Крейсер II ранга «Забияка». 1878-1904 гг.
Шрифт:
14 ноября, по случаю дня рождения ее Императорского Величества государыни Императрицы часть команды и офицеров была послана в Афины в посольскую церковь, в которой во время обедни и молебна присутствовали их Королевские Величества и Высочества и его Императорское Высочество великий князь Павел Александрович; по окончанию молебна, их Величества король и королева Эллинов, поздоровавшись с командами, поздравили их с Высокоторжественным днем. 20 ноября, в 3 ч дня, все вышеупомянутые Высочайшие Особы посетили и осмотрели лодку "Манджур" и затем с 4 до 5 ч вечера посетили крейсер. Его Величество король Эллинов изволил быть в русской морской форме. Войдя на крейсер и приняв рапорт, их Величества поздоровались с гг. офицерами, караулом и командою крейсера; офицерами крейсера были поднесены букеты
Сего числа мною была получена телеграмма, сообщающая, что ваше Императорское Высочество изъявили согласие предоставить "Забияку" или "Манджур" для перехода его Высочества Павла Александровича в Бриндизи в начале декабря. Эту телеграмму я доложил его Высочеству во время посещения им крейсера. 22 ноября я был приглашен к завтраку к его Высочеству, после которого его Высочество не решался выбрать себе судна для перехода в Бриндизи, поэтому был брошен жребий, который пал лодке "Манджур" — перевести его Высочество в Бриндизи. 23 числа получил телеграмму, сообщающую о смерти Управляющего Морским министерством адмирала Ивана Алексеевича Шестакова, о чем немедленно сообщил командиру лодки "Манджур*. С подъемом флага, приспустил кормовой флаг, чему последовали все военные суда греческие, а таюке французские: броненосец "Vauban" и крейсер "Seignelay", снявшийся сякоря и уходивший в море. 24 ноября была отслужена в Афинах в русской посольской церкви панихида по умершему адмиралу Шестакову, на которой изводил присутствовать его Высочество Павел Александрович. На панихиде была часть команды и гг. офицеры крейсера и лодки ‘Манджур’.
26 ноября состоялось погребение тела умершего мичмана Ивана Волкова в русской посольской церкви в Афинах. На обедне и отпевании присутствовали ее Величество королева Эллинов, гг. офицеры крейсера и лодки "Манджур". Комендантом г. Афины был назначен оркестр военной музыки, а для отдачи воинской почести телу была назначена подурота из команды крейсера и лодки "Манджур". Все свободное время занимал команду учениями: парусным, шлюпочным, артиллерийским, минным и десантным. В дурную погоду занимал команду грамотностью и вопросами по специальностям.
Состояние здоровья гг. офицеров и команды крейсера весьма удовлетворительно.
Капитан 2 ранга Бауер
Парусные учения на "Забияке"
6 октября, вечером, прибыв в Копенгаген и на другой день я от капитана 2 ранга Трубникова принял крейсер и вступил в командование, о чем в тот же день телеграфировал его превосходительству Управляющему Морским министерством и донес рапортом Главному командиру Кронштадтского порта. Гофмаршал двора уведомил меня письменно, что мне назначено представится его императорскому Величеству Государю императору 8-го числа в поддень, на основании чего я к назначенному времени отправился в королевский замок Фреденсборг, где имел счастье представиться их Величествам Государю императору, государыне Императрице и его Высочеству Цесаревичу.
Вечером 8-го числа здесь подучена депеша, что следует ожидать шторма в немецком море от SW; депеша эта вполне оправдалась; в действительности с полуночи с 8 на 9 барометр стал понижаться и в 8 ч утра на рейде дул SW с дождем и ощущалась зыбь с моря. Расчеты с берегом окончены и я рассчитываю сняться с фертоинга и выйти в море для следования в Шербург, как только замечу перемену погоды к лучшему.
