Крик мамонта
Шрифт:
Излюбленным оружием ниндзя. был комбиниро– ванный серп, к рукояти которого крепилась тонкая цепь с гирькой на конце. Достаточно было меткого броска, и руки противника оказывались связанными. Ну а дальше в ход пускалось острое кованое лезвие. На сходном принципе основывался и поражающий эффект к°кэцу-с°гэ– кинжала с прямым и загнутым наподобие клюва лезвиями? снабженного длинной волосяной веревкой. Такое оружие было легко спрятать в одежде, причем во многих случаях оно не уступало мечу. Так, если лазутчик быстро крутил его над головой, с ним не мог совладать даже воин с копьем. Загнутое лезвие кинжала прекрасно заменяло абордажный крюк, когда было нужно забросить веревку на стену
Изобрели средневековые коммандос и свое «сверхсекретное» оружие – так называемый «плевок дьявола», которым Хаями Ясабуро убил стражников у дверей зала в замке. Это было миниатюрное духовое ружье, состоявшее из двух-трех маленьких трубочек, скрепленных наподобие свистка. Сильным выходом ниндзя выталкивали из трубочек крохотные иголки. Хотя они летели всего на несколько метров, это компенсировалось тем, что их концы были покрыты сильнодействующим ядом. Стоило ему попасть в ранку или просто на кожу, как наступал паралич нервной системы, и человек умирал без всяких видимых причин.
Весьма эффективными и при обороне, и при наступлении были сюрикэны – тонкие стальные пластинки в форме шестеренки или креста с острыми краями. Лазутчики носили их за пазухой в кожаной обойме по девять штук. Метали сюрикэны один за другим молниеносным движением кисти. Легкие пластинки, летевшие с огромной скоростью, тяжело ранили или убивали врага. Впрочем? в случае необходимости ниндзя мог вывести его из строя и обыкновенным камешком, которым с десяти-пятнадцати метров попадал точно в глаз или висок.
Однако ниндзя имели в своем арсенале и еще более оригинальное оружие – на первый взгляд обычную широкополую шляпу из рисовой соломки, ничем неотличавшуюся от тех, ^то носили крестьяне. Спереди под полями в ней было искусно спрятано дугообразное лезвие, превращавшее головной убор в гигантский сиюрикэн. Пущенная сильным броском шляпа летела, со свистом рассекая воздух, а при попадании легко перерубала руку и напрочь сносила голову.
Описать весь арсенал средневековых коммандос просто невозможно. Тем более, что помимо холодного оружия в него входили различные взрывчатые смеси и о+равляющие вещества, включая ядовитые и слезоточивые газы. Отправляясь на задание, каждый ниидзя обязательно брал с собой миниатюрные ручные гранаты. В отличие от современных они не поражали противника осколками, поскольку их корпус делался из жести, кожи или даже вощеной бумаги? а ослепляли его. Для этого в порох добавлялся магний? дававший ярчайшую вспышку. Такой смесью было заполнено куриное яйцо, которое Хаями Ясабуро незаметно подбросил в костер и ослепил часовых на мосту.
Как это ни парадоксально, но японских ииндэя следует считать родоначальниками воздушно-десантных войск. Ведь именно они впервые в истории военного искусства с помощью ?гантских воздушных змеев забрасывали в тыл противника десанты для захвата ключевых объектов – мостов, господствующих высот, горных проходов. Порой в операциях участвовали целые эскадрильи этих необычных летательных аппаратов.
Цозд^ее ниидзя пощли еще дальше, применив «людейорлов», которые целыми отрядами, насчитывавшими десятки человек, проникали за «линию фронта». Из бамбука и бумаги, скрепленных прочными веревками, строилось некое подобие дельтаплана. Десантник ложился грудью на раму, держась руками за петли под крыльями. Для запуска в качестве катапульты использовались бамбуковые колья или очищенные от веток молодые деревья, оттянутые назад при помощи каната. Стоило отпустить его, и планер-дсльтоплан взмывал в воздух.
Чтобы обеспечить внезапность, десантирование, как правило, производилось ночью. Иногда лазутчики высаживались прямо на крышу замка,
С прекращением феодальных междоусобиц и упразднением самурайского сословия в 1868 году пришел конец и их извечным противникам ниндзя. Однако в последнее время искусство нин-дзюцу стало понемногу возрождаться в Японии. Об одном из современных «невидимок» поведал английский журналист Клиффорд Харрингтон. Ем) зовут Хацуми Есиаки. Живет он в токийском пригороде Нода и является представителем 34-го поколения ниндзя в своем роду.
Свое таинственное искусство Хацуми начал изучать с одиннадцати лет – слишком поздно по классическим меркам. В процессе обучения он параллельно достиг шестой степени совершенства в каратэ, четвертой в дзюдо и третьей в кендо. Однако нин-дзюцу, по его мнению, несравненно превосходит любое из этих единоборств.
"Пока мы беседовали, Хацуми Есиаки взял большую виноградину и проглотил ее. Затем продолжал разговор (к тому времени я уже забыл об этой мелочи) и вдруг раскрыл рот, глубоко засунул в него два пальца и… достал сбверщенно целую виноградину. Коща-то, по словам хозяина, таким способом доставлялись секретные сообщения, – рассказывает Харринтгон.
В конце моего визита Хацуми Есиаки и двое его учеников вышли в сад, чтобы продемонстрировать различные приемы борьбы. И если бы ниндзя намеренно не смягчал свои удары, каждый из учеников был бы дважды убит во время этой неравной схватки, хотя они и нападали с мечами и кинжалами на безоружного человека. Бой завершился тем, что ниндзя стремительно кинулся к стене своего двухэтажного дома, на бегу забросил на крышу прикрепленный к веревке крюк и в считанные секунды забрался наверх. В этом ему помогли специальные петли на веревке, по которым он поднимался, как по ступенькам. (Вспомните черного паука, бежавшем) по вертикальной стене!)
«Ниндзя всеща стремились сгустить покров окружавшей их таинственности, распуская о себе самые невероятные слухи, – признался Хацуми Есиаки. – Теперь это называют психологической войной. Кстати, в былые времена собратья сразу же убили бы меня, стоило мне только сказать кому-нибудь, что я – ниндзя».
Крохотный островок Мбенга размером всего в тридцать квадратных километров находится неподалеку от южного побережья Вити-Леву, самого большого из островов Фиджи. Можно без преувеличения сказать, что это настоящий райский уголок: красивые лагуны, великолепные пляжи с белоснежным коралловым песком, плантации кокосовых пальм, покачивающие тяжелыми гроздьями волосатых орехов. А живут на Мбенг° савау, маленькое племя «ходящих по огню». Тот, кому посчастливилось наблюдать этот необычный ритуал, уезжает с острова потрясенный.
…На лужайке у деревни роют лово – круглую яму метров пяти в диаметре и метр глубиной. На дно укладыают сухие бревна и хворост, сверху насыпают слой гладких валунов. Затем зажигается начиненный камнями костер. Горит он долго, часов восемь-десять, пока валуны не раскалятся добела. Очевидцы рассказывают, что подойти к лово просто немыслимо – таким нестерпимым жаром пышет из ямы. Если бросить на камни только что срезанную пальмовую ветвь, она мгновенно вспыхивает ярким факелом.
В заранее назначенный день возле очага собирается все население острова. Торжественная тишина, воцаряющаяся на лужайке, заставляет присмиреть даже неугомонную ребятню.