Криабал. Тьма у ворот
Шрифт:
За столами сидели шумные компании, кабатчик смешивал причудливые коктейли и была даже живая музыка. Хрупкая, очень красивая девушка пела что-то на эльдуальяне, а аккомпанировал ей пианист-тролль. Огромный, похожий на ожившую корягу, он так лихо дубасил по клавишам, что пианино то и дело отъезжало назад. Тогда музыка прерывалась, тролль хватал инструмент шишковатыми ручищами и подтягивал его к себе.
В одну из таких пауз Танзен и показал кабатчику инкарну с лицом Сукрутурре. Тот сразу его узнал.
– Постоялец наш, -
– А что ж вы его не вытурите?
– Эм... – задумался кабатчик. – Ну... Э... Хм...
У него аж лоб пошел складками – так он старался придумать причину. Кабатчику явно казалось самоочевидным, что выгонять этого постояльца нельзя, но почему нельзя – он понятия не имел.
Видимо, чары Убеждения или что-то подобное.
Но не очень мощные. Мощное Убеждение сняло бы вообще все вопросы. Жертва даже не пыталась бы потребовать плату или искренне бы верила, что уже ее получила.
Сукрутурре что-то сдерживает? Он не осмеливается колдовать в полную силу? Или просто догадался, что Оркатти «читает» его ментальные волны?
– Это наш друг, - сказал Танзен кабатчику. – Мы оплатим его счет.
– Правда?! – просветлело лицо кабатчика. – О, тогда добро пожаловать! Он во втором нумере.
– Благодарю.
Поднявшись по скрипучей, явно не слишком часто тревожимой лестнице, Танзен подошел ко второй двери. Практикант остался ждать снаружи, присматривать за окнами.
– Мэтр Сукрутурре? – постучался волшебник.
– Да!.. – донеслось из-за двери. – А... а вы кто?! Вы откуда знаете?!
– Кустодиан. Открывайте, мэтр Сукрутурре, вы арестованы.
Из комнаты послышался грохот. Чем бы ни занимался там Сукрутурре, сдаваться по-хорошему он явно не планировал. Так что Танзен принял форму №52 и шарахнул в дверь.
Под весом огромной горной гориллы та рухнула, как фанерная.
Глава 5
С самого утра Джиданна размышляла о том, что однажды все умрут. Все вообще. Каждый человек в мире. Хорошие и плохие, добрые и злые, толстые и худые, красивые и уродливые.
А самое паршивое то, что Джиданна тоже однажды умрет.
Собственно, только это ее и беспокоило.
Вообще, день прошел примерно так же, как все ее дни. Утром Джиданна с крайней неохотой прибралась в квартирке, что в ее случае означало заметание мусора под кровать. Потом минут двадцать лежала в ванне, размышляя о том, что однажды все умрут. Потом болтала по дальнозеркалу с каким-то парнем в Мистерии. Потом состряпала мерзотный завтрак из того немногого, что оставалось в холодильном сундуке. Потом читала скучную, скверно написанную книгу. Потом лежала на полу и смотрела на грязный потолок, размышляя о том,
А теперь ей снова захотелось есть.
Переворачиваясь набок, Джиданна вдруг заметила в углу комнаты блеск. Луч вечернего солнца очень удачно упал, отразившись от завалившейся в щель... монеты?!
Точно, монета! Джиданна резко поднялась на четвереньки и поползла к внезапной находке. Та блестела так сладко, так соблазнительно!..
Серебро. Серебро, божьи толстые задницы, серебро! Целый серебряный ханниг! Восемь... или даже девять хлебов!
Джиданна не помнила, какой там сейчас курс.
Конечно, в Эрдезии ханниги дешевы. Покойный отец нынешнего короля был тем еще сквалыгой. Мало ему было кучи новых поборов – он еще и до предела снизил пробу монет. Серебро при нем сначала разбавляли примесями, а потом вовсе стали чеканить из меди и серебрить.
Правда, долго такие монеты не прожили. Очень уж стремительно падал курс. Посеребрение мгновенно стиралось, вскоре «медные носы» перестали принимать совсем, так что король скрепя сердце вернулся к нормальной чеканке. Сквалыжным, разбавленным, но все же серебряным монетам.
Ну да и храк с ним. Сейчас эта коронованная жопа наверняка парится в каком-нибудь воздаяте пострашнее. А монета, чудесная серебряная монета – она вот, уже у Джиданны в руках!
Так думала она почти целую секунду. Но промелькнула рыжая тень, и монета оказалась в зубах белки. Джиданна ахнула, поползла быстрее, но было уже поздно.
Белка мгновенно сточила серебряный кругляшок и облизнулась.
– Паргороново пламя... – тяжко вздохнула Джиданна.
Есть захотелось еще сильнее. Она не без труда оторвала себя от пола, усадила за стол и мрачно уставилась на бурду, оставшуюся от завтрака. Простояв в миске несколько часов, та стала выглядеть еще мерзотнее.
Хотя утром казалось, что дальше уже некуда.
– Мне надо найти работу, - тоскливо произнесла Джиданна. – Я не хочу есть это дерьмо. Но работать я тоже не хочу. Я волшебница, я не обязана работать.
– Я бы тоже чего-нибудь съела, - плаксиво сказала белка, взбираясь на стол. – Надоело грызть камни.
– Если бы ты не сожрала эту монету, я бы сейчас не ела это дерьмо, - укоризненно глянула на нее Джиданна. – Будь проклят тот день, когда я взяла в фамиллиары императорскую белку!
Белка обиженно чихнула и принялась тереть нос, словно самый обычный грызун. Собственно, внешне она ничем и не отличалась от самого обычного грызуна.
Но внутри... о, внутри этого крохотного существа творилось что-то невообразимое!
Императорские белки – чрезвычайно редкие зверушки. И чрезвычайно волшебные – магия разве что не сочится у них из задниц. Как единороги или фениксы, только белки. Для фамиллиара – идеальный вариант. Когда Джиданне выпал случай таким обзавестись, она долго не думала... хотя следовало бы!