боевых действий общественное настроение в крестьянской среде опять возвращалось в привычное протестное русло: в октябре – ноябре 1919 г. отношение крестьянства к власти на территории Советской Республики характеризовалось как «недоброжелательное» (Тульская, Екатеринбургская губернии), «отрицательное» (Ярославская, Новгородская), «враждебное» (Пермская, Псковская, Вятская, Тамбовская) «недоброжелательное», «ропот» населения (Нижегородская) [495] . Единство устремлений крестьянства и большевиков совпадало в рамках непосредственной борьбы с белой армией, но с устранением белой опасности вновь возникали объективные противоречия. Крестьяне и большевики по сути не были союзники – с учетом целевых установок логичнее их взаимоотношения характеризовать как отношения попутчиков, связанных тактическими интересами, в стратегии эти интересы расходились.

495

Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. Т. 1. С. 209, 211—212, 217—219, 222—223.

Разгром Деникина и Колчака не облегчил положения крестьян – более того, государственный гнет усилился. Все это происходило на фоне тяжелого экономического положения деревни. Недоедание стало привычным явлением. Острый дефицит в предметах первой необходимости: соли, керосине, мыле, спичках и других товарах приобрел хроническую форму. Не хватало сельскохозяйственного инвентаря (косы, серпы, сепараторы) и орудий производства (косилок, веялок, молотилок). Продовольственная разверстка, принудительная мобилизация в Красную Армию, трудовые повинности порождали крестьянские восстания, создавали благодатную почву для расширения повстанческого движения на территории всех регионов Советской России. В конце 1919 г. в многотысячных восстаниях основную часть повстанцев составляла крестьянская беднота [496] . Самыми «ненадежными» губерниями вновь стали поволжские и приуральские.

496

Там же. С. 412.