10 октября, в 10 ч 30 мин утра, имея пары в двух котлах, снялся с якоря с копенгагенского рейда под проводкой лоцмана, которого отпустил в Гельсингере. Ветер сначала слабый, от SW достиг к ночи до 6 баллов, при быстром падении барометра; качка сделалась настолько чувствительной, что почти всю команду укачало. Последнее обстоятельство и падение барометра до 29,20 заставило меня продержаться под закрытием мыса Skagen до рассвета в бухте Аальбек. К 6 ч утра ветер стал стихать, поэтому решился обогнуть мыс Skagen. в 1 ч 30 мин, определившись по маяку Hirtshll, изменил курс на SW 56°. В 7 ч 25 мин. вечера велел править на Доггер банку. К вечеру ветер стал заходить к W и крепчать, и дошел до полуночи до 7 баллов с порывами, доходившими до 8 баллов, причем ход крейсера уменьшился.
К 8 ч утра, 12 числа, ветер стал стихать и к полудню дул только с силой 3 балла, переходя постепенно к S. В 7 ч вечера, проверив свое место на Доггер банке по дип-лоту, переменил курс и лег на SW 20°. В 9 ч 20 мин, полагая себе в горизонте освещение маяка Галегопер, но не видя его, поставил крейсер против ветра, и таким образом, при малом ходе, держался до рассвета 14 числа.
В 8 ч заметил огни шербургского мола и приказал уменьшить ход и осветить боевым электрическим фонарем западный вход. Заметив, что фонарь не приносит большой пользы, я прекратил освещение, и определяясь по красному входному огню, вошел в 9 ч 30 мин без лоцмана на шербургский рейд и стал на якорь на глубине 8 сажень, но поддерживал пары всю ночь.
14 числа, в 7 ч утра, заметив на рейде фрегат "Дмитрий Донской", я показал свои вымпела и, приняв прибывшего на крейсер лоцмана, переменил место и стал на указанную мне бочку. Командир фрегата предупредил мой визит, приехав на крейсер до подъема флага, и объявил мне, что сейчас снимается с якоря для следования в Брест. Капитан 1 ранга Гессен, узнав от меня, что на крейсере не имеется никакой казенной корреспонденции, отвалил от борта и немедленно снялся с якоря.
На рейде, с уходом фрегата "Дмитрий Донской’, никаких военных судов не осталось. В 8 ч утра, тотчас после подъема флага, я отсалютовал нации по уставу 21 выстрелом и подучил с крепости ответный салют тем же числом выстрелов. В полдень приехал наш вице-консул г-н Postel. Тогда же 14 числа, в 2 ч дня, я съехал на берег и, в сопровождении консула, сделал официальные визиты префекту, бригадному генералу и другим портовым властям, а также городскому мэру. На другой день мои визиты были мне возвращены на крейсер.
В Шербурге я предполагал начать погрузку угля тотчас по приходе, но свежий ветер от NO с большой волной на рейде, дувший в продолжении трех суток, помешал исподнить это намерение и только 18 числа к борту крейсера привели от порта баржу с углем. Погрузив 120 тонн утя и налившись пресной водой в паровые котлы и цистерны, а также пополнив запас сухарей, я устроил команде на палубе под тентом баню, в которой вся команда перемылась; затем в воскресение 20, и в понедельник 21, команда увольнялась повахтенно на берег.
20 числа, в 11 ч утра, на рейд прибыла северная французская эскадра под флагом контр-адмирала Жерве, которому крейсер отсалютовал 1З-ю выстрелами и получил ответ равным числом; затем я был с визитами у адмирала и старших меня в чине командиров. Визиты были возвращены мне надругой день утром адмиралом лично и командирами. При посещении крейсера адмирал отклонил мое намерение произвести ему личный салют. На рейде занимал команду обучением грамотности, действием у орудий и проверкой расписаний. Сего числа кончаю все расчеты с берегом, намереваясь завтра утром выйти в море для дальнейшего следования. Полагаю идти в Кадикс или Гибралтар, сообразуясь с погодами и обстоятельствами плавания.
23 октября, в 2 ч 50 мин пополудни, имея пары в обоих котлах, снялся с шербургского рейда для следования в Кадикс. Пройдя под кормой флагманского корабля "Marengo", я произвел салют французскому флагману в 1З выстрелов, на каковой получил ответ тем же числом выстрелов.
24 числа, в 6 ч с утра, изменил курс на SW 42° по компасу и поставил прямые паруса. 25 числа утром ветер от NO усилился до 6 баллов и дул порывами; зыбь очень крупная беспокоила крейсер, причем розмахи доходили до 30°, невзирая на то, чтодержал фор-марсель и стаксель